Загадка шотландского браслета - Анна Штерн

– Я немного не понимаю, зачем вы мне это рассказываете? – спросила встревоженная Вика, которой вовсе не хотелось выслушивать очередную неприятную историю. Хватало и семейных преданий семьи Бухан.

– Дело в том, что та женщина попросила полицию связаться со мной, чтобы исповедаться. Когда я зашел к ней в камеру, то просто не узнал ее. Передо мной явно был другой человек: вместо тридцатилетней женщины на узкой кровати сидела старуха: волосы седые, все лицо в морщинах, кожа желтая, как папиросная бумага. А худая какая! Она посмотрела на меня умоляющими глазами и начала рыдать и причитать, что она ничего плохого своему ребенку не делала и ни за что в жизни не сделала бы. Я тогда спросил, если не она, то кто, и говорила ли она об этом с полицией. Женщина покачала головой и сказала, что те все равно не поверили бы, ведь ребенка убил его отец. Я решил, что она умом тронулась, раз на покойника клевещет, но после услышанного в той камере засомневался. Женщина рассказала, что после похорон ее покойный муж начал захаживать к ней. Сначала не часто, может, раз-два в месяц, потом чуть ли не каждую неделю, а перед трагедией почти каждый день. Когда это только началось, он приходил к ней во снах весьма фривольного содержания. Бедняжка думала, что просто сильно тоскует по мужу, но потом как-то среди ночи услышала шаги на лестнице, только на ней никого не оказалось, а шаги все же раздавались и как дошли до ее кровати, так кто-то невидимый набросился на нее. В ту ночь она не видела с кем занималась любовью, но во снах до этого четко различала своего супруга.

Ее дочка тоже начала чувствовать неладное: то расплачется просто так, то зайдется в жуткой истерике и все смотрела на кого-то или на что-то, так что даже глаз не отводила, но матери упорно не говорила, что видела. Когда та ее спросила, не папу ли она видела, то дочурка испуганно глянула на мать и прокричав «Нет», снова захныкала.

Ночные визиты все продолжались, но женщина перестала получать от них удовольствие. Она призналась, что сильно боялась призрака своего покойного мужа: просто трепетала от звуков его шагов или холодного дыхания, обдававшего ее лицо, когда он на нее забирался. Да и соития их стали жестокими и болезненными для нее. Она шептала, просила, умоляла, чтобы он покинул ее, но ничего не помогало. Тогда-то она и зачастила ко мне в церковь. Думала, что молитвы помогут, но становилось только хуже. Помимо того, что он ее тело использовал, так он еще и бить ее начал. Она, конечно, не видела, как призрак наносил удары, но боль от них ощущала, а на утро синяки напоминали ей, что произошедшее накануне сном отнюдь не являлось. Она хотела рассказать мне уже тогда о своей беде, но стеснялась. Думала, что я ее за сумасшедшую приму. Что ж, возможно, тогда так бы и случилось.

Викарий замолчал на некоторое время, задумавшись, но, прочистив горло, продолжил:

– Потом она и на дочке синяки увидела. Пыталась узнать, как та их получила, но малышка упорно молчала и только мочиться во сне начала. Видимо, боялась чего-то каждую ночь. Моя прихожанка что только не перепробовала, чтобы избавиться от непрошенного и уже опасного гостя: и святой водой окропляла дом, и кресты везде навешала, и даже пробовала не спать ночами, а сидеть рядом с кроваткой ребенка, но наутро все равно просыпалась у себя в постели избитая и уставшая, а дочка вся зареванная лежала в своей кроватке и никак не хотела говорить, что ее так напугало. Тогда не посоветовавшись со мной, о чем она позже очень сожалела, женщина решила пригласить в дом медиума, об услугах которого узнала из рекламы в газете. Приехал мужчина, походил по дому, посмотрел на фотографию ее мужа и сказал, что ничего толком не чувствует, но сеанс проведёт. Она ему не сказала, что на самом деле происходило по ночам, только намекнула, что ощущает присутствие мужа в комнатах, а также слышит чьи-то шаги.

Вечером медиум пытался связаться с духом ее покойного супруга, держа в руках его рубашку, но ничего не получилось, как бы тот ни старался. В итоге он даже плату с женщины не взял и уже хотел покинуть ее дом, как вдруг резко остановился у порога, словно почувствовал что-то неладное. Обернувшись, он уставился на лестницу, ведущую на второй этаж и так стоял некоторое время, как изваяние, не двигаясь, не произнося ни слова и едва дыша. Когда хозяйка дома спросила его, все ли в порядке, тот только безумными глазами посмотрел на нее и сказал, что он ей помочь не в силах. Ничего не объяснив, мужчина пулей выбежал из ее дома, оставив бедную женщину стоять в растерянности. Уж не знаю, что он там такого увидел, но в ту ночь и произошла трагедия. Женщина хотела погреться в теплой воде и набирала себе ванну. Она уже думала залезть в нее, как вдруг услышала крик из комнаты ребенка и помчалась туда в чем мать родила. Стоило ей забежать в детскую, дверь за ней захлопнулась и, как ни пыталась она ее открыть, так и не сумела, словно что-то тяжелое подпирало дверь снаружи. Детский крик все продолжался, но теперь уже в коридоре. Мать ребенка, волнуясь за него, хотела вылезти через окно, чтобы попасть в дом, но кто-то нанес ей удар по голове, и она рухнула на пол. Там ее и нашел курьер, принесший посылку. Подъехав к дому, он увидел, что входная дверь распахнута настежь, и решил зайти. Парень думал, что в доме побывали воры, но бардака присущего кражам или взломам не заметил, поэтому он, зовя хозяев, поднялся наверх. Сначала зашел в ванную, расположенную прямо рядом с лестницей, где к своему ужасу увидел избитую, утопленную маленькую девочку, а потом рискнул открыть дверь в комнату напротив, где обнаружил скрюченную, голую женщину, лежавшую у двери без сознания. Парень вызвал полицию и те, не став разбираться, обвинили во всем мать, которая из-за шока не могла ничего возразить и только смотрела на всех круглыми от ужаса глазами. Я, конечно, принял ее историю за плод больного воображения, но все же спросил, посещал ли ее супруг теперь, на что та ответила, что его визиты после гибели их дочери прекратились. Посоветовав ей рассказать все, что она поведала мне, полиции, я ушел. В ту ночь я не спал, все ворочался и думал о бедняжке, а наутро мне позвонил участковый и сообщил, что женщину нашли мертвой в камере: сердечный приступ.

Викарий вновь смолк и Виктория, на которую эта история произвела крайне неприятное и пугающее впечатление, осмелилась спросить:

– Это все, конечно, очень печально и страшно, но только я не пойму, какая тут связь с тем, что произошло у меня с Брюсом?

– После похорон обеих я пытался связаться с медиумом, телефон которого мне дал знакомый полицейский. Полиция ведь проверила все телефонные звонки женщины на накануне убийства ребенка. Только тот мне сразу сказал, что медиум не причастен к преступлению и весь вечер провел в пабе в нескольких милях от дома погибших, а напившись, отправился к своей подружке, которая и приютила его на ночь. Все соседи в округе подтвердили этот факт, так как парень вел себя крайне шумно. Да и вообще, по словам полиции он был всего-навсего шарлатаном, зарабатывавшим деньги на слабостях несчастных людей. Я решил позвонить ему, но тот, услышав, кто я и по какому делу звоню, сразу положил трубку, но через пару дней он сам пришел ко мне в церковь. Весь бледный и дрожащий, парень попросил, чтобы я защитил его ото зла. Я помолился вместе с ним, а после отвел к себе в комнату, где и услышал, что муж погибшей женщины не причастен к смерти ребенка и дух его давно уже перешел в другой мир, а в наш не приходит и вряд ли когда-либо наведывался. А вот некая злая сила действительно атаковала ту женщину и дочь ее убила именно она, а не родная мать ребенка, и теперь это зло ходит и за ним. Он не знал, кто это или что это. Только видел жуткие черные очертания человеческой фигуры, от которой веяло злом и ненавистью. Каким-то образом она оказалась связана с моей прихожанкой и ее дочерью.