Пока еще жив - Питер Джеймс

Голос у Клио, когда они разговаривали днем по телефону, звучал устало. Господи, сколько же проблем с беременностью! Столько всего может случиться. И ведь заранее тебе об этом никто не говорит. К радости и приятному волнению — скоро у них будет ребенок! — постоянно примешивался страх. А вдруг с Клио что-то случится? И готов ли он взять на свои плечи бремя ответственности за нового человека?

Что я знаю о мире и жизни? Достаточно ли я мудр, чтобы научить ребенка чему-то?

Каждый преступник, отправленный им за решетку, был когда-то ребенком. Жизнь любого человека может повернуть куда угодно. Взять хотя бы вот этого, чье лицо глядело на него из полицейского досье. Явно страдающий от ожирения американец шестидесяти с небольшим лет, с поросячьими глазками и собранными в хвост волосами, заработавший кучу денег на продаже видео с реальными убийствами. Это он при аресте стрелял в Гленна Брэнсона. Грейс ненавидел его всем сердцем и, в частности, поэтому так тщательно готовил документы — чтобы подонок наверняка загремел за решетку, а не ускользнул от правосудия, воспользовавшись какой-нибудь технической ошибкой обвинения.

Каким ребенком был Карл Веннер? Как его воспитывали? Были ли у него родители, которые любили его, заботились о нем и возлагали на него большие надежды? Как сделать так, чтобы ребенок не свернул на кривую дорожку? Может быть, это и невозможно, но, по крайней мере, пытаться стоит всегда. Правильное, стабильное воспитание — вот с чего нужно начинать. Многие преступники, которых он знал, вышли из неблагополучных семей, многие росли без отца или с родителями, которые, не справляясь со своими обязанностями, на каком-то этапе просто махнули на ребенка рукой. Некоторые уже в семье подверглись сексуальному насилию. С другой стороны, Грейс знал, что ответ далеко не всегда так прост. Во всем присутствует элемент лотереи.

Как же это трудно. Иногда ощущение ответственности становилось почти невыносимым. Столько нужно прочитать книг — о беременности, о первых месяцах жизни малыша, о критически важных первых годах. И ведь никуда не денешься от страха, что ребенок может родиться с серьезным заболеванием. Тут ведь не угадаешь. Да, тесты дают некоторую уверенность, но всего не скажут и они. Они постараются стать лучшими родителями.

Грейс еще раз посмотрел на фотографию Веннера. Что думал о тебе твой отец в те последние месяцы перед твоим рождением? Был ли он рядом? Знал ли вообще, что твоя мать беременна? Жив ли еще? И если жив, не думаешь ли ты, что он гордится тобой? Гордится тем, что породил мерзкое чудовище, монстра, занимавшегося порнографией и убийствами ради денег?

А что бы чувствовал он сам, если бы что-то подобное сделал его сын? Разозлился бы? Впал в отчаяние из-за того, что не смог стать достойным родителем? Списал бы как некое зло, не заслуживающее прощения?

«Зло». Это слово всегда его раздражало. Слишком легко прилепить его ко всем тем ужасам, что творят люди в отношении друг друга. Рой не сомневался, что есть такие, кто, подобно Веннеру, чинит зло ради финансовой выгоды, чтобы набить карманы и брюхо или повесить на жирную лапу часы «брейтлинг». Но были и другие, жертвы плохого воспитания, социального раскола или религиозного рвения. Простить их за совершенные преступления, конечно, невозможно, но понять, что привело их к этому, означало, по крайней мере, что ты пытаешься сделать мир чуточку лучше.

Такова была личная философия Роя Грейса. Он считал, что каждый, кто родился в приличных обстоятельствах, должен платить за это. Нет человека, который смог бы в одиночку изменить мир, но мы все должны стараться, чтобы оставить его после себя чуточку лучшим, чем тот, в который пришли. Именно это он и пытался делать.

— Время — 18.30, четверг, девятое июня. Двенадцатый инструктаж по операции «Икона», — объявил Рой Грейс. — С удовольствием представляю наше пополнение — Гайдн Келли. — Он указал на сидящего напротив улыбающегося мужчину.

Келли было за сорок, плотного телосложения, с коротко подстриженными каштановыми волосами и приятным загорелым лицом. Одет довольно консервативно, но со вкусом — темно-синий костюм, кремовая рубашка, красный галстук в клеточку.

Грейс оглядел свою «сборную», которая состояла теперь из двадцати шести человек, включая сержанта Ланса Скелтона, двух регистраторов и двух аналитиков.

— О’кей. Прежде чем начнем, поделюсь новостью, непосредственно к делу не относящейся. Рад сообщить, что «крот», доставлявший нам столько неприятностей весь прошлый год, выявлен.

В комнате моментально наступила тишина, прерванная лишь коротким рингтоном мобильного телефона. Зардевшаяся от смущения констебль Эмма Ривз тут же его выключила.

— С удовольствием сообщаю, что этот человек не работает в полиции. Это не кто иной, как наш старый друг, Кевин Спинелла из «Аргуса».

— Спинелла? — удивился сержант Гай Батчелор. — Но как так, шеф… В том смысле… Я думал, это он получает информацию от «крота». И что же он делал?

— Подключился к моему телефону. — Грейс продемонстрировал всем свой «блэкберри». — Установил нечто вроде регистратора данных. Все мои звонки, входящие и исходящие, а также текстовые сообщения незамедлительно отправлялись на его телефон.

Объяснение удовлетворило не всех. Кто-то нахмурился.

— Но как он подключился, шеф? Как получил доступ к вашему телефону, чтобы установить программу? — недоуменно спросил Ник Николл.

— Мой телефон ему не понадобился. Рей Пэкем из ОВТ сказал, что ему было достаточно находиться рядом со мной. У меня постоянно включен блютус, и он мог просто, за несколько секунд перегрузить программу со своего телефона на мой.

— Но он же жалкий репортеришка, а не какой-то там спец, — заметил констебль Экстон.

— Наверное, у него нашелся такой вот знакомый спец. Думаю, мы его найдем. Спинеллу задержали, а его телефон разобрали. Но мне нужно, чтобы ОВТ проверил все ваши телефоны, а пока настоятельно рекомендую отключить блютус и включать его только по необходимости.

— Кто-то еще из «Аргуса» в этом замешан? — поинтересовался Дейв Грин.

— Я уже разговаривал с редактором, Майклом Бердом. Берд был шокирован, сказал, что если дело обстоит именно так, то Спинелла действовал исключительно по собственной инициативе, и его поведение противоречит политике газеты. Перед самым брифингом я получил от него сообщение о том, что Спинелла временно отстранен от работы. Полагаю, репортер действовал в одиночку, на свой страх и риск, — редактор никогда бы не отстранил человека, выполнявшего официальное задание.

— Что же с ним теперь будет? — полюбопытствовал Норман Поттинг.

— А тебе-то какое дело? — раздраженно пробормотала Белла Мой.

Гленн Брэнсон с интересом наблюдал за этой маленькой перепалкой. До прошлого вечера он считал, что Белла терпеть не может Поттинга. Сейчас же они цапались, как старая супружеская пара. Гленн был шокирован, увидев их вместе, и до сих пор ничего не сказал Рою. И вот теперь он смотрел на Беллу и Нормана и не первый уже раз уверял себя, что она достойна лучшего.