Медовое путешествие втроем - Дарья Донцова

– Слушай сюда. Когда папашка ужинать сядет, плесни ему этих капель в еду. Они невредные, просто он быстрее задрыхнет. Как отец уснет, ты нам дверь потихоньку открой. Мы осторожно у вас побродим и уйдем. Сделаешь, как просим, будем друзьями навек.

– Всем, кто тебя обидеть надумает, пасть порвем, – пообещал Петр. – Мы своих защищаем. Правда, Генка?

– Угу, – послушно подтвердил Белозеров.

– Ну, согласен? – спросил Павел, поднимая руку, – тогда давай пять.

Андрюша коснулся ладони Воротникова.

– Супер! – воскликнул тот. – Если нас обманешь, ты предатель. А с ними, знаешь, как поступают?

– Горло им режут, – хмыкнул Петр. – У нас так: кто не с нами, тот против нас, а кто с нами, тот в порядке. Давай-ка телефонами обменяемся. Мы тебе позвоним, когда к дому подвалим.

Долгожданный вызов прозвучал около полуночи. Андрейка на цыпочках спустился вниз, впустил Петра и спросил:

– А где Павел?

– Слишком много знать хочешь, – буркнул Воротников. – Ты отцу капли дал?

– В кефир налил, – кивнул Андрей.

– На вот, конфету тебе принес. Нельзя без гостинца в гости являться. Ешь давай, чего тормозишь? Или угощенье не по вкусу?

Андрейка взял зефирку, проглотил ее и повел Петра в гостиную. Но ему вдруг так сильно захотелось спать, что он чуть не упал.

– Эй, топай в свою комнату, – прошептал ему на ухо гость. – Давай, греби ластами.

Андрюша и не помнил, как добрался до кровати.

Разбудил его отец. У Юрия Ивановича был совершенно безумный вид. Он схватил сына в охапку и поволок в коридор, где стояла дымовая завеса. Андрей ничего не понимал, но не сопротивлялся – не было сил. У него болела голова, глаза сами собой закрывались, ноги были ватными. Очутившись на свежем воздухе, мальчик слегка взбодрился, но его стало тошнить. Потом приехала «Скорая», и Андрея доставили в больницу. Там он узнал, что ночью их дом внезапно загорелся, Ася погибла в огне, а его отец успел вытащить.

Доктор посчитал, что мальчик отравился дымом, и оставил его в палате на неделю. На похоронах сестры Андрей не присутствовал. И ему действительно было очень плохо – его колотило в лихорадке. Но не от температуры – от ужаса. Андрюша никак не мог отделаться от мысли, что пожар как-то связан с визитом Петра.

Через пару дней ночью, когда все врачи ушли домой, а дежурный доктор и медсестра дремали в каких-то углах, в палате Андрея появился Павел.

– Если скажешь, что приглашал в гости Петьку, тебе никто не поверит, – с порога заявил он. – Мы с братаном всю ночь в клубе тусили, нас там народ видел. И че твой папаша нам сделает, а? И мамка? Так что засунь язык себе в задницу и молчи. А может, ты сам дом поджег? Хотел от сеструхи избавиться? Генка говорит, ты ее терпеть не мог.

Андрейка ощутил себя мышью, которую загнал в угол хищный тигр, и разрыдался.

– Давай, давай, реви, – скривился Павел. – Больше поплачешь, меньше поссышь! Вякнешь кому про нас, в живых не останешься. Я тебя не трону, а родителям твоим правду доложу, они сами сынка пришьют. Куда ни кинь, тебе каюк.

Слава богу, отец снял после пожара квартиру в Москве, Андрюша в старую школу больше не вернулся. С Геной Белозеровым он не встречался, с Воротниковыми тоже. Мальчик старался забыть произошедшее, но безуспешно. Его до сих пор мучают кошмары. Иногда Андрейка видит во сне Асю. Сестренка тянет к нему ручки, на одной ясно виден шрам в виде буквы «Z», и просит:

– Спаси меня!

Хотя специалисты сочли, что виновницей пожара была электропроводка, Андрюша хорошо понимает: он наделал глупостей, рассказал бандитам о порядках в семье и сам впустил беду в дом. Воротников, похоже, сначала обокрал Малининых, а потом поджег особняк, чтобы скрыть следы преступления. У Андрея есть только одно оправдание – он тогда был глупым и маленьким, поэтому поверил бандитам. Но жить ему теперь с этим грехом всю оставшуюся жизнь. Хорошо хоть, никто из прежних знакомых с ним не пытался связаться.

Однако похороненное прошлое неожиданно напомнило о себе. На прошлой неделе Андрею позвонил парень и сказал:

– Привет, я Гена Белозеров. Помнишь меня?

– Нет, – с испугу соврал Андрей.

– Я Гена Белозеров, – повторил бывший одноклассник. – В одной школе мы когда-то учились, я с Воротниковыми корешился.

– Не было такого, – с трудом выдавил из себя Андрей. – Вы ошиблись.

– Андрей Юрьевич Малинин? – неожиданно спросил другой голос, низкий, мужской. – Я Игорь Карлович, отец Гены. Пожалуйста, не бросай трубку. Нам очень надо с тобой встретиться.

– Зачем? – обомлел Андрей.

– Есть для тебя крайне важная информация, – ответил Игорь Карлович. – Вы сейчас живете в поселке Ложкино, мы можем подъехать…

– Нет! Никогда! – обомлев, перебил его Малинин. – Отстаньте!

– Андрюша, я не хочу связываться с твоими родителями, и ты непременно поймешь, почему, – устало сказал мужчина. – Но если категорически откажешься от беседы, придется обратиться к твоей матери. Так где нам лучше встретиться?

– В Кузякине, – промямлил подросток. – Там в торговом центре кафе есть.

– В семь вечера устроит? – обрадовался отец Гены.

– Лучше в десять, – произнес Андрей, – магазин до полуночи открыт.

Белозеров не стал спорить.

– Как скажешь. Только обязательно приходи. Если не появишься, мне придется побеспокоить Юрия Ивановича и Елену Сергеевну.

Андрюша ощутил, как его желудок изо всей силы сдавила ледяная рука, и кивнул, забыв, что разговаривает по телефону. Произнести вслух «хорошо» он не смог.

Когда он вошел в забегаловку, там находились всего два посетителя – высокий худой дядька и изможденный лысый старик, сидевший в инвалидном кресле. Андрей замер на пороге, решив, что Белозеровы опаздывают. Но тут мужчина помахал ему рукой.

– Мы тут, иди сюда.

Андрюша приблизился к ним.

Игорь Карлович не стал тратить время попусту.

– Гена должен тебе кое-что поведать. Начинай, сынок.

– Помнишь, как ваш дом сгорел? – голосом Белозерова спросил старик.

– Генка? – в ужасе отпрянул Малинин. – Что с тобой?

– Гена заболел, но непременно поправится, – слишком бодрым тоном ответил вместо сына отец. – Послезавтра мы улетаем в Америку на операцию, вернемся осенью в полном порядке. Мой духовник посоветовал Гене исповедаться перед встречей с хирургом, так все поступают.

– Папа, я сам, – остановил его Геннадий. – Если честно, Андрюха, то шансов у меня мало. В Интернете написано, в моем случае в живых остается двадцать пять процентов больных. Вообще-то, в Бога я не верю, но… А вдруг он есть? Короче, решил покаяться. Дом ваш Петька с Пашкой подожгли. Чем тебя Павел угостил, когда вошел?