Загадка шотландского браслета - Анна Штерн

– До Шотландии путь неблизкий, да и с погодой там похуже. Снег не помешал?

– Нет, нисколечко, – ответила Виктория и тут же замолчала, вновь предавшись воспоминаниям.

– Вы так и не сказали, как вас зовут, – после нескольких секунд молчания напомнил священник.

– Виктория. Меня зовут Виктория.

– Очень приятно. А могу я узнать, Виктория, как вы оказались у нас в городе? Да и вообще, что вас привело в Англию? Простите, если мои вопросы бестактны и, если не хотите, можете не отвечать. Просто я всегда отличался любопытством.

– Все в порядке, не беспокойтесь, – успокоила мужчину Вика, – в моем пребывании здесь нет никакой тайны. Мой…молодой человек живет здесь. Я приехала навестить его, и мы вместе отпраздновали Рождество в Шотландии.

– Ох, как здорово! Я могу его знать?

– Понятия не имею, но не думаю. Он совсем не религиозный, да и живет здесь всего несколько лет. Его зовут Брюс Бухан.

– Хм…что-то знакомое, – задумчиво произнес священник, – впрочем, неважно. Надолго вы у нас?

– Завтра уезжаю домой.

– Понятно. Если вы, когда вернетесь, захотите навестить меня в церкви, я буду только рад, – предложил мистер Робертс.

– Вряд ли это возможно, – с грустной усмешкой ответила Виктория.

– Почему же? Если вы переживаете из-за конфессии, то не стоит. Я весьма толерантен в этом вопросе. У меня много друзей принадлежащих к другим вероисповеданиям: исламу, индуизму, буддизму и атеисты есть…

– Дело не в этом, – перебила его девушка, – а в том, что я больше сюда не вернусь.

Сказав это, девушка опустила голову и замолчала. Ей хотелось разрыдаться, но она изо всех сил сдерживала эмоции, понимая, что не к чему загружать ими совершенного чужого и незнакомого ей человека.

Какое-то время священник молчал, а потом, отставив кружку с чаем на столик, протянул руку к девушке и накрыл своей ладонью кисть ее руки.

– Ну-ну, не переживайте так. В жизни всякое бывает, а пути Господа, как вы сами наверняка знаете, неисповедимы.

Виктория кивнула, но ничего не ответила. Тогда викарий, подвинув свое кресло ближе к креслу девушки, обратился к ней еще раз.

– Отношения между мужчиной и женщиной не всегда полны радости. Случаются и моменты грусти, обиды и даже боли, но поверьте моему опыту (я ведь сам был когда-то женат) через все трудности можно пройти, если поддерживать друг друга и не сдаваться. Но это при условии, что оба человека любят друг друга, а коли любви нет, то и продолжать, конечно, не стоит.

– Ох, если бы я только его не любила, – наконец сказала Виктория и слезы, так долго сдерживаемые, потекли у нее из глаз, – тогда все было бы легче. Сейчас же у меня словно что-то разрывается в груди, от боли. Но я должна уехать, другого выхода я не вижу.

– Возможно, вы не там ищите выход? Вы пытались поговорить с ним?

– Конечно! Это-то все и решило. Он не тот, за кого себя выдавал, совсем не тот. Да что там, я боюсь его.

– Боитесь? Он с вами плохо обращался? – с тревогой в глазах спросил священник и протянул девушке носовой платок.

Вытерев слезы, Вика ответила:

– И да, и нет. Сама не пойму. Я уже ничего не понимаю. Даже то, что сейчас случилось в парке, когда мне стало нечем дышать. Я словно сума схожу.

– Вам нужно выговориться, а я умею слушать, как никто другой, и обещаю, что все останется в этой комнате и никогда не выйдет за ее порог.

Девушка посмотрела на Джеймса и почувствовала, что он говорил правду. Терять ей было все равно нечего, а поговорить с кем-то, кто не стал бы осуждать ее или же тут же поливать Брюса грязью, ей действительно хотелось. Возможно, викарий смог бы дать совет или же хотя бы посочувствовал ей и подтвердил бы, что решение об отъезде, принятое девушкой, единственное правильное в данной ситуации.

Дождь все не переставал барабанить по окнам дома, а глухие порывы ветра завывали на улице, словно голодные собаки. Слова лились из Виктории, как из рога изобилия, и без прикрас и излишних преувеличений она рассказала викарию всю историю ее отношений с Брюсом, как ее помнила, начиная с их неожиданной встречи в Санкт-Петербурге. Все это время Джеймс Робертс слушал ее не перебивая, даже не задавая уточняющих вопросов. В какой-то момент девушке даже показалось, что мужчина задремал, но подняв глаза она встретилась с серьезным и сосредоточенным взглядом священника, который не отрываясь смотрел на девушку. Смутившись, Вика вновь опустила голову и продолжила говорить, желая тем самым избавиться хотя бы от части негатива, накопившегося у нее в душе.

Когда история подошла к концу, Вика почувствовала, как с ее плеч словно бы упал неимоверно тяжелый рюкзак, наполненный различными тяжкими думами, переживаниями, обидой и болью. Она даже физически почувствовала себя лучше и, распрямившись в кресле, сделала глубокий вдох. Джеймс все молчал, но теперь он уже не смотрел на Вику, а наблюдал за оранжевым пламенем искусственного камина.

– Весьма печальная история, – наконец сказал он, – и крайне таинственная.

– Таинственная? – удивилась Вика.

– Ну да, разве вы сами этого не видите?

– Если честно, то нет.

– А как же жуткая история той родственницы вашего партнёра, темная тень, что вы видели, невидимая сила, одолевшая вас на скамейке?

– Ах, вы про это, – сглотнув, сказала девушка и уже менее уверенным тоном продолжила, – что касается происшествия на скамейке, то думаю, что на меня накатил приступ паники, плюс усталость и холод одолели меня. В общем, все в месте. Я читала, что в моменты стресса человеческий организм может преподносить сюрпризы разного рода, в том числе и малоприятные. Тень в спальне, думаю, просто приснилась мне, а что касается несчастной родственницы, то это всего лишь грустное семейное предание. Я ведь даже не знаю, случилось это на самом деле или нет.

– Вы размышляете весьма трезво, логично и по-современному, – усмехнулся Джеймс, – молодости присущи такие умозаключения, но мне, как человеку более зрелому, кажется, что все тут не так просто, как вам видится.

– О чем вы? – спросила удивленная Вика.

– Была у меня одна прихожанка. Славная женщина. Бедняжке не повезло, и она рано овдовела. После смерти мужа стала часто ходить в церковь, вся ушла с головой в религию, а про дитя свое почти забыла. Крошке тогда только стукнуло три года. Сначала они вместе ходили на службы, а потом я стал видеть ребенка все реже и реже, зато мать заходила в церковь почти каждый день. Она все словно пыталась мне что-то сказать, только я, дурак, не мог этого разглядеть, а у нее, видимо, смелости не хватало начать разговор. Вскоре она пропала и не появлялась у меня несколько дней, что меня сильно удивило. Помню, я тогда еще подумал, что они уехали к родственникам. Однако вскоре мне позвонили из полиции и попросили явиться в участок. Та женщина уже несколько дней находилась под арестом… за убийство своего же ребенка. Я как узнал об этом, так чуть на пол не рухнул прямо перед следователем. Может быть, она и не являлась идеальной матерью, но чтобы убить свое дитя? Я в такое просто не мог поверить. Мне сказали, что ребенка обнаружили утопленным в ванной, а на теле нашли следы от побоев. Бедная кроха!