Закон Ордена - Петр Гурский

– Милочка, ты ни в коем случае не пойдешь драться за нее. Кестель, вы не знаете, куда она подевалась?

Тот помотал головой.

– Но я же знаю, кто она, – шепнула Письмоводительница. – Я знала с самого начала.

Старуха стукнула пером по столу.

– Скверно оно выглядит. Очень скверно.

– Можно нам подождать здесь? – спросил Кестель.

Открывающийся из ложи вид был просто великолепным.

– А эти ваши товарищи с плоскими лицами тоже хотят остаться?

– Если госпожа позволит, – поспешно вставила Конте.

– Конечно, же, позволю, отчего нет? – сухо, но не без добродушия сказала хозяйка ложи, посмотрела на карлика и вдруг рассмеялась. – Ох, карлик. Обожаю вас за эту хитрость с карликами.

Карлик делал вид, что рассматривает афиши на стене, но притом отчетливо ухмылялся. Письмоводительница всплеснула ладонями.

– Можете остаться, но только покажите мне.

– Что показать? – спросил Кестель.

– Не прикидывайтесь простачком! Передо мной не нужно. К тому же тут все вполне законно.

Кестель пожал плечами. Старуха посмотрела на него с удивлением и подозрением.

– Не знаете? Он ходит с вами и не знает? А-а, вы ему не доверяете, что ли?

– Господин Кестель не спрашивал нас, – смущенно ответила Конте. – Это же вовсе и не тайна. Вы знаете, знают многие другие люди. Как вы сами и сказали, это вполне согласуется с законом.

– Да, согласуется. Этот трюк с карликом – как налоговая дыра. Вы, хунг, всегда меня так забавляете.

– Что за номер, о котором я ничего не знаю? – осведомился Кестель.

Конте кивнула, и карлик, повернувшись к ним, распахнул кафтан. С внутренней стороны каждой полы были пришиты кожаные ножны, по три, и в каждых – короткие изогнутые мечи. Рукоятки направлены наружу, чтобы удобнее и быстрее вытягивать тому, кто стоит рядом. За поясом торчали зазубренные ножи, вовсе не похожие на обычные ножики для резки мяса. Грудь крест-накрест опоясывали толстые цепи. Кестель знал, что это такое. Они срывались с тела одним движением и были грозным оружием. Еще карлик нес два… нет, три длинных кинжала.

О дьявол, у карлика уж точно хороший повод таскаться с компанией. Он – ходячая живая оружейная. Хунг не могли носить оружие, а он мог, декрет не касался его. Карликов никто не замечал и не считал чем-то существенным.

Письмоводительница ощерила серые зубы.

– Вы только посмотрите на его лицо! Ходить с хунг и не знать трюка с карликом! Ох… ну уморил!

Она хохотала еще с минуту, затем вдруг посерьезнела и потянулась к пергаменту.

– Оставайтесь, но не мешайте мне. Сидите тихо.

Они остались и сидели тихо. Ждали.

А что им оставалось еще?

– Если твои слова не совпадут с тем, что мы узнали от Торна ДаХана, заплатят твои люди, – предупредила старуха. – Кому ВанБарт предназначил мозаику?

Виана вздрогнула.

– Не бойся, – буркнула старуха. – Даже ВанБарт не поверил бы вам еще раз.

– Я не знаю. Он сказал укрыть, пообещал, что за ней придут и описал, что тогда делать.

– Скверно начинаешь. А может, скажешь мне, сколько частей уже собрал Кестель?

– Пять, – ответила Виана.

– А где он прячем их?

– Не знаю.

– Ты неисправима, – заметила другая магистресса.

– Я не знаю. Он ничего не сказал, хоть я и спрашивала.

– Что же, у нас немного времени, – заметила старуха. – Придется нам ограничиться тем, чем ты захочешь поделиться с нами. Где были эти пять частей?

– Парные болота, горы Гхнор, Остров кукол, Долина червей, Лебяжье озеро.

– Так, Гхнор, – поддакнула старуха. – Собственно, я лишь недавно узнала про то, что там поработал Нетса. И кем же считать учинившего подобную резню? Виана, может, ты считаешь, что в сравнении с тобой и Кестелем Орден – зло?

Старуха помолчала, а затем сухо спросила:

– Где остальные части?

– Шестая… она за Белыми дверями в Живых лабиринтах, – нерешительно ответила Виана.

Судя по тому, как зашевелились капюшоны, информация произвела впечатление.

– За какими?

– Я не знаю, как их определить. Я не хотела запоминать символ.… Живые лабиринты благосклонны к нам. Когда я укрывала там часть мозаики, то полагала, что Лабиринты сами укажут нужную дверь, когда за мозаикой придут хунг.

– Она лжет, – без тени гнева сообщила вторая магистресса. – Ты разве веришь ей?

– Я верю в то, что госпожа генерал сильно рискует, если пытается обмануть нас. Мы сейчас не определяем, лжет она или нет. Мы слушаем. Где седьмая часть?

– Я не знаю, – сказала Виана.

– Я начинаю терять терпение.

– Это знал только Торн ДаХан. ВанБарт приказал нам укрыть части по ключу. Этим занялись мы с мужем и Третий генерал. ВанБарт велел разобрать мозаику и все части укрыть в местах, откуда нельзя достать и притом остаться в живых. Одну часть мы укрыли все вместе, одну я вместе с Торном, одну Торн с Третьим, одну я с Третьим. Оставшиеся три части мы разделили между собой и каждый спрятал свою в одиночестве. Каждый из нас знал только о тех частях, которые укрывал, то есть о четырех из семи. Любые двое из нас вместе знали о шести элементах. А о мозаике целиком знали только трое вместе.

– Это все мы уже знаем от Торна ДаХана, – заметила старуха. – Мы рады тому, что ты подтверждаешь его слова.

– Перед смертью Третий генерал рассказал мне о своих частях. Но меня не было поблизости, когда умирал Торн ДаХан.

– А, так Третий генерал умер? – насмешливо осведомилась старуха. – Лично я никогда не верила в это. Кто укрыл часть в Лебяжьем озере?

– Я и Торн.

– А седьмой?

– Торн. Я не знаю, где седьмая часть.

– Отправим ее на пытки, – предложила третья магистресса.

– И как же Кестель сложит мозаику? – спросила старуха.

– Сервисант догадается.

– Это как?

– Имея шесть элементов, он догадается о том, где седьмой. Так его подстраховал ВанБарт.

– Слишком много этот ваш ВанБарт накрутил. О, Виана, если б нам было важно отыскать мозаику, мы бы сделали тебе очень больно, чтобы отличить правду от лжи.

Виана не сумела скрыть испуг и поняла, что орденские ведьмы заметили ее страх.

– Думаешь, мы не представляем, что случится, если мозаика окажется в наших руках? В тот же самый день твой дружок ВанБарт отыщет обрыв достаточно высокий, чтобы закончить свою весьма нас раздражающую жизнь, и тут же испарится вся его магия. Он никогда не позволит нам использовать его мозаику. Так что к чему она нам?