Метро 2033. Увидеть солнце - Сергей Москвин

– Откуда... – повторил он. – Как это возможно? Ведь они должны были уничтожить все штаммы. Неужели...

Полина первая поняла, что ученый имеет в виду что-то другое. Подавшись вперед, она в своей дерзкой манере дернула его за руку и, когда Вольтер повернулся к ней, ткнула пальцем в рисунок и требовательно спросила:

– Вы знаете, что это такое?

– Смерть, – последовал ответ. – Черный дракон...

Когда Вольтер закончил говорить, бутылка коньяка полностью опустела, притом что никто, кроме него, больше не выпил ни капли. Это был очень странный рассказ, больше похожий на исповедь. Человек, годившийся молодым людям в отцы, бил себя кулаком в грудь и рыдал как ребенок. А начал он свою исповедь с удивившего Сергея признания.

– Я – страшный человек, – сказал он. – Вы даже не представляете, насколько. Я чудовище! Знаете, сколько человек я убил? Не десятки и даже не сотни. Тысячи! Может, десятки тысяч!

Полина скептически нахмурилась, а Сергей подумал, что Вольтер, несмотря на все прошлые, вполне здравые рассуждения, не так уж и далек от сумасшествия.

Но это было только начало.

Не глядя ни на кого, ученый плеснул в свою кружку коньяку и медленно, как сам учил, но, похоже, уже не ощущая вкуса, выпил.

– Когда то давно, еще до вашего рождения, я помог безумцам уничтожить нашу планету. Я создавал для них оружие, которым они разрушили наш мир. Я, врач, призвание которого спасать людей, участвовал в создании орудия смерти! Вы сейчас, наверное, и не знаете... да, конечно, не знаете! А ведь под Новосибирском, всего в двенадцати километрах от города, в поселке Кольцово, существовал центр разработки биологического оружия. Государственный научный центр вирусологии и биотехнологии «Вектор», так он назывался. А при нем – закрытый Институт биотехнологии, где я работал. Вот там и создавалось биологическое оружие.

– Вы?.. – Сергей никак не мог поверить, что этот добродушный недотепа может иметь хоть какое-то касательство к какому бы то ни было оружию.

– Я! И знаете что? – Вольтер обвел Сергея и Полину затравленным взглядом. – Мне нравилось то, чем я занимался. Кто может сказать, как так получилось?

Сергей промолчал. Что можно на такое ответить? Если бы отец окончил училище на год раньше, он тоже принял бы участие в последней войне. Так что же, его тогда считали бы убийцей и разрушителем мира?

А вот Полине душевные терзания уничтожителя мира были до лампочки.

– Как вы это назвали? – снова указав на рисунок, который ученый по-прежнему крепко сжимал в руке, спросила она. – Черным драконом?

– Да, – кивнул Вольтер. – Это он. Вернее, она. Плесень.

Сергею показалось, что он ослышался. Но нет.

– Впервые ее обнаружили в подземных полостях, образовавшихся в результате ядерных взрывов, на испытательном полигоне на Новой Земле, – продолжал Вольтер. – Я был в составе исследовательской группы, которая изучала там влияние радиации на патогенные микроорганизмы. Никто не ожидал обнаружить в полостях, пробитых ядерными взрывами в недрах земли, что-либо живое, но мы нашли там нечто. Внешне оно напоминало тонкие волосяные пряди черного цвета, свисающие со спекшихся в стекло и буквально пропитанных радиацией стен, на которых, согласно всем научным представлениям, не могли выжить никакие жизненные формы. Это была настоящая сенсация. Мы взяли образцы этой субстанции и привезли в наш институт. В результате исследований выяснилось, что это новый, нигде ранее не встречавшийся вид черной плесени. Но какой!

Вольтер сделал паузу, чтобы налить себе еще коньяка, и жадно выпил. Бутыль практически опустела.

– Эта плесень обладала поистине уникальными свойствами. Она росла в любых, абсолютно любых, условиях, была бы только пища, которой являлась органика. Какая угодно. Когда это выяснилось, кто-то в шутку назвал нашу находку Черным драконом. Название понравилось. Никто и представить себе не мог, что оно окажется пророческим. Единственное, что требовалось этому «дракону» для роста и размножения, – радиация! Вот тогда у наших кураторов от Министерства обороны и возникла идея создать на основе открытой нами плесени биологическое оружие. Идея выглядела перспективной, особенно применительно к условиям ядерной войны, так как радиоактивное заражение способствовало бы бурному росту плесневой колонии. Все работы по программе «Черный дракон» сразу засекретили, а меня и других моих коллег, не имеющих специального допуска, отстранили от дальнейших исследований.

Вольтер снова потянулся к бутылке, но Сергей остановил его:

– Послушайте! Я видел, как оно хватало людей своими щупальцами и затем пожирало вместе с одеждой! Это происходило прямо на моих глазах за считаные секунды! Разве плесень на такое способна?! Разве она может вырасти до таких невероятных размеров?!

– О, не спешите с выводами, молодой человек! – покачал головой Вольтер. – У Черного дракона очень высокий метаболизм. Его клетки делятся каждые пять минут. Возьмите любую его клетку, и через пять минут этих клеток будет уже две, через десять – четыре, через пятнадцать – восемь и так далее. Знаете, что такое геометрическая прогрессия? Так вот, в сутках тысяча четыреста сорок минут. За это время колония плесени даже из одной клетки при достаточном количестве пищи может вырасти до размеров нашей планеты. Что касается плесневых побегов, состоящих из миллионов клеток, которые вы приняли за щупальца, то они отрастают практически мгновенно.

– Не может быть! – воскликнул Сергей.

Утверждать такое мог только сумасшедший, но именно сейчас ученый меньше всего походил на сумасшедшего. А его спокойная уверенность, с которой он привел свой пример, лучше всяких слов доказывала, что как раз «может». Хотя такое и не укладывалось в голове.

– Скажу вам больше, – вздохнул Вольтер. – Эти данные мы получили еще при первичных исследованиях. А, насколько мне известно, группа, работавшая с Черным драконом по заданию военных, значительно продвинулась в своих изысканиях. Они уже готовили к натурным испытаниям опытный образец своего супероружия, когда произошло то, что сейчас мы, выжившие, называем Катастрофой. Разработчикам приказали уничтожить все созданные штаммы Черного дракона, а самим готовиться к эвакуации. Долгое время я был уверен, что они эвакуировались, ведь я своими глазами видел, как они грузили на машины опечатанные ящики с документацией, а потом уехали на вокзал. Но однажды совершенно случайно встретил на Сибирской нашего доцента, одного из разработчиков улучшенного Черного дракона. Он сделал вид, что не узнал меня, а может, действительно не узнал, ведь мы не были близко знакомы. Я тоже не стал подходить к нему. У меня как раз возник конфликт с администрацией, и я подумал, что общение со мной может ему навредить. А потом меня выслали с Сибирской, и я больше не видел этого человека.

Вольтер замолчал и снова взялся за бутылку. На этот раз его никто не остановил. Он вытряс к себе в кружку последние капли коньяка, вздохнул, то ли вспоминая свою работу и мир до Катастрофы, то ли сожалея о том, что любимый напиток подошел к концу, и медленно выпил. Сергей решил, что теперь ученый окончательно захмелеет. Взгляд у него действительно поплыл, глаза покраснели, но речь осталась на удивление твердой.