Питер да Москва - кровная вражда - Евгений Сухов

Баринов исподлобья глянул на Гаврилова. Явно, ему не терпелось еще что-то сообщить шефу.

– У меня есть ощущение, что московские воры теперь будут действовать осторожнее. Не так прямолинейно, как раньше.

– На чем основаны ваши предположения? – насторожился Гаврилов.

– Филат после неудачного покушения остался в Питере. Но после ликвидации Тетерина и Кеши уехал. Я решил, что больше он у нас не появится, и даже подумывал снять людей с наблюдения за Красным. Но сегодня утром Филат вернулся. Его опять встречал Красный со своими боевиками…

– С кем прибыл Филат?

– Опять со своими людьми. Телохранитель Данила Волохов и водитель Глеб. Мы Филата не теряем ни на секунду.

– Хорошо, не теряйте и дальше. Следите за всеми, кто входит с ним в контакт. Особое значение уделите Геркулосу. Это еще тот прохвост! Он может отколоть такой номер, после которого нам долго чихаться будет.

– Мы знаем об этом. – Баринов качнул головой. – В его казино постоянно находится кто-то из наших людей. Да и вы туда наведываетесь…

– С кем еще встречался этот Филат? – Андрей вопросительно посмотрел на Хруля, расположившегося в самом углу и не принимавшего участия в беседе.

Тот буквально съежился под взглядом шефа, и его слегка выпуклые лягушачьи глаза от волнения, казалось, вылезли из орбит.

– В прошлый приезд он встречался со своим подельником Селезнем. Пробыл у него недолго.

– А что Селезень? Он мог рассказать Филату о «Петротрансе»?

– Мне кажется, Филат каким-то образом и сам догадывается… о нашем интересе, – отозвался Хруль.

– Вот как? На чем основаны подобные подозрения?

– Несколько дней мои ребята дежурили у него под окнами. И направленными микрофонами записали очень любопытный разговор. – Хруль достал из кармана кассету и передал ее Гаврилову. – С девушкой, которая у него живет…

– Кстати, о девушке… – Гаврилов отложил листки бумаги в сторону и строго поглядел на Баринова. – Как она? В порядке?

Баринов энергично кивнул. По его губам пробежала легкая усмешка.

– Все в полном ажуре, Андрей Антонович. Рита поселилась в квартире Филата, видно, надолго. Какие будут инструкции?

Гаврилов только угрюмо усмехнулся:

– А какие тут могут быть инструкции? Селезня нужно немедленно убрать. И еще вот что: весь наш личный состав проверить на вшивость. Тех, кто внушает хотя бы малейшее подозрение, нужно безжалостно отсекать!

– Дело в том…

– Меня совершенно не интересует, как вы будете это делать. В конце концов, вы все-таки профессионал. Не доверять никому! Не исключено, что кто-то из наших ведет двойную игру. Я не хочу, чтобы Филат или кто другой раньше времени узнал про изменения в графике проведения тендера. Вопросы есть?

Баринов с Хрулем переглянулись.

– Нет.

– Ну и отлично. И еще вот что: я не исключаю того, что московские попытаются сорвать торги. Поэтому все ваши усилия должны быть направлены на то, чтобы не допустить никаких эксцессов. Разведка и контрразведка должны работать на пределе возможностей. Если мы проиграем конкурс, то проиграем и войну с московскими уголовниками. Не знаю, как вы, но я привык побеждать. Какие у вас будут предложения по этому вопросу?

– Я располагаю достоверной информацией, что в случае неудачи московские воры могут устроить теракт – взорвать здание Горкомимущества, уничтожить документацию и тем самым отменить результаты тендера по «Балторгфлоту», – громко произнес Хруль, хотя вопрос Гаврилова был обращен не к нему, а к начальнику службы безопасности.

Баринов подумал о том, что, оказывается, плохо знает майора, а их совместная работа на хозяина не сблизила их, а, наоборот, развела к противоположным полюсам. Ну каков ловкач!

Хруль в последнее время несколько замкнулся и теперь совсем не напоминал того разбитного майора – любимца части, каким он некогда был. Хруль выполнял какие-то особые распоряжения Гаврилова, о которых Баринов даже не подозревал. И невольно создавалось впечатление, что бывшему майору шеф доверяет больше, чем начальнику службы безопасности.

– Все это записано здесь, на пленке, – Хруль кивком указал на кассету, которую Гаврилов держал в руках.

– На этот раз желательно будет действовать в тесном взаимодействии не только с вневедомственной охраной, но и с милицией, – торопливо заговорил Баринов, желая перехватить инициативу и оттеснить проныру Хруля от уха шефа. – И вот еще что. У меня есть предложение… все-таки убрать Филата.

Гаврилов задумчиво мотнул головой:

– Да, полковник, ваш снайпер оказался не из чемпионов… Как же это он умудрился промазать!

Начальник службы безопасности развел руками:

– Джип ехал на большой скорости, да, кроме того, там откуда ни возьмись вылетела собачонка из подворотни, водитель вильнул, и пуля прошла по касательной… Но я берусь исправить дело. Можно применить вариант Тетерина…

Хозяин яхты одобрительно кивнул:

– Действуйте. Но чтоб сейчас без срывов. А с ментами я как-нибудь договорюсь. В зал будут допущены только те, кого мы укажем в списке конкурсантов. – И он потряс листками бумаги, полученными от Баринова.

– Сделаем все, что сможем, – поддакнул Баринов. – Наши люди будут дежурить в радиусе нескольких кварталов от того места, где будет проходить аукцион. Мне кажется, неплохо бы продумать еще одну деталь…

– Какую?

– Наши люди должны быть одеты в милицейскую форму. Это даст им возможность действовать по обстановке – вплоть до применения оружия.

Андрей согласился и на это предложение:

– Не проблема. Сделаем. А теперь все.

Гаврилов поднялся, красноречиво дав понять, что аудиенция окончена.

Одна из стенных панелей неожиданно сдвинулась в сторону, и из смежной каюты вышли все те же любезные парни. Один из них, чуть улыбнувшись гостям, указал ладонью на выход.

Впрочем, последнее было лишним: Баринов с Хрулем уже уверенно направились к двери. Громко стуча каблуками по палубе, они поспешно направились к трапу.

– Ты заметил, какие у него в баре напитки? – вполголоса спросил Хруль. – Предложил бы хоть…

– Ладно, переживем, – безразлично отозвался Баринов, думая о чем-то своем.

На столе стопкой лежали четыре видеокассеты. С первого взгляда можно было предположить, что это пиратские копии каких-нибудь зубодробительных боевиков или порнухи: коробки были оклеены белой бумагой, на которой виднелись короткие надписи мелким почерком. Но это было обманчивое впечатление. На видеокассетах были запечатлены эпизоды из жизни ряда высокопоставленных чиновников Петербурга, причем в те моменты, когда они находились вдали от вездесущих фото– и телеобъективов и были (как им думалось!) предоставлены сами себе.