Новый год плюс Бесконечность - Сергей Челяев

И она указала за спину; туда, где ночью бы, наверное, очень ярко светился множеством горящих желтых окон ее многоквартирный шестнадцатиэтажный дом. Такой же, каких много в округе. Но дело было утром, и до вечера, казалось, еще далеко.

Вадим засмеялся и полез за блокнотом.

Воротившись домой, молодой человек некоторое время размышлял за чашкой кофе, которого ему так и не удалось выпить у новой знакомой. Затем решительно снял трубку и набрал старый и знакомый номер. Телефон отозвался не сразу, заставив Вадима пережить весьма неприятную минуту. Но под Новый год все хорошо не только кончается, но зачастую и начинается тоже.

— Да? — лениво отозвалась трубка.

Вадим выждал несколько мгновений, после чего таинственным, фальшиво-бархатным голосом с шикарным апломбом проникновенно поинтересовался:

— А что, синьор Арлекино, это действительно так трудно — быть смешным для всех?

— А это смотря за какое вознаграждение, — осторожно ответили в трубке. — Ежели звонкой монетой — это еще, положим. А коли один только звонкий смех — тогда уже выходят на арену палачи! Ты что ли, Вадим?

— Я, Арканя, — усмехнулся молодой человек. — Кому ж еще звонить поутру?

— И раз в полгода, верно? — усомнилась трубка. — Ну, что ж! Как это ни удивительно и невероятно — я по-прежнему рад тебя слышать.

— С Новым годом, — мягко сказал Вадим, мечтательно улыбнувшись.

— И тебя тоже, старик, — ответил Аркадий. — Пошто звякаешь? Дела пытаешь аль от дела лытаешь?

— Дело на сто миллионов, — убежденно заявил Вадим. — Но только — чистым искусством.

— Так у меня же елки… — плаксиво протянул Аркадий финал старого бородатого анекдота. Но поскольку ответа не последовало, тут же сменил тональность.

— Ладно, дружище, говори, что случилось. Чем смогу — помогу.

— И не сомневался, — подтвердил Вадим. — Слушай, вот какая штука…

Он замер на мгновение, готовясь откровенно врать, и постарался придать голосу как можно больше натурального пофигизма и веселой обиды на бытовой почве.

— У моего начальника случилась большая проблема. Укатывает в важную командировку, там партнеры, перспективы и прочая карьерная фигня. При этом у него остается дома молодая жена.

— Хороший анекдот, — сочувственно откликнулся Аркадий. — Дело пахнет адюльтером?

— Не надейся, — иронически отсоветовал Вадим. — Ситуация требует искусства. Его супруга приболела, и у дочки семь лет и скоропостижная ангина. А она, видишь ли, мечтала сходить завтра на «Щелкунчика». Шеф слезно плакался, что у них и билеты куплены.

— Понимаю, — соображала трубка. — Ты предлагаешь пойти вместо них нам с тобой, а потом рассказать им содержание?

— Ну, вроде того, — даже хрюкнул от удовольствия Вадим, представив, как Арканя по телефону рассказывает Наталье с дочкой свою очередную, сто первую интертрепацию бессмертного сюжета. — Только надо сделать вот как. Помнишь, мы прежде мотались под Новый год по квартирам — поздравлять сотрудников?

— Ну?

— Теперь задача усложняется. Надо прийти в семью моего шефа, показать новогодний спектакль, очаровать, попить чайку и потом — сразу ко мне, порадовать душу коньячком с сыриком.

— Ага… — соображала трубка. — И всего-то — новогодний спектакль. А какой?

— Ну, брат, ты меня удивляешь, — чуть не возмутился Вадим. — К твоему сведению, даже в Америке под Новый Год во всех театрах идет один и тот же спектакль. Наш «Щелкунчик» Петра свет Ильича. Даже на Бродвее. И всюду, между прочим, аншлаг.

— Ах, вот как! — вроде бы уже почти согласился Аркадий. — А как мы его будем играть?

— Ты что, уже забыл нашу старинную постановку? Помнится, она гремела года три…

— Да ты чё?! Эту, с Какандером и Педди?

— А то! — горделиво и лукаво одновременно протянул коварный телефонный соблазнитель. — Все-таки наш СТЭМ был — не хала-бала…

— Это уж точно, — согласился Аркадий. — Значит, как я понимаю, ты предлагаешь нам «Щелкунчика» — вдвоем? Вадимыч, но это просто авантюра, понимаешь? И почти смертельная. Особенно при наличии консервативно настроенных зрителей.

— Ну, почему вдвоем? — покровительственным тоном возразил предприимчивый молодой человек. — Пьеро сможешь найти?

— Еще бы! Кто, спрашивается, может вытянуть все это безобразие? — язвительно молвила трубка. Но Вадим оставил сентенцию без комментариев. И Аркадий наконец понял — его старый приятель по институту и партнер по театру юмористических миниатюр настроен решительно и компромиссов не потерпит. Наконец, видимо, его действительно нужно — вы-ру-чать…

— На всякий случай позволь напомнить: наш Петр работает в серьезной проектной организации, — заметил Аркадий, впрочем, без всякой надежды. — И у них под Новый год явно горит план, осаждают спохватившиеся клиенты и — вообще. Может быть, даже корпоративный банкет.

— А ты позвони, — просто сказал Вадим. — И потом перезвоните мне, не отходя от кассы — я скажу, что брать с собой. Учти: к обеду должны быть у меня. Оба. И с вещами.

И он положил трубку на рычаг, ласково улыбаясь и вспоминая прежние времена. В своих друзьях он был уверен. Как в себе. Или даже чуточку больше.

Петр позвонил минут через десять. У него, к счастью, как раз выдался свободный вечер — корпоративный банкет намечался только завтра, да и то с большим скрипом.

Другой хорошей новостью было то, что Петр в свое время зажал из костюмерной студклуба легкий весом и весьма натуральный видом костюм Деда Мороза, как-то: шубу, шапку с пришпиленной окладистой бородой, усы, перчатки и кушак в комплекте. А также на три четверти опустошенную, но еще вполне боеспособную коробочку с гримом, который смывался обычной холодной водой, причем — в рекордно короткие сроки. В этом Вадим увидел еще один внушительный перст судьбы, счастливо воздетый кверху, а не наоборот.

Продиктовав еще несколько наставлений, он потребовал, чтобы оба друга явились к нему немедленно для составления диспозиции и генеральной «репы». Обед и пиво хозяин квартиры самоотверженно пообещал взять на себя.

Петр действительно работал в солидной проектной организации. И с клиентами у них все было нормально. В этом Вадим убедился, когда Пьеро вынул из сумки батон сказочно пахучей бастурмы и бутылку нежно любимого ими еще с первого курса демократичного «Красного Арбатского полусладкого».

— Наше, «аббатское»… Все-таки Новый год, — смущенно пожал широкими плечами Петр. — А пиво мы всегда попить успеем.

Аркашка добавил в композицию натюрморта сало, лимон, баночку оливок и кривой зеленый огурец гигантских, прямо-таки устрашающих размеров — словно олицетворенный вживе лозунг борьбы с пищевыми биодобавками и предпраздничной алчностью носатых рыночных торговцев.