Главный врач - Тихон Антонович Пантюшенко

кабинет Ребеко. Он был на месте, однако пришлось ждать. «Куражится, — подумала Наталья. — Пусть его, как-нибудь выдержу». Наконец вызвал. Прежде вышел бы сам, так как знал о приезде Натальи (секретарша доложила), а тут по телефону, через ту же секретаршу.

— Вы что же самовольничаете? — спросил в упор. Не поздоровался, ничего не объяснил. Даже не предложил стула. «Далеко мы пойдем», — мелькнуло у Натальи.

— Можно сесть?

— Садитесь.

— Я слушаю. Так в чем мое самовольство?

— Это я вас слушаю, — начал злиться Корзун. — Почему вы, не согласовав с главврачом объяснительную записку, отдали ее профессору Малевич?

Вот оно в чем дело. Разгневался Иван Валерьянович, что ему не доложили об объяснительной записке. Как ответить? Щелкнуть его по носу? Не стоит. Закусит удила и понесет.

— У вас так много других забот. Вот я и подумала: зачем беспокоить главного врача.

Корзун прищурился. Уловил, значит, иронию. Хотел вспылить. Но вовремя, видно, вспомнил, что гнев — плохой советчик. Уже более спокойно продолжил:

— Могли бы и показать. Ведь одно дело делаем. Вот, читайте, — протянул Корзун телеграмму из министерства здравоохранения.

«Предлагаю командировать заседание коллегии министерства главных врачей районной и Поречской участковой больниц обсуждения вопроса заболеваемости инфекционной желтухой тчк министр».

— Когда нужно быть в министерстве? — спросила Наталья.

— Завтра в десять.

— Все? Или будут еще указания?

— Какого только черта вы приехали к нам? Оставались бы в своей аспирантуре, — не сдержался наконец Корзун.

— Вот это уже откровенно. К счастью, не все зависит от вашего не в меру чувствительного «я». Можно идти?

— Идите!

На следующий день Наталья села на проходящий автобус и к девяти часам была уже в Минске. Знакомое многоэтажное здание Дома правительства. В приемной министра ждали вызова заместитель заведующего облздравотделом Лива Петровна и Иван Валерьянович. В половине одиннадцатого помощник министра открыл двери кабинета: «Пожалуйста, товарищи, ваш вопрос». Коллегия министерства — это не только солидно звучит, но и выглядит соответственно. Рядом с министром — его заместители, за ними — начальники управлений, председатели общественных организаций. Еще дальше — приглашенные из столичных клиник, других учреждений здравоохранения. Титова поискала взглядом начальника управления кадров. Не нашла. Вместо него увидела знакомого — Бориса Семеновича Гордейчика. Тот ободряюще кивнул ей. Ага, видимо, начальник в отпуске и Борис Семенович присутствует вместо него.

Министр озабоченно просматривал лежавшие перед ним бумаги. Постарел. Наталья знала еще его по институту — был у них ректором. Тогда он казался сравнительно молодым. Но за эти полдесятка лет, что возглавляет министерство, заметно сдал. Виски заметно посеребрило, морщины на лбу и под глазами. Да и не мудрено. Столько забот! Помощники помощниками, а если уж где-то что-то случается, то спрос прежде всего с него, с министра. Вот и сейчас. Нужно разобраться, почему участились случаи заболевания инфекционной желтухой в благополучном прежде районе. Казалось бы, чего проще. Поручить это облздравотделу. Не может же министерство заниматься каждой районной больницей. Но нет, министр знает, что такие вопросы нужно решать не вообще, а конкретно, на примере одного из районов. Для этого профессору Малевич и было поручено побывать на месте и выяснить, почему там не перестают тлеть заразные болезни.

— Иван Валерьянович, в чем причина, что вы никак не можете справиться с инфекционной желтухой? — спросил министр Корзуна после доклада профессора Малевич. — Мало того что ваш район вышел в передовики, извините, по этому заразному заболеванию, так вы умудрились привить четырем больным еще и сывороточную желтуху.

Корзун встал, одернул полы пиджака и, сделав губы хоботком, заговорил:

— Подвела нас Поречская больница. Мы разобрали все случаи заболеваний инфекционной желтухой на медсовете. Наказали главврача Титову. Опыта у нее, считайте, никакого, а самоуверенности хоть отбавляй.

— Путает Иван Валерьянович. Все ставит вверх ногами, — резко вмешалась Малевич. — Самоуверенность, а может, просто нежелание показать неприглядную у себя картину проявило медицинское руководство района. А наказали Титову, чтоб неповадно было выносить сор из избы.

— Титова, товарищ министр, — попытался выгородить себя Корзун, критиковала на медсовете ваш приказ.

— Какой приказ?

— По заготовке консервированной донорской крови.

— Разрешите, я внесу ясность, — поднялся заведующий кафедрой гематологии мединститута. — Наша клиника, как всем вам известно, занимается и вопросами переливания крови. Я помню Наталью Николаевну еще по студенческому научному кружку. Пытливая, думающая студентка. Простите, теперь уже врач. И догадываюсь, о чем речь. Мы неоднократно поднимали вопросы порочной практики заготовки цельной крови, а не ее компонентов. Учили этому и наших студентов. Говорили также об устаревших методах проверки донорской крови на вирус сывороточной желтухи. Но воз и ныне там. Пока не перейдем на современные способы проверки, случаи сывороточной желтухи будут повторяться, и винить в этом практических врачей нельзя.

Министр вопросительно посмотрел на директора института переливания крови: мол, кто же, как не он, готовил проект приказа, о котором говорил Корзун. Директор поспешно встал и так же поспешно ответил:

— Мы руководствовались приказом союзного министра. А приказы, как известно, не обсуждаются, а выполняются.

Наталье показалось, что министру стало трудно дышать: торопливыми движениями расслабил узел галстука. О чем он думал? О том, наверное, как сильна инерция старого мышления. «Есть приказ — его надо беспрекословно выполнять». Что же тогда останется делать директору института переливания крови? Бездумно штамповать циркуляры сверху? Боится директор брать на себя ответственность. А вот заведующий кафедрой не боится будоражить умы своих студентов.

Одолев одышку, министр продиктовал стенографистке текст решения, справляясь на каждом пункте с мнением членов коллегии. Потом сказал:

— Попутно посоветуемся еще по одному вопросу. Иван Валерьянович, вы знакомы с предложением Титовой о создании на базе Поречской больницы водолечебницы. Каково ваше мнение?

— Еще не определился, товарищ министр.

Министр вопросительно посмотрел на Гордейчика.

— Ну как же, Иван Валерьянович, — вспыхнул тот, — вспомните, пожалуйста. Вы даже лично возглавляли комиссию по обследованию целебного источника в Поречье. И выступили на заседании медицинского совета против открытия водолечебницы.

— Да, против, — сказал Корзун. — А сейчас не знаю, что и думать.

Министр покачал головой:

— Кого будем слушать?

— Пусть расскажет сама Наталья Николаевна Титова, — предложил Гордейчик.

— Пять минут, — ограничил время выступления Титовой министр.

Мало, очень мало времени. А Наталья и не думала, что возникнет этот вопрос. Рассказать бы обо всем подробно, чтоб никто не сомневался в важности задуманного дела. Но на коллегии, видно, строгие порядки. Здесь привыкли дорожить временем. Значит, только о главном, коротко и ясно. Собралась-таки с духом и, к своему удивлению, уложилась в пять минут.

— Вопросы? — поднял голову министр.

— Наталья Николаевна, — спросил первый заместитель министра, — сколько вам сейчас нужно врачей? Без учета водолечебницы.

— Нет положенных по штату хирурга, акушера-гинеколога, педиатра.

— Вот, —