Мой запретный - Виолетта Роман

И когда мы оказываемся на улице, возле машины Луки, он ставит меня на землю. Варламов открывает дверцы, все еще придерживая меня рукой. Боится, что свалюсь, прямо на грязный асфальт.

Прикрываю устало глаза.  А в салон  приглашает рукой.

- Поверь мне, Варламов, тебе не нужна эта х*йня. Когда ты узнаешь, ты не захочешь связываться.

Он скулы мои сжимает и в глаза себе заставляет посмотреть. И я смотрю.  А в них боль с ног сбивающая.

- Ты такая дурочка, Ослик...

Я проснулась еще десять минут назад. В спальне, на подушке, насквозь пропахшей его ароматом. Но я все еще лежу с закрытыми глазами, потому что боюсь. Боюсь увидеть презрение в его взгляде. После случившегося вчера, мне от себя самой тошно...

Он был зол. Всю дорогу до дома и слова мне не сказал. Даже не смотрел на меня. А когда мы приехали к его дому, вытащил из машины, словно ребенка нашкодившего. Велел идти спать. И тон у него был такой, даже если бы хотела, не стала бы огрызаться.

Мне было очень плохо. Жутко тошнило. И когда я, еле живая, принимала душ перед сном, в голове была одна только мысль – больше никогда ни капли в рот не возьму. Господи, и зачем я это сделала? Даже  от воспоминаний было так стыдно, что лицо горело огнем.

Я услышала, как открылась дверь в спальню, а затем шаги. Зажмурилась еще сильней, даже дышать перестала. 

Он сел на кровать рядом со мной. Почувствовала, как продавился матрац. Взгляд его внимательный по коже скользит. И в тех местах, где он по-особенному пристальный, все пылает огнем.

- Кончай спектакль, Ослик. Я знаю, ты уже не спишь, - произносит хрипло, строго. А голос такой усталый.

В этом он прав. Как бы ни старалась, мне не избежать разговора. Да и в банк нужно собираться. Посмотреть, что именно для меня оставил Глеб в ячейке.

Я поворачиваюсь к нему, одновременно с этим принимая сидячее положение.  Лука в футболке и в  спортивках. В его руках два стаканчика кофе из Старбакса. Один из них он протягивает мне.

Забираю напиток из его рук, поправляю волосы.  Ненароком роняю мысль, что и с утра он выглядит просто отпадно, а я... Поворачиваюсь в сторону и смотрю на свое отражение в зеркале шкафа. Твою мать!

Первым порывом – сбежать в ванную и закрыться там до тех пор, пока эти жуткие мешки под глазами не разгладятся, а воронье гнездо на голове не обретет приличный вид. Но на мою лодыжку опускается ладонь Варламова. Он сжимает ее, не давая мне вспорхнуть и улететь отсюда.

- Пока мы не поговорим, ты и шагу отсюда не сделаешь, - рычит, глядя в глаза.

Ну уж нет. Прятаться и убегать, натворить столько бед, чтобы в итоге рассказать все как на духу? А потом что? Сушить сухари и ждать суда? Сколько ему дадут за убийство Ромы и Давида? Лет пятнадцать мне жить от свиданки к свиданке в тюрьме?

- Командир нашелся. Иди  и командуй у себя в клубе. Будь добр, отвали от меня, - вырываю ногу из его хватки и пытаюсь спрыгнуть с кровати.  Но успеваю сделать всего один шаг. В следующую секунду его руки обвивают мою талию, а еще спустя мгновение я лечу обратно на кровать.

Он бросает меня. Будто пушинку. Будто имеет право вести себя так!

- Пошел ты к черту, козел! – рычу, потому что плакать хочется. Снова соскакиваю с кровати, но он тут же появляется на пути.

- Тон сменила. За свою дерзость и получить можно, - смотрит на меня сверху вниз, глазами злыми прожигает.

Задираю кверху подбородок, а саму потряхивает от страха. Не шутит ведь.

- Напугал. Смотри, трясусь вся, Варламов. Что ты сделаешь? Придумаешь что-нибудь глупее своего «Ослика»? – складываю руки на груди, на него смотрю с вызовом.

Вижу, как дергается кадык и напрягаются его скулы.

- Раздеваешься сейчас и повторяешь то, что сказала...

От его слов в горле резко пересыхает. Варламов чувствует мое смятение.

- Хамить мне будешь голой,  – подается ближе, к плечу. А я замираю, будто крольчишка испуганный.

Чувствую касание его губ к коже.  Нежное, в разрез холодному тону голоса.

– Чтобы наказать тебя мог, не отходя от кассы.

Я пытаюсь оттолкнуть его, но он снова валит меня на кровать. На этот раз Варламов сверху, придавливает своим телом.

Я начинаю трепыхаться, пытаюсь выбраться. Но  он хватает меня за скулы, с силой удерживая.

- Либо мы с тобой разговариваем, и ты рассказываешь мне, что за истерика была вчера, либо я беру ствол и еду в дом к твоим братьям. Всех поубивать не успею, но до Ромы доберусь, будь уверена...

В глаза его смотрю, на ресницы изогнутые, и такая любовь в груди расцветает. Не выпустит. Упрямый мой. Характер его – будто зеркальное отражение моего. Знаю, что сделает, как пообещал.

С другой стороны, я ведь не должна рассказывать ему всю правду? Как бы ни хотела довериться, не могу подставлять Варламова. Не могу рассказать ему о Потапе.

- Ладно, расскажу. Выпусти только, неандерталец, - рычу на него.

Несколько секунд он продолжает с подозрением пялиться на меня. Но в итоге ослабляет хватку. Я тут же отползаю подальше от него.

Тру обиженно скулу, делая вид, будто мне очень больно. А ему хоть бы хны, даже намека на вину не мелькнуло.

- У тебя тридцать секунд начать, Ослик. Не выводи из себя, я и так бл*ть на грани...

Окей.

- Вчера мне написала Аня, девушка Глеба. Просила срочно приехать в дом брата. Глеб пропал и несколько дней о нем никто ничего не слышал  о нем. Более того, мне на телефон приходили сообщения с его номера. Вроде как он переписывался со мной, даже назначил встречу за ужином. Я была растеряна, испугана заявлением Ани. Не стала ждать вечера и рванула к ней.

Лука напряженно сжимает кулаки. Его глаза ни на секунду не отпускают меня.

-  Его заместитель, Оскар сказал, что Глеб оставил для меня что-то в банковской ячейке.

Вижу как дергается мускул на его лице.

- То есть, ты ездила сама в дом Глеба?  Где общалась с тем самым долбо*бом, который лапал тебя?

Я  замерла от шока. Неужели сейчас его интересует именно это? Да и Варламов мастер переворачивать ситуацию с ног на голову!

- Ты начистил ему морду, - проговорила сквозь стиснутые зубы. - И он не лапал меня!

Лука подается немного вперед.

- Он лапал тебя! - рычит, не сводя внимательного взгляда.

Прикрываю глаза, пытаясь выдохнуть.

- Окей. Так мы далеко не уедем, Варламов. Либо ты слушаешь меня, либо я пошла, - я встаю с кровати, но он резко подается ко мне и хватает за запястье.

- Сядь.

Резко, жестко. Команда, обязательная к исполнению. Ноги сами подкашиваются, и я не замечаю, как оказываюсь сидячей на кровати.