Жена наверху - Рейчел Хокинс

Слова вырываются со стоном, и Беа хватает меня за плечи. Она меньше, чем я думала, но сильная, особенно для женщины, которая провела так много времени взаперти. Господи, взаперти. Запертой здесь.

Ее запер Эдди.

– Джейн! – зовет она.

Я представляю, как Эдди рассказывал ей обо мне, называл мое имя, и хочу закричать, но слышу другой звук.

Дверь шкафа открывается.

– 31 —

Чем-то придется пожертвовать.

Эта единственная мысль крутилась у меня в голове в течение последних недель, и с этой же мыслью я паркуюсь в гараже, глушу двигатель и смотрю вперед через лобовое стекло. Триппа обвиняют в убийстве Бланш, Беа заперта наверху, а Джейн…

Проклятье, Джейн.

Вздохнув, я выхожу из машины и иду в дом. Уже поздно, погода дерьмовая, и я должен был прийти домой раньше, но специально тянул время в надежде, что Джейн ляжет спать. Я хотел поговорить с Беа. Беа придумала бы, как лучше поступить, как все исправить. Да, в прошлый раз я сорвался на нее из-за ее слов о том, что так не может продолжаться долго, но в то же время я понимал, что только Беа под силу вытащить нас из этой передряги.

Открыв входную дверь, я отмечаю, что в доме слишком тихо и холодно, особенно по сравнению с летней жарой на улице, но не придаю этому значения. И тут я вижу. Казалось, будто по дому прошел чертов торнадо. Как будто здесь проводили полицейский обыск.

Джейн.

Я даже не помню, как взлетел по лестнице. Опомнился, уже стоя у шкафа, открывая дверь. До меня не сразу доходит, что за картина открывается передо мной. Что двери уже распахнуты. Что Джейн внутри. Стоит передо мной рядом с Беа.

Это настолько похоже на кошмар или какую-то вызванную стрессом галлюцинацию, что я просто замираю, глядя на них. У Беа бледное лицо, у Джейн – почти серое, ее глаза кажутся огромными. И даже пока я смотрю на них, мой мозг пытается соображать, придумать объяснение, все исправить.

Слишком поздно я увидел, как Джейн тянется за серебряным ананасом, стоящим на столике у двери, – одной из тех безделушек производства «Сазерн-Мэнорс», принесенных мной сюда из других комнат, чтобы украсить помещение. Когда она замахивается на меня, а ее лицо искажается от страха и гнева, я осознаю свою ошибку.

Но Джейн тоже ошиблась.

Она промахивается и бьет слишком сильно; ананас врезается в мою щеку с таким хрустом, что я мгновенно чувствую, как ломаются зубы, рот заполняет кровь, и мир становится сплошной раскаленной добела болью.

Потом становится темно.

– 32 —

Мне следовало бы это предвидеть, черт возьми.

Голова раскалывается на части; а когда я открываю глаза, мне кажется, что они вот-вот выскочат из орбит. В животе неприятная тяжесть, и я поворачиваю голову в сторону, внезапно испугавшись, что меня сейчас вырвет, но этого не происходит. Я просто кашляю, содрогаясь от спазмов, и удивляюсь, почему, черт возьми, не догадался, что такое могло произойти. Беа слишком умна, чтобы просто сдаться и сидеть взаперти до конца своих дней; черт возьми, я сам слишком умен, чтобы бесконечно держать ее взаперти, но в ночь, когда все случилось, я перепугался и запаниковал, и это показалось… Ладно, даже тогда это казалось безумием, но я импровизировал. Так я всегда поступал, придумывал на ходу, приспосабливался к обстоятельствам.

Обычно все получалось. Но это же была Беа. Моя жена.

Конечно, пришла расплата: я лежу на полу, истекая кровью, лишившись нескольких зубов, – а Беа на свободе, где-то там, с Джейн. Эта мысль вызывает бурную волну паники, и я пытаюсь сесть, но не могу. Я сворачиваюсь на полу в позе эмбриона, мутным взглядом рассматривая лужу собственной крови, пока где-то внизу моя жена и моя невеста… Что, вызывают полицию? Пьют шампанское, чтобы отметить победу?

Господи, я надеюсь, что они предпочтут один из этих вариантов, потому что все остальные перспективы пугают до чертиков.

* * *

Не то чтобы я отправился на Гавайи с явной целью соблазнить Беа Мейсон и жениться на ней. Я не знал, что она окажется там, – я же не маньяк-преследователь, черт возьми, – но за прожитые годы научился вовремя замечать подвернувшиеся возможности, и Беа Мейсон, сидевшая на том пляже, показалась мне именно такой возможностью. Но не просто возможностью.

Реальной возможностью.

Сначала я не знал, кто она такая, – я не очень-то слежу за индустрией домашнего декора, но девушка, с которой я путешествовал, Чарли, была в курсе.

– Срань господня! – выдохнула она, когда мы сидели у бассейна.

Я оторвал взгляд от телефона и увидел проходившую мимо женщину в темно-фиолетовом слитном купальнике и цветастом саронге, повязанном вокруг талии. Она была хорошенькой и миниатюрной, и даже на расстоянии я заметил блеск бриллиантов в ее ушах, но не подумал, что в ней есть нечто, по-настоящему заслуживающее восклицания «срань господня!».

– Что такое? – удивился я. Чарли ударила меня свернутым журналом.

– Это же Беа Мейсон! – пояснила она и, когда я в недоумении уставился на нее, закатила глаза и добавила: – Владелица компании «Сазерн-Мэнорс», той, типа, огромной. Это там я купила ту клетчатую юбку, которая тебе так нравится.

Я понятия не имел, о какой юбке идет речь, но улыбнулся и кивнул.

– А, точно. Выходит, эта дамочка большая шишка?

– Для женщин – да, – ответила Чарли и сморщила нос. – Но мне интересно, почему она отдыхает здесь? Это даже не самый хороший курорт на острове. Если бы у меня были ее деньги, я бы отдыхала на Ланаи[24].

И вот тогда Беа Мейсон вдруг стала для меня намного интереснее.

У Чарли водились деньги. Очень много. Полагаю, на самом деле она ими не владела, они принадлежали больше ее семье, но на красивую жизнь ей хватало. А это означало, что у Беа Мейсон денег должно быть еще больше.

– А она правда владеет компанией? – спросил я небрежным тоном и вновь уткнулся в свой телефон.

– О да, – кивнула Чарли и потянулась, чтобы взять свой «дайкири» с соседнего столика. До меня долетел сладкий клубничный запах. – Она просто образец для подражания. Развила бизнес от небольшого интернет-магазина до крупного предприятия всего за каких-то пять лет. Мультимиллионер, сама всего добилась. Отец присылал мне журнал «Fortune», где выходило интервью с ней, и я еще подумала: «Вот бы мне так!»

Тогда я оторвал взгляд от телефона и мельком увидел, как Беа уходит. Меня привлекли в ней не только деньги. Деньги послужили большим соблазном, не стану отрицать, но мне понравилась сама мысль – что Беа с нуля всего добилась. И пока Чарли заказывала еще коктейль и продолжала читать свой журнал, я немного погуглил в Интернете.