Глаз Голема - Джонатан Страуд

Обычно, утверждал мистер Пеннифезер, противостоять волшебникам и их власти невозможно. Они творят, что хотят, в чем каждый из членов организации имел случай убедиться на собственной шкуре. Они заправляют всеми мало-мальски важными общественными институтами: в правительстве сидят волшебники, все чиновники — волшебники, волшебникам принадлежат все крупные предприятия, и газеты издают они же. Даже пьесы, идущие в театрах, подвергаются строгой цензуре, чтобы не пропустить тайной крамолы. И в то время, как волшебники наслаждаются радостями жизни, все остальные — подавляющее большинство людей! — занимаются тем, что обеспечивают волшебникам их безбедное существование. Работают на заводах и фабриках, готовят и подают еду в ресторанах, служат в армии — короче, всюду, где речь идёт о настоящей работе, трудятся простолюдины. И волшебники их не трогают — до тех пор, пока простолюдины тихо делают своё дело. Однако стоит проявиться малейшим признакам возмущения, волшебники жестоко подавляют недовольных. Их шпионы повсюду, одно неосторожное слово — и тебя схватят и отправят в Тауэр. Многие возмутители спокойствия исчезли таким образом навсегда.

Волшебники обладали такой огромной властью, что восстать было практически невозможно: они повелевали тёмными силами, которые большинство людей не могли даже обнаружить — и тем сильнее их боялись. Однако организации мистера Пеннифезера — горстке отважных душ, собранной воедино и движимой его неутолимой ненавистью, — повезло больше, чем остальным. Во многих отношениях.

Все друзья мистера Пеннифезера в той или иной степени разделяли его устойчивость перед магией, но насколько велика была эта устойчивость, сказать трудно. Благодаря прошлому мистера Пеннифезера можно было с уверенностью утверждать, что он способен выстоять перед довольно серьёзной атакой. Большинство же остальных, подобно Китти, до сих пор подвергались лишь сравнительно мягким испытаниям.

Некоторые из них — а именно, Энн, Ева, Мартин и прыщавый Фред — обладали иными талантами. Они с раннего детства замечали мелких демонов, снующих туда-сюда по улицам Лондона. Одни из этих тварей летали, другие прохаживались в толпе. Никто другой их не замечал, и постепенно выяснялось, что большинство людей демонов либо не видят вообще, либо видят лишь личины, в которые те рядятся. По словам Мартина, который работал на фабрике, изготовляющей краски, и был самым страстным и непримиримым борцом после самого мистера Пеннифезера, очень многие кошки и голуби — совсем не то, чем кажутся. Фред рассказывал, что однажды видел, как демон, усаженный колючками на манер ежа, зашёл в бакалейную лавку и купил связку чеснока. А мать Фреда, которая была там вместе с ним, увидела только сгорбленную старую леди.

Эта способность видеть сквозь иллюзии была, разумеется, чрезвычайно полезна для мистера Пеннифезера. Другой способностью, которую он высоко ценил, обладал Стенли, довольно задиристый и самоуверенный парнишка, который, хотя и был ровесником Китти, школу уже бросил и торговал на улицах газетами. Демонов Стенли не видел, зато он был способен видеть слабое, неверное свечение, распространяемое любым предметом, что обладает магической силой. Когда он был маленьким, эти магические ауры так ему нравились, что он повадился воровать предметы, у которых они имелись. И к тому времени, как мистер Пеннифезер с ним повстречался (в суде), Стенли сделался закоренелым воришкой. Энн и Глэдис тоже обладали похожими способностями, однако у них этот дар был не настолько выражен, как у Стенли, который чуял волшебные предметы сквозь одежду и даже сквозь тонкие деревянные перегородки.

В результате Стенли сделался одной из ключевых фигур в организации мистера Пеннифезера.

А вот тихий, сдержанный Тимоти (курчавый шатен пятнадцати лет, все ещё учившийся в школе) не столько видел магическую ауру, сколько слышал её. Как он это описывал, присутствие магии воспринималось им как некое гудение.

— Словно колокольчик звенит, — говорил Тимоти, когда от него требовали объяснений. — Или звук вроде того, какой бывает, когда постучишь по пустому стакану.

При отсутствии других посторонних звуков Тимоти, хорошенько сосредоточившись, мог определить источник шума — демона или какой-либо магический предмет.

По словам мистера Пеннифезера, благодаря объединению этих способностей они все представляли собой небольшую, но эффективную силу, способную успешно противостоять власти волшебников. Разумеется, они не могли заявить о себе в открытую, однако могли действовать втайне, подрывая могущество своих врагов. Они могли обнаруживать магические артефакты, избегать скрытых опасностей и, главное, нападать на волшебников и их подлых прислужников.

Эти откровения с самого начала завораживали Китти. Она видела, как Стенли в день тренировки уверенно различил магический кинжал среди шести обычных предметов, каждый из которых был спрятан от него в отдельной картонной коробке. Она следовала по пятам за Тимоти, который ходил взад-вперёд по магазину мистера Пеннифезера, разыскивая на слух волшебное ожерелье, спрятанное в банке с кистями.

Магические предметы были основой стратегии их организации. Китти то и дело видела, как члены организации приносят в магазин сверточки или мешочки, которые они вручали Энн, правой руке мистера Пеннифезера, чтобы та спрятала их в надежное место. В этих сверточках и мешочках находились краденые артефакты.

— Китти, — сказал ей мистер Пеннифезер как-то вечером, — я в течение тридцати лет изучаю наших отвратительных властителей и, как мне кажется, сумел определить их наиболее слабое место. Они чрезвычайно жадны до всего: денег, власти, положения, чего угодно, — и непрерывно из-за всего этого грызутся. Однако ничто не возбуждает в них большей страсти, чем магические безделушки.

Китти кивнула:

— Всякие волшебные кольца и браслеты, вы это имеете в виду?

— Не обязательно драгоценности, — уточнила Энн. Они с Евой сидели вместе с Китти и мистером Пеннифезером в подсобке магазина, рядом с рулонами ватмана. — Это может быть что угодно: посохи, вазы, лампы, деревяшки. Вот, например, тот стакан с мулером, который мы в тебя швырнули, — он ведь тоже считается магическим артефактом, так, шеф?

— Считается. Потому мы его и украли. Потому мы и воруем все эти вещи, при любой возможности.

— Этот стакан, кажется, был из дома в Челси, так ведь? — продолжала Энн. — Того, куда Ева со Стенли проникли по водосточной трубе, пока в парадных комнатах шла вечеринка.

Китти разинула рот от изумления.

— Но ведь это ужасно опасно, разве нет? Ведь дома волшебников защищены… ну, всякими там заклинаниями?

Мистер Пеннифезер кивнул:

— Да, защищены, хотя насколько это мощные заклинания — зависит от того, насколько могуществен сам волшебник. У того волшебника из Челси была всего лишь сигнализация, невидимые магические верёвки, натянутые по всей комнате. Естественно, Стенли без труда через них переступил… Мы тогда раздобыли немало ценных предметов.

— А для чего они вам? — спросила Китти. — Ну, разумеется, если не считать того, что вы швыряетесь ими в меня.