Свет. Испытание добром? - Юлия Федотова

Он замер, боясь пошевелиться и ускорить свое погружение, он еще надеялся на чудесное спасение. И тут все небо, от края до края, вдруг озарилось ярчайшим белым светом. «Внемли нам, Йорген фон Раух, ланцтрегер Эрцхольм! – раздался суровый женский голос с горних высей. – Ты грешен, Йорген фон Раух, ибо по средам всегда вкушал треску и сквернословил при дамах! Твоя душа недостойна дивного Регендала!» – «Я никогда в жизни не сквернословил при дамах!» – завопил Йорген отчаянно, насчет трески отпираться было бесполезно: грешен, вкушал. Но его все равно не стали слушать. Бесконечно длинная и очень шаткая осадная лестница возникла между небом и землей, и по ней, медленно перебирая ногами, протянув вперед бесплотные свои руки, стала спускаться длинная, непропорционально вытянутая тень. Она шла за ним! Она хотела вырвать из него душу и заточить внутрь магического яйца, чтобы томилась там вечно и исполняла чужие желания, питаясь единственно утренней росой!

Не выдержав такого кошмара, Йорген с воем повалился ничком, нырнул в густую навозную жижу – только она одна могла его спасти, вонью своей заглушить запах неправедно съеденной рыбы и сбить светлую тварь со следа!

О, это было ужасно! В нос, в уши, в рот хлынуло теплое, буро-зеленое, гадкое. Сразу стало нечем дышать. Здоровые инстинкты заставили спящего вскочить, кашляя и отплевываясь…

– Ах ты… – Йорген хотел выругаться крепко, но осекся, не посмел, напуганный собственным кошмаром. Ведь Девы Небесные – они, как ни крути, тоже дамы, и каждое слово, небрежно брошенное в присутствии их слуги, непременно достигнет их дамских ушей. Так что лучше уж воздержаться от брани…

Хотя сделать это было ох как непросто!

Никакой «светлой тени» в помещении, хвала упомянутым Девам, не обнаружилось. Исчезло болото с трупами, исчез кол, не было больше голосов. А осталось что? Навоз! Он никуда не делся, он толстым, по пояс, слоем покрывал пол, и три человека, захлебываясь, беспомощно барахтались в нем, еще не соображая со сна, какая беда приключилась. Йорген за грудки выудил друзей из опасной ловушки. Сделать для них большее он не мог.

Это был кошмар наяву! А они, помнится, еще роптали на морскую воду и белый снежок!

Положение казалось совершенно безвыходным. Куда податься? На третий ярус, к смотрителю, выглянувшему на шум и теперь в панике творящему молитву за молитвой? (Для них четверых ночные чудеса, по крайней мере, не были в новинку, бедняга же Капзель вообще ничего не понимал и был ни жив ни мертв от мистического ужаса.)

– Эй, любезный, – стараясь перекричать его громкое истерическое бормотание, позвал Йорген. – У тебя наверху найдется пара ведер свежей воды?

– Н…никак н…нет! – пролязгал зубами несчастный. – Т… тока то, што в ку… кувшине! Охраните Девы Небесные от глаза недоброго, от слова ненужного, от врага явного и неявного…

Одним кувшином четверых не отмоешь.

Десятиведерная бочка, полная дождевой воды, стояла во дворе форта, справа от входа. Но чтобы добраться до нее, требовалось преодолеть навозную толщу чуть не в полтора элля глубиной. Нырнуть туда с головой, на этот раз по собственной воле! Нет, нет и нет! Хоть успели они и окунуться, и нахлебаться, и могли бы уже, кажется, привыкнуть, но повторить недавний опыт не пожелал никто.

– Лучше останемся на месте и будем молить Дев Небесных об укреплении духа! – не то выговорил, не то простонал Мельхиор. – Когда вокруг тебя сплошная грязь, то свою собственную, ту, что на теле, как-то меньше замечаешь.

– Философская мысль, – удрученно заметил Кальпурций Тиилл. – И верно, друзья мои, давайте дождемся рассвета прямо здесь. Эта… гм… субстанция – она довольно теплая, и если дышать только ртом, есть надежда сохранить рассудок в здравии, не утратить его под влиянием зловонных миазмов. Встанем у бойниц, будем смотреть на звездные небеса, ловить порывы свежего ветра и утешать себя тем, что нам еще крупно повезло, ведь все могло быть во сто крат хуже!

Да, именно такую тираду он и выдал, слово в слово! Потому что даже в минуты сильных душевных волнений и телесных мук уроженцев просвещенной Силонии не покидает любовь к красиво сказанному слову.

А колдунов из Эдельмарка покидает. Легивар Черный просто взбесился, услышав этакие речи.

– ЧТО-О?!! ПО-ВЕЗ-ЛО?!! Это ты считаешь – повезло?!! Хуже могло быть?!! Что же именно? Приведи, будь любезен, пример. А то моя скудная фантазия ничего хуже ЭТОГО, – он обвел унавоженное помещение широким жестом, – мне не может подсказать! Всякому безобразию должен быть предел, так вот это он и есть! И мы в нем погрязли!

Силониец осуждающе покачал головой, он считал, что образованный человек, к тому же маг, должен быть более прозорлив. Но заговорил мягко, чтобы не накалять и без того нездоровую обстановку:

– Ошибаешься, друг мой. Представь, что было бы, если вместо нынешних фекальных залежей неведомое колдовство родило бы, к примеру, огонь! Думаю, ему это ненамного сложнее, чем навоз, вода или снег.

– Типун тебе на язык!!! – позабыв о своих Девах, суеверно выкрикнул хейлиг Мельхиор.

…Странная, странная выдалась ночь. Часа три, а может, и все четыре они, грязные по уши, стояли каждый у своей бойницы и до самого рассвета завороженно наблюдали за тем, что творится снаружи.

Болотные огни плясали вокруг форта – тысячи тысяч синих болотных огней. Казалось, они явились сюда со всех Рогаровых трясин, а может, и со всего Моосмоора, с бесчисленных его болотищ. Они шли хороводом вдоль частокола, кружились метелью, вздымались высоко вверх, складываясь в зыбкие светящиеся фигуры самых причудливых очертаний, с тем чтобы мгновение спустя вновь распасться на тысячу холодных искр…

«Свят-свят-свят! С нами Девы Небесные! – панически бормотал наверху дядька Капзель. – Сто лет на болотах прожил – в жизни такого дива не видал! Ой не к добру, ой беде быть… Охраните, Небожительницы…»

Но стоило первому розовому лучу окрасить небо на востоке, как все пропало. Огни погасли в мгновение ока, хоть на дворе было еще темно. А самое главное, бесследно исчез навоз. Друзья обнаружили себя первозданно чистыми, в помещении пахло летней утренней свежестью, а если и примешивались к ней кое-какие органические запахи, то только те, что шли снизу, из стойл, и имели не колдовскую, а самую что ни на есть естественную природу.

– Что ж, – заметил с утомленным вздохом бакалавр, – этого и следовало ожидать. Беда лишь в том, что ждать пришлось мучительно долго!

Йорген задумчиво потер чистой ладонью чистый лоб.

– Если бы… – вымолвил он медленно, – если бы вместо навоза чары создали огонь и мы в нем погорели ночью… Восстали бы мы поутру из праха или нет? Правда, интересно узнать?

– НЕТ!!! – вскричали наперебой три человека. – Неинтересно!!! Совершенно! Что за нездоровое любопытство! Упасите Девы Небесные! Типун тебе на язык!

К счастью, третий форт был последним. Следующий ночлег ждал их в замке Перцау. Оставалось только надеяться, что небрежный по натуре махтлагенар Моосмоор не удосужился превратить его жилое пространство в магически обособленное.