Охранитель! - Виталий Иванов

3) Алтайский край — начальник управления президента по вопросам государственной службы Карлин возглавил край после гибели в автокатастрофе Евдокимова;

4) Кабардино-Балкария — депутат Госдумы Каноков возглавил республику после отставки тяжелобольного Кокова;

5) Тюменская область — Якушев сменил Собянина;

6) Республика Дагестан — спикер Народного собрания Алиев сменил Магомедова, подавшего в отставку (Магомедов возглавлял Госсовет республики, а Алиев стал первым дагестанским президентом);

7) Ненецкий автономный округ — главный федеральный инспектор в округе Потапенко заменил Баринова, арестованного и временно отстраненного, а затем отрешенного.[56]

Особняком стоит назначение Чиркунова главой Пермского края, созданного путем объединения Пермской области и Коми-Пермяцкого автономного округа.

Не было случая, чтобы депутаты с первого раза не проголосовали «за», причем большинством голосов. Единственное исключение — ходыревский казус, но там законодатели публично выступили против до внесения кандидатуры. Вместе с тем заведена практика предварительных обсуждений кандидатур новых или «новых старых» глав со спикерами и наиболее влиятельными депутатами, с ведущими фракциями и группами, а то и со всем парламентом (заодно также и с ведущими региональными акторами, имеющими влияние на депутатов, контролирующими их). Они проводятся как сотрудниками администрации президента, так и самими кандидатами. В одних случаях это чистая формальность, призванная продемонстрировать уважение к парламенту, в других же дело оборачивается нешуточным торгом (так было, например, перед назначением Шершунова). Но нигде, как уже сказано, до срыва назначений не дошло.

5

Несмотря на то что 33 из 48 назначенцев — старые главы, а в 41 регионе еще правят «всенародно избранные», эффект реформы налицо. Впрочем, правильнее говорить о кумулятивном эффекте всех реформ 2000–2003 годов, закон 2004 года стал своеобразным завершающим аккордом.

Во-первых, сейчас большинство глав — и тут неважно, назначены они или избраны, — воспринимают самих себя не как хозяев регионов или по крайней мере самостоятельных акторов, а как людей президента, не как политиков, а как администраторов и управленцев. Ряд региональных режимов (московский, татарский, башкирский и т. д.) сохраняют явную автономию, но она однозначно слабее, чем несколько лет назад.

Во-вторых, зависимость глав от Центра позволила произвести серьезную ротацию региональных политических и управленческих команд, вычистить из администраций немало деятелей с сомнительной репутацией, ввести на позиции второго-третьего ряда выдвиженцев федеральных структур.

В-третьих, администрация президента старается формировать кадровый резерв. Известно, что в 2006 году эта работа была активизирована. Даже тем главам, которым Путин выразил доверие, которых представил к назначению по истечении срока их полномочий, уже подобраны или подбираются потенциальные сменщики.

Исполнительная вертикаль сейчас в высокой степени готовности. Тем не менее среди экспертов популярна критическая точка зрения, согласно которой в случае некой кризисной ситуации главы, низведенные до уровня исполнителей воли Центра, не станут или не смогут принимать самостоятельные решения и вся ответственность ляжет на плечи федерального руководства, оно не сможет переложить ее или разделить с регионалами.

С этим нельзя согласиться. Уже говорилось, что бесланская трагедия в очередной раз доказала, что россияне воспринимают власть как единое целое и возлагают ответственность за сколько-нибудь существенные проблемы, кризисы, беды в первую очередь на руководство страны, на «царя». Главы субъектов Федерации — это «бояре», то есть зависимые от «царя» субъекты власти. С учетом того, что в ряде регионов президенты и губернаторы сумели поставить себя как «маленьких царей», российский президент — «большой царь».

«Царь» — необязательно «добрый» в народном восприятии (вспомним хотя бы ельцинское правление), соответственно региональные «бояре» и «маленькие цари» не обязательно «злые». Однако в любом случае «большой царь» отвечает и за себя, и за них. Так было во времена, когда они избирались, такое положение, естественно, сохраняется и сейчас. Ничего не изменилось.

Вместе с тем главы теперь не могут целенаправленно канализировать народное недовольство на Центр. Раньше они очень любили это делать, особенно в ходе избирательных кампаний. Сегодня же любой, кто начнет спекулировать на антимосковской теме, навлечет на себя крупные неприятности.

Утверждать, что избранные главы по определению лучше (ответственнее, эффективнее, «стратегичнее») назначенцев, никак нельзя. Нужно помнить, что целый ряд авторитетных глав-старожилов, по два-три раза проходивших выборы, изначально были назначенцами Ельцина — Лужков, Тулеев, Россель, Филипенко и другие. И что многие «народные избранники» не справлялись с управлением, разваливали свои регионы, попадались на криминале или чём похуже (тут можно вспомнить не только Логинова с Евдокимовым, но и ингушского Аушева, красноярского Лебедя-старшего, тверского Платова). И, честно говоря, трудно представить, что, к примеру, Шанцев окажется худшим главой, чем Ходырев.

Серия стихийных и организованных протестных выступлений против реформы системы социальных льгот в январе 2005 года заставила власть, во-первых, скорректировать ее, во-вторых, перенести срок большой муниципальной реформы на 2009 год и ряда других реформ на неопределенный срок. Так что по-настоящему вертикаль в ее нынешнем состоянии на прочность еще не испытывали. Первым испытанием станут выборы 2007–2008 годов.

Надо также иметь в виду, что в прошлом году был принят закон, наделивший региональные парламенты правом предлагать президенту кандидатуры на должности глав. Инициировать соответствующий вопрос может победившая на парламентских выборах партия. Прецедентов реализации нового порядка еще не было, но они не за горами. До президентских выборов необходимо будет провести не менее 20 назначений.[57]

Многие помнят, как в самом начале 1990-х в оживленных местах возникали стихийные рынки, на которых люди торговали всем, что только можно вообразить. Потом появились ларьки, потом павильоны, и наконец к концу десятилетия общим достоянием стали супермаркеты. Разумеется, и ларьки кое-где остались, и с рук что-то продают даже в центре Москвы, но это уже погоду в торговле не делает.

Российский партийный рынок развивался во многом сходным образом.