Сплетни нашего городка - Кэролин Браун

Всего за несколько минут они добрались до коронера в Суитуотере. Он встретил их в офисе.

– Я – доктор Уэсли Джонстон. Кто из вас Дженнифер, юные леди?

Она шагнула вперед и протянула руку.

– Я – Дженни Сью Бейкер.

Он коротко ее пожал и отпустил.

– Вы абсолютно уверены, что хотите увидеть своих родителей? Зрелище не из приятных. Возможно, вам захочется запомнить их такими, какими они были в последний раз, когда вы с ними виделись.

– Да, сэр, – ответила она. – Мне необходимо их увидеть.

– Хорошо, тогда следуйте за мной.

Она схватила Рика за руку и крепко сжала, когда они шагнули в длинный коридор. Доктор повернул за угол и открыл первую дверь слева, и Дженни Сью встала у него за спиной. Рик отпустил ее руку и посторонился, пропуская ее внутрь вместе с доктором. У нее сжалось сердце, когда доктор закрыл за ними дверь, оставляя ее друзей по ту сторону.

Я могу сделать это в одиночку. Мне нужно сделать это в одиночку. Только так я смогу подвести черту, сказала она себе.

– Вы готовы? – спросил он.

Она кивнула, и он осторожно откинул первую простыню.

– Ваша мать получила травму головы и скончалась мгновенно. Без мучений.

Дженни Сью долго стояла над ней, и слезы ручьями лились по ее щекам, стекая на платье. Наконец она протянула руку и коснулась волос Шарлотты.

– Моя прекрасная мама. Ты уже никогда не состаришься, и тебе не придется переживать из-за морщинок. Ты всегда будешь молодой и красивой. Я люблю тебя, мама.

– Готовы? – спросил доктор.

Она кивнула.

– Прощай, мама, – тихо сказала она и сделала пару шагов к другому столу.

Увидев отца, такого неподвижного и безжизненного, с огромной рваной раной на подбородке, она застонала и снова дала волю слезам.

– В момент крушения у него сломалась шея. Для него тоже смерть наступила мгновенно.

– Увидимся, папа, – прошептала она, наклоняясь и целуя его холодную щеку.

Крикет уже оделась и пыталась укротить непослушные, слегка вьющиеся волосы, когда Дженни Сью постучалась в дверь спальни. В стильном маленьком черном платье без рукавов, длиной до колена, и кожаных балетках Дженни Сью выглядела так, будто только что сошла с подиума.

– Тебе помочь с волосами? У нас в запасе еще полчаса до приезда красавиц, и я нервничаю, не знаю, куда себя деть, – призналась Дженни Сью.

– Я бы не отказалась от помощи, но ты всегда такая спокойная и собранная. Я даже не могу представить, что ты нервничаешь, – сказала Крикет.

– Эти женщины будут уговаривать меня вступить в их клуб. У них записано в уставе, что после смерти матери ее место занимает дочь. Я заберу утюжок для завивки из своей комнаты и мигом вернусь.

Много лет Крикет задавалась вопросом, каково это – оказаться в кругу избранных, где вращалась Дженни Сью. Быть в числе приглашенных на пижамные вечеринки, где все делают друг другу прически и макияж. И вот это случилось, но она затруднялась описать свои чувства. Может, потому, что им с Дженни Сью стукнуло по двадцать восемь. И все эти школьные заморочки насчет популярности уже давно не имели значения.

– Вот, принесла. – Дженни Сью воткнула вилку в розетку и положила утюжок на туалетный столик. – Садись перед зеркалом.

Крикет села и вздохнула, глядя на свое отражение. Надо было просто убрать волосы в конский хвост. Какое кому дело до того, как она выглядит – не ради нее же все собирались? Она всего лишь должна была помочь Дженни Сью пережить этот вечер в компании людей, с которыми ей некомфортно.

– Почему ты не хочешь вступить в клуб красавиц? Твоя мама наверняка мечтала о том, чтобы ты продолжила ее дело.

Пока нагревался утюжок, Дженни Сью расчесала ей волосы.

– Да, она этого хотела. Как и моя бабушка ожидала, что мама займет ее место. Но я просто не подхожу на роль «суитуотерской красавицы». Возможно, подходила еще десять или даже шесть лет назад, но не сейчас. У меня идея – ты можешь вступить в клуб вместо меня.

– Чур-чур. Я этих женщин до смерти боюсь, – рассмеялась Крикет. – Глядя на нас, можно подумать, что мы стали почти подругами, раз ты предлагаешь мне свое место среди суитуотерских красавиц.

– Дорогая, это, вероятно, означает, что мы стали заклятыми подругами, как это теперь называется. Я пошутила. Такого я пожелала бы только своему злейшему врагу. – Дженни Сью отложила щетку и взяла утюжок.

– Неужели в этом клубе все так плохо?

– Хуже не бывает. – Дженни Сью содрогнулась. – Крупные локоны будем делать или выпрямим?

– Что?

– Твои волосы? Как ты хочешь их уложить?

– Кудри. – Крикет чувствовала себя неловко от того, что Дженни Сью возится с ее волосами. – Это я должна делать тебе прическу. Как у тебя так получается?

– Что? Укладывать волосы или не рассыпаться на кусочки прямо здесь и сейчас?

Крикет тронула волосы.

– Мне пришлось учиться. Перси не нравилось, как меня причесывают в салоне красоты, а моя прическа должна была всегда выглядеть идеально – не только когда мы выходили в свет или принимали гостей. У него были свои достоинства, но они как-то затерялись в его властном характере. – Всего несколькими ловкими движениями утюжка Дженни Сью укротила волосы Крикет и покрутила ее на стуле, чтобы оценить свою работу. – У тебя очень необычный оттенок зеленых глаз. Если слегка подчеркнуть его темно-зелеными тенями для век, глаза засияют еще ярче.

– Надо же, а я всегда наносила голубые тени, – сказала Крикет. – Но я говорила о тебе, о том, как ты заботишься обо всех остальных, в то время как мы должны заботиться о тебе.

– Вы и заботитесь обо мне, – возразила Дженни Сью. – Я бы осталась совсем одна, если бы не вы с Риком, и, если бы ты не пустила меня на ферму, я бы, наверное, сошла с ума. – Она взяла с туалетного столика палетку теней для век. – Не возражаешь, если я попробую зеленые?

– Нисколько. – Не могла же Крикет признаться ей, что еще со школы пользовалась голубыми тенями только потому, что подражала Дженни Сью.

Дженни Сью закончила и развернула ее лицом к зеркалу.

– Я еще нанесла немного румян на щеки.

– О боже мой! – ахнула Крикет. – Я почти хорошенькая.

– Ты красива и с макияжем, и без него. – Дженни Сью перекинула завитую прядь волос через плечо Крикет.

Крикет почувствовала, как тепло приливает к лицу, но ничего не могла с собой поделать.