Паршивый отряд - Иван Геннадьевич Фаворов

раскрыл доску и расставил камешки. Зорьки встали из-за стола и пошли к борту у кормы. Утро обернулась и позвала Дору.

– Пойдём с нами красавица. Нечего тебе делать с этими занудами. – Та послушно встала и отправилась следом. Любопытство всегда пересиливало в ней чувство самосохранения. Гавриил с беспокойством посмотрел им в след, но потом словно вспомнив что-то и расслабился.

Зорьки по-женски приветливо обступили Дору. Утро, даже, приобняла её за плечо.

– Как странно, что мы раньше не встречались. Почему старина Годфри берёг от нас такое сокровище? – Посетовала Утренняя-Зорька

– Папа вообще не любит посвящать меня в свои дела. – Пожаловалась Доротея.

– Отцы они все такие. Но не беда. Теперь мы знакомы. Ты можешь приходить к нам потихоньку, особенно когда этого буки Ночь не будет с нами. С годами его характер стал совершенно не переносим. – Сказала Вечерняя-Зорька.

– А что мы будем делать? – Наивно спросила Дора. Утренняя зорька ей нравилась.

– Мы подружимся. Ты узнаешь у нас много интересного. Вечер давно хочет научится играть в преферанс. Ты ей с этим поможешь? Да, и потом ты сама скоро убедишься, что с нами весело.

– Хорошо. – Сказала задумчиво Дора. – Но ваш товарищ Ночь мне совсем не нравится. Когда его с вами не бывает?

– Да. Он злюка конечно, но для тех, кто с ним знаком совсем не опасен, а иногда и очень полезен. Ты как ни будь спроси у своего отца, что бы он делал без Ночи! Тот столько ему всего рассказывает. Но в прочем, все вместе мы собираемся здесь только в полнолунье или в особых случаях. В новолунье Ночь сидит здесь один, курит свою трубку и созерцает темноту, как он сам любит говорить. При средней луне мы с сестрой вдвоём. Вот возьми кулончик. Если он будет с тобой, мы ещё издалека поймём, что ты идёшь к нам. Потом если тебе станет одиноко, в сумерках ты сможешь поговорить с нами через него. Но только в сумерках помни это. – Утренняя-Зорька протянула Доротее небольшой лунный камушек на кожаной верёвке. Он был отполирован до блеска и в середине темнела вырезанная руна.

– Я боюсь, что отец увидит у меня на шее новый медальон. А мне хотелось бы скрыть от него мой визит сюда.

– Оо… это правильно, не надо ему нечего рассказывать! – Вмешалась Вечер. У неё был томный голос немного с хрипотцой, приятный. – Ты можешь носить его на руке. Там он будет менее заметен.

– Слушай, а твой приятель он кто? Ты пойми нас правильно мы в первую очередь на него разозлились, когда увидели вас в избушке. – По-дружески приветливо спросила Утро.

– Я сама его не очень хорошо знаю. Он недавно в нашем городе. – Смущаясь ответила Дора.

– А, ну ты будь с ним поаккуратнее он очень опасный человек. – Предостерегла Вечер.

– А мне он понравился. – Возразила Дора.

– Поэтому я тебе и говорю будь поаккуратнее. – Более настойчиво посоветовала Вечер.

– Хорошо. – Согласилась Доротея, ещё не определившись хорошо ли это или нет.

Посмотрев на Гавриила Дора заметила, что в этом месте у него на голове появилась широкополая кожаная шляпа. Раньше она не замечала её. Но теперь он сидел за столом ровный, в этой шляпе как большой гриб. «Очень странный персонаж!» – подумала она. Со стороны было видно, как он хмурится. Ночь наоборот низко склонился к столу и улыбался, чуть наклонив по вороньи набок голову. «Он проигрывает». – Подумала Дора и неожиданно для себя расстроилась, но зато сразу стало понятно на чьей она стороне.

С неба начал накрапывать дождь. Утренняя-Зорька легонько взвизгнула, когда на неё упали первые капли, и почему-то обратилась к Гавриилу.

– Не очень-то любезно с вашей стороны сер рыцарь!

Гавриил только молча улыбнулся. И достал из-под стола зонт протянул его Доре.

– Возьмите моя леди, это для Вас.

Доротея окончательно поняла с кем она здесь заодно, но сестер к себе под зонт пустила. Они уже слегка промокшие прижались к ней поплотнее, а дождь всё набирал силу. Он падал большими каплями с полей шляпы Гавриила, скатывался по плащу вниз, барабанил по игральной доске. Ночь сидел мокрый и злой. Рассвет словно остановился. Дора заметила, что с того момента как они перешли на корабль духов полоска на горизонте не увеличилась. Дора поймала себя на мысли что ей хорошо. Спокойно. Интересно с сёстрами, рядом с Гавриилом не страшно и дождь не особо портит антураж. Под зонтом было даже уютно. Посмотрев на сестер, она увидела, что Утро гладит и рассматривает её волосы, а Вечер трогает и поглаживает кожу на оголённом предплечье. Их прикосновения были лёгкими, едва ощутимыми, успокаивающе-приятными.

– Это не честно! – Подскочил с криком мокрый Ночь. Брызги летели от него в разные стороны, с носа струился ручеёк. На ушах висели капли. Он как-то особенно промок. Размахивал руками, кричал: «Не честно, не честно». – Отирал мокрое лицо, с которого снова потоками лила вода словно его поливали из лейки.

– Мой мир мои правила. Ты проиграл. Мы спокойно спим на чердаке до утра. Всё, не трогайте нас. Чётко и отрывисто произнёс Гавриил.

Доски под ногами снова обрели равновесие. Дора поняла, что корабль, зонт и сёстры растаяли. Снова болела лодыжка. Они сидели на тёмном чердаке. Внизу было относительно тихо. Кроме приглушённого звона посуды других звуков не было. Гавриил, предупреждая Дорино любопытство заговорил первым:

– Всё спать. Все вопросы с утра. Я по дороге расскажу тебе обо всём что случилось.

Светик

То, что настало утро и светит яркое солнце, Эдуард понял до того, как открыл глаза. Бодрый и весёлый он встал с кровати. День перед скачками надо было провести в тренировках. Во время завтрака жена не обмолвилась с ним ни одним словом. Эта досадная неприятность его волновала, но не настолько, чтобы он, поддавшись меланхолии сник перед таким ответственным делом. Пообещав себе, что не позволит благоверной испортить ему настроение, а значит и боевой запал перед состязанием, он в приподнятом состояние духа отбросил все лишние переживания на задворки своего разума и вышел на крыльцо для утренней пробежки. Светик вначале не подавала признаков жизни. После крепкого глубокого сна Эдуард почти забыл о ней, сконцентрировался исключительно на своём состояние. Но не успел он пробежать и пол километра, как Светик обнаружила себя нежным шёпотом у левого уха.

– Только взошло солнце, а ты уже забыл про меня…

От неожиданности у Эдуарда сбилось дыхание, и он остановился. Потом, с перепугу, обратился к ней в слух. Отчего несколько прохожих