Красный вервольф 2 - Рафаэль Дамиров

Ясен пень, на стене ничего не было особенного. Черные пятна плесени, следы облупившейся краски, шляпка гвоздя, наполовину вылезшего из доски. Давай, дядя Саша, развали стену еще в этом месте в поисках тайного хода, ага… Так и скажи, что тебе просто среди срача, который тут Оглобля развел, копаться не хочется.

А надо…

Я вздохнул. И времени, на самом деле, совсем нет. Потому что нам со Златой еще как-то надо на ту сторону перебраться до рассвета. Иначе…

— Злата, а как пшек тебя сюда привез? — спросил я. — Как вы перебирались через реку, на мосту ведь блокпост…

— На лодке, — отозвалась девушка. — На берегу ведь толкучий рынок открыли, туда рыбачки свой улов свозят. А у них у всех лодки.

— Что-то вроде слышал такое смутно… — я почесал в затылке. Незачет тебе, дядя Саша, руку на пульсе не держишь совсем!

— У рыбаков есть разрешения выходить на воду, — объяснила Злата. — У кого на какое денег хватило. Кому-то можно только ранним утром, кому-то только когда в городе нет комендантского часа. Кому-то круглые сутки. Там на борту лодки намалеван номер и знак…

— Да-да, я понял, — я покивал. Понять немецкую логику в таких вопросах довольно просто. — И рыбачки, разумеется, подрабатывают нелегальным извозом и прочими способами получить прибыль.

— Ага, — кивнула Злата.

— Значит одной проблемой меньше, — хмыкнул я. И снова повернулся к бардаку, который надо было по-быстрому исследовать. И без того тусклый луч фонарика мигнул, как бы намекая, что времени у нас не то, чтобы до хрена. Батарейки в сорок первом были, прямо скажем, такие себе. Да и лампочки то и дело норовили перегореть, так что…

В карманах пшека обнаружился смятый ком денег, пересчитывать не стал, некогда. Потом, все потом. Горсть патронов вперемешку с монетами. Документы… Аусвайс на имя Кирилла Прилуцкого… Рабочая книжка… Повязка с вензелем Тодта. Нормально, в общем, пшек приспособился, прикрылся не то, чтобы со всех сторон, но подготовленным приехал.

Картонную коробку с бумагами я нашел далеко не сразу. Чуть не пропустил вообще. Впрочем, неудивительно, в этом его убежище каждая вторая вещь кажется мусором. Не считая каждой первой.

Я посветил на вывалившиеся бумаги тускнеющим лучом фонарика. Опа, знакомые какие вещицы! Вот это небрежно скопированный кусок плана Екатерининского дворца. А вот это — технический перечень предметов Янтарной комнаты. На немецком. Будто кто-то взял переведенные мной документы и скопировал вручную. Доминика? Или у пана Оглобли были какие-то свои источники в немецкой комендатуре Пскова? Сейчас не узнаю, да и неважно это уже. Все равно он уже никому ничего не расскажет.

Потом я вспомнил про отлетевший в какой-то дальний угол пистолет. В темноте не разобрал, что был за ствол, но патроны в карманах напомнили, что он был. Нашел, конечно. Хм, надо же, какой модник у нас был пан Оглобля! Я взвесил на ладони хищно-изящную «Беретту-1934». В музее каком-то такую видел. Сунул в карман. Надо будет почистить и смазать. Если поляк оружие содержал в таком же порядке, как жилище, то итальянская машинка недолго проживет.

— Так мы будем что-то делать с… Этим? — снова спросила Злата.

Я задумчиво осмотрел еще раз убогий подвал, превращенный Оглоблей в настоящую помойку.

— Нет, — я решительно покачал головой. — Много чести будет. Вервольф на кого попало не охотится. Кстати, расскажешь, что он от тебя хотел?

— Конечно, — кивнула Злата. — Прямо здесь и сейчас?

— Нет, конечно, — я помотал головой. — На здесь и сейчас у нас фонарика не хватит. Давай убираться отсюда. Скоро уже рассвет, а нам надо еще рыбачка с ночной лицензией найти, чтобы он нас на тот берег перевез.

* * *

— Герр Алекс? — граф удивленно посмотрел на меня поверх очков для чтения. — Вам что-то от меня нужно?

— Нет-нет, герр граф, — я суетливо перебирал пальцами, изо всех сил демонстрируя волнение и нервозность. Мне, кровь из носу, нужно было, чтобы граф сам догадался, что я смущаюсь у него что-то просить и почувствовал прилив великодушия.

— Алекс! — строго сказал граф, снимая очки и захлопнув книжку. Хм, «Вервольфа» перечитывает его светлость! Кажется, я устроил этой книжке некоторый ренессанс популярности. — Вы совершенно не умеете врать. По вашему лицу отлично видно, что вам ужасно хочется попросить меня о чем-то, но вы смущаетесь. Ну же, не стесняйтесь! Вы отлично поработали и заслужили поощрение!

— Я не смею, герр граф… — промямлил я.

— Алекс, я тебя накажу! — граф повысил голос и в притворном гневе свел брови на переносице. — Немедленно говори мне, в чем дело!

— Мне ужасно неудобно… — замялся я. — Понимаете, герр граф, я большой поклонник Каролины Диль. Нет-нет, ничего такого! Ее таланта, конечно же, не подумайте, что я… Ох, как неудобно вышло…

— Я ничуть не сомневаюсь, что вы не имели в виду ничего непристойного, герр Алекс, — кивнул граф. — Продолжайте!

— Когда она приехала в Плескау, я надеялся, что она даст концерт для всех, — смущенно потупив глаза, сказал я. — Я не знал, что она в положении… И на большую публику выходить не намерена. Меня это очень печалит, потому что я надеялся, что смогу услышать ее голос вживую, а не на пластинке.

— Ах, вот оно что! — граф с пониманием покивал и улыбнулся. Отечески так, тепло. — Я не разделяю здесь вашего вкуса, все-таки мне более по душе чистые оперные голоса, а не… Такое… Но понимаю. И понимаю, о чем вы говорите. О сегодняшнем приеме, так?

— Я слышал, что фрау Каролина собирается дать там небольшой концерт, — сказал я. Самым слабым местом в этой моей легенде было то, что я понятия не имел, что и как поет супруга Зигмунда Рашера. Сам я про нее знал только какие-то мутные слухи — то ли она актриса, то ли бывшая жена театрального режиссера, то ли пела, то ли танцевала. Но сегодня утром в коридоре я подслушал разговор, в котором два эсэсовца обсуждали этот самый прием. Что-то вроде закрытой вечеринки. Где Каролина собирается петь. И еще, что у нее были пластинки. Так что, если граф спросит меня про любимую песню в исполнении Каролины, мне придется импровизировать на ходу, придумывая несуществующие шлягеры.

— Признаться, я не собирался туда идти, — сказал граф. — Думал, просто посидеть дома, в тишине… Но раз уж мне выпала возможность оказать тебе, наконец, хоть какую-то услугу, то не воспользоваться этим шансом я просто не могу!

— Я не смею… — промямлил я.

— Герр Алекс, вы спасли мне жизнь, — укоризненно напомнил мне граф. — Неужели я