Убийца для оборотня - Кира Купер

– Правда? – опасные ноты звучали в его голосе. – Если вас здесь держит Саттон, то я решу эту проблему сегодня же.

– Убьете его? – спросила скучающим голосом, хотя искренне не хотела, чтобы красивейший из виденных мной мужчин закончил жизнь так.

– Скорее всего.

– Это бессмысленно. Он ни в чем не виноват, Эмиль – мудрый не по годам мужчина, и, возможно, единственный из всех, кто вас тут поддерживает, верит в возможность войны и в то, что причина всех бед Тилаты – Айзек.

В голове что-то щелкнуло, когда говорила слова в защиту прекрасного градоначальника. И действительно, почему Грир все усложняет, если он уверен, что король Алабии пытается устроить геноцид, то…

– Почему вы не убьете Айзека? – спросила неожиданно громко, с каким-то даже наглым напором. – Прикончите его – и дело с концом.

– Я уже размышлял над этим, – ответил герцог после нескольких секунд гробового молчания.

– И что же?

– Короля хорошо охраняют, к тому же его сторонники, наследники, продолжат ту же политику.

– Тогда и их можно отправить на тот свет. До тех пор, пока они все, обезумевшие от власти, не угомонятся.

– Странно, что вы предлагаете устранить светлейшего, – ухмыльнулся Грир. – Вам должны прийтись по нраву война и смерть.

– Вовсе нет. Я не хочу страданий простых людей.

– Вы убиваете только непростых?

– Я уже не убиваю никого, герцог. Вы – моя последняя жертва, пусть и неудачная.

Мужчина засмеялся, но очень невесело. Не верит, опять считает меня лгуньей? Или нашел забавным то, что именно его смерть обошла стороной?

– Думайте, что хотите, – сказала сквозь зубы. – Я всегда была противницей войн. Не так много людей удостоились смерти от рук наемников, и это количество трупов, среди которых нет безгрешных, можно считать жертвами несчастного стечения обстоятельств, тогда как на поле боя остаются тысячи.

– Вы поразительно противоречивы, – медленно проговорил он.

– Вовсе нет, – отозвалась упрямо. – Зверь тоже убивает одну-двух овец для пропитания, иногда и для забавы, но не станет вырезать за ночь все стадо.

– Сохраняет им жизнь, чтобы сожрать его позже.

– Это следствие, а не причина.

– И в чем же причина, по-вашему? – пальцы прикоснулись к моей щеке.

– В том, что таковым его сделала природа, – ответила, кладя руку на его ладонь.

– Для того чтобы он выжил, – эти слова он пробормотал уже мне в губы, горячий шепот обжег кожу.

– Именно, – выдохнула я, чувствуя, как снова прощаюсь с рассудком. – И я… Я тоже так…

Он не дал мне договорить и пригвоздил к стене поцелуем.

Не смогу с ним расстаться. Больше не хочу.

Гостиницу покинула в ту же ночь, вещи собирала в спешке. Скомканные платья с трудом поместились в чемодан. Решила, что оставлю Эмилю записку, где объясню причины своего внезапного побега – выдуманные, конечно, но так не смогла сочинить и строки после единственного слова «Прощай». Положила лист на прикроватный столик, налила себе вина и устало опустилась в кресло.

И какая женщина сможет уйти от такого как Саттон – мудрого, великодушного, страстного, безумно красивого? Пожалуй, кроме меня на подобную глупость не решится ни одна другая. Вернуться в страну, правитель которой тебя ненавидит и желает уничтожить, с мужчиной, который причиняет больше боли, чем радости, – это тоже решение не самого разумного человека. Но не могла поступить иначе, хотя искренне себя не понимала. Лишь одно удалось уяснить, ухватив за хвост пляшущую в странном танце мысль: как бы тяжело с герцогом ни было, без него мне еще хуже.

Надеялась до своего отъезда еще раз поговорить с доктором Хаммерманом, узнать, как там этот умирающий мальчишка, брат Марики, чья судьба стала мне не безразлична. А еще – нужно свести врача с Гриром… Этого уже совсем не хотелось: Ланс мог послать эскулапа к Дьяволу, а тот в ответ на такое пренебрежение вдруг возьмет и откажется от своих слов и лечения больного ребенка.

Поэтому, когда в рассветный час явилась к Гриру, первым делом, не дав ему прикоснуться ко мне и опять свести с ума, на одном дыхании выпалила просьбу – принять в свою стаю незнакомого вожака.

– И зачем вам это? – осведомился без тени удивления.

– Он должен помочь сыну рыбака. Я не хочу, чтобы Хаммерман передумал из-за вас.

Мужчина приподнял бровь и поглядел на меня с интересом. А я считала, что его и это не проймет.

– Пока мы были в разлуке, вы начали спасать нищих детей и старых одиноких оборотней?

– Просто одна девчонка напомнила меня в юности. Будет обидно, если она пойдет по моей дорожке.

– А что с ней не так, с вашей дорожкой? Вы свернули не туда?

– Да. Когда осталась одна.

– К счастью, – он запустил пятерню мне в волосы, притянул к своей груди. Я услышала мерный стук сердца и вдохнула горячий запах мужского тела, – вам это больше не грозит.

Не грозит… Но к счастью ли?

Наше одиночество вдвоем, бывшее почти романтичным, неожиданно прервал стук в дверь. Все мышцы на теле герцога напряглись. Поняла, что он явно не ждал раннего гостя. Более того, он опасался.

Подняла удивленный взгляд и увидела, что губы сомкнулись в тонкую нитку, глаза горят яростным блеском.

Кто же стоит там, в коридоре, отделяемый от нас парой дюймов древесины?..

Продолжая прожигать взглядом дверь, Ланс оттолкнул меня в угол комнаты. Я беззвучно скользнула к стене рядом с входом и привычным движением хотела достать нож из потайного кармана. Но оружие, увы, осталось лежать где-то в старой части города… Вновь посмотрела на Грира, и пожалела, что не вернулась за ножиком. Мужчина был словно зверь перед прыжком, но в волка превращаться не спешил.

Стук повторился.

– Кого опять черт принес? – спросил герцог недовольно.

– Завтрак в номер! – крикнули из коридора.

– Они что, меня за идиота принимают? – пробормотал тихо.

В два широких шага достиг порога, распахнул дверь, сразу отклоняясь назад. Там, где только что была шея мужчины, сверкнула сталь.

Кажется, это покушение… И я даже догадываюсь, кто пришел убить оборотня.

Грир двигался очень быстро, никогда не видела, чтобы мужчина таких габаритов настолько хорошо владел телом, был так гибок и стремителен. Герцог уклонился от еще одного рубящего удара сабли, целью которого было выпустить оппоненту кишки. Затем стремительно выбросил руку вперед. Звук удара, глухое «Ох…», кряхтение, звон металла о паркет. И вот мужчина за грудки втягивает в гостиничный номер сопротивляющегося человечка в бархатном зеленом костюме швейцара и захлопывает ногой дверь. Бросает неудачливого убийцу животом на пол, заламывает руки и садится сверху.