Непреодолимо - Мелани Харлоу

— Но ты не хочешь?

— Нет. Я не хочу, чтобы они чувствовали, что моего внимания будет меньше, я не хочу вносить серьезные изменения в их жизнь, когда у нас наконец-то все хорошо, и я не хочу, чтобы они привязались к идее, что она будет рядом всегда, — сказал я, набираясь сил. — Потому что это не так.

— Откуда ты знаешь?

— С чего бы ей быть? Я не могу дать ей то, что она хочет.

Он снова отхлебнул пива. — Чего она хочет такого, чего ты не можешь ей дать?

— Времени. Внимание. Будущего. Я точно знаю, что она хочет мужа и детей. Я не могу быть таким парнем для нее. Я никогда больше не женюсь.

— Ты сказал ей об этом?

— Нет.

— Почему?

— Потому что я мудак.

— Ну, это понятно, но…

Я не мог даже засмеяться. — Потому что я не хочу ее отпускать. Это так неправильно на многих уровнях, я знаю это, но это также так чертовски хорошо. И не только секс, хотя он и невероятен. Она такая молодая, горячая и — я силился подобрать правильное слово — "с энтузиазмом".

Вудс разразился смехом. — Тебе определенно не нужен секс без энтузиазма.

— Но это то, к чему я привык. Неинтересный, не возбуждающий, без энтузиазма, обязательный секс с кем-то, кому на самом деле было на меня наплевать. Она даже не знала меня.

— Нет?

Я покачал головой. — Нет, все так быстро вышло из-под контроля, когда Карла забеременела, а я отслужил три тура практически один за другим, и внезапно у нас стало трое детей, ипотека и запас обид, которые можно было использовать друг против друга.

— Тяжело.

Я сделал еще один глоток своего пива. — Все всегда было связано с Карлой — чего она хочет, чего она не получает, что я делаю неправильно как муж. С Фрэнни все по-другому. Она хочет узнать меня. С ней так легко. Она любит девочек. Она мирится со многими вещами, с которыми никто другой не стал бы мириться. И… Я глубоко вздохнул. — Она готовит.

Она, блядь, приходит и готовит для нас, потому что я слишком невежественен и замучен, к концу дня чтобы понять, как накормить моих детей здоровой едой.

— Звучит так, как будто тебе стоит держать ее рядом.

Я покачал головой. — Я не могу позволить ей тратить на меня свое время. Слишком много сложностей: дети, Карла, которая усложняет все на каждом шагу, и то, что скажут люди, и то, чего она хочет в будущем.

— Что скажут люди? — спросил Вудс.

— Ты знаешь. Они просто будут сплетничать. Я провела рукой по волосам. — Они скажут, что я трахаюсь с няней, и она намного моложе, и мой развод едва ли окончен, и это нечестно по отношению к детям, и я просто пользуюсь ею, и…

— К черту все это, — категорично заявил Вудс. — Любой, кто тебя знает, поймет, что это полная чушь. И с каких пор тебя вообще волнует, что говорят люди?

— Я не могу так поступить с детьми и Фрэнни. Это касается не только меня.

Вудс выдохнул и поднес свой бокал ко рту. Отпив немного, он поставил его и посмотрел на меня. — Помнишь, что ты сказал мне после того, как я порвал отношения со Стеллой?

— Что ты вел себя как кретин?

— Да, и ты, кстати, тоже, но ты также сказал кое-что еще, что я запомнил на всю жизнь.

Я сел прямее. — Что?

— Ты сказал что-то вроде: "Если бы у меня был человек, которому я доверяю, который меня понимает и печет для меня пироги, секс мог бы быть даже второстепенным, я бы женился на ней завтра".

Нахмурившись, я снова опустился на стуле. — Но наши ситуации совсем не похожи. Я имел в виду, что я бы сделал это на твоем месте. Мне нужно думать о детях.

Вудс бросил на меня взгляд, который говорил, что это чушь, но ничего не сказал. Он просто поднял свое пиво и сделал еще один глоток.

— И я думаю о Фрэнни тоже. Я позволяю ей верить, что это может куда-то привести, хотя знаю, что это не так. И чем дольше это будет продолжаться, тем хуже будет для всех, когда это закончится. Девочки уже слишком привязаны к ней. Опасно быть настолько привязанным к кому-то.

— И что ты собираешься делать?

Мое нутро скрутило. Я должен порвать с ней. Ради детей.

Вудс замолчал на мгновение. Затем он сказал: Делай то, что должен, Мак. Я просто хочу сказать еще кое-что, а потом замолчу. Потому что это, вероятно, тебя разозлит, но нам всем нужен один мудак в нашей жизни, который говорит то, что должно быть сказано.

Я бросил на него взгляд. — Что?

— Ты сделаешь это потому, что девочки слишком привязаны к ней? Или потому что ты слишком сильно привязался?

Я сел прямее. — Отвали. Я делаю это не ради себя.

Он поднял руки. — Ладно, ладно. Я знаю, что ты прошел через многое, и у меня нет детей, так что я не знаю, каково это. Если ты так уверен, что у тебя с ней ничего не получится, то давай, разрывай отношения.

— Я уверен, — сказал я, и узел в моем животе затянулся. — Я должен порвать с ней.

* * *

Как только я увидел ее на репетиции на следующий день, мое сердце заколотилось, дыхание остановилось, а ноги не хотели двигаться. Она подошла ко мне с широкой улыбкой на лице. — Привет, — сказала она. — Как прошел мальчишник?

— Все было отлично. Я едва мог смотреть ей в глаза.

— Что вы делали?

— Просто выпили немного пива. Немного поели.

— Никаких стрип-клубов? — поддразнила она. — Не то чтобы здесь в радиусе ста миль был хотя бы один.

Я не мог даже улыбнуться. — Нет.

— Ты поздно приехал?

— Не слишком. Я колебался. — Извини, что не позвонил. Я устал, наверное. Боже, это была пытка. Я не знал, куда смотреть, поэтому уставилась на землю между нашими ногами.

— Ты спрашивал у родителей о том, чтобы остаться у меня завтра вечером? — с надеждой спросила она.

— О, эээ… еще нет. Блядь. Что, черт возьми, я собирался с этим делать? Как я мог остаться с ней, зная, что я собираюсь сделать? Я уже чувствовал себя самым большим мудаком на планете. Это только усугубит ситуацию.

— Все в порядке, Мак? Она выглядела смущенной, и я не винил ее.

— Да. Я просто… ну, ты знаешь. занят. Это была