Девятая дочь великого Риши - Анастасия Медведева

не винят вас ни в чем. – Мягкий голос моей сестрицы буквально обволакивает всех присутствующих. – Мы благодарны за высокий уровень доверия к нашему отцу и надеемся и впредь быть опорой для правящей семьи.

Кажется, после этих слов владыка еще больше проникается к ней симпатией. Однако я услышала в них совсем иное.

Я получила предупреждение из уст Фуа.

Предупреждение о том, чтобы я не смела вредить репутации нашей семьи.

А разговор в присутствии правителя приведет нас к необратимым последствиям.

Вот только…

Интересно другое: кто именно захотел, чтобы моя встреча с отцом проходила при нем?

– Опора может быть опорой лишь тогда, когда не мешает и знает свое место, – звучит густой голос правителя, а его глаза буквально дают мне понять: я здесь лишняя. – Во дворце в данный момент и так слишком много членов семьи Риши: мой советник, его сын, объявленная Святая и теперь – еще одна дочь… Я должен расценивать это как захват территории?

…

Тихий и мелодичный смех Фуа заливает зал, снимая общее напряжение.

Значит, правитель пошутил?

Мне тоже положено рассмеяться или можно промолчать?

Перевожу взгляд на отца, никак не отреагировавшего на выпад.

– В мои планы не входит задерживаться во дворце дольше, чем того требует разговор с отцом, мой правитель, – отвечаю я. – Получив эту возможность, я тут же покину дворец.

– Ваш страж скрывает лицо под капюшоном, а вы договариваетесь о посещении дворца через бывшего сотника моей личной стражи, – четко произносит правитель, едва я заканчиваю. – Это довольно странно даже для дочери Дэй’Лан’Чжу. А если вспомнить, что вы покинули дом и целый год бродили по Поднебесным Землям…

Меня пытаются обвинить в заговоре? Я правильно поняла эту красноречивую паузу в конце его слов?..

– Отец, вы позволите? – раздается голос принца, и я с удивлением перевожу на него взгляд.

Этот голос… слишком похож на голос Чэна. Но мягче и спокойнее.

А взгляд наследника владыки проникает намного глубже, чем я готова его впустить.

Принц практикует духовные техники.

Это совершенно точно!

Но его дар отличается от моего… и ощущается иначе… Я даже не сразу поняла, что он имеет такую силу.

– У тебя есть вопросы к этой девушке? – чуть удивленно уточняет правитель.

– Есть, – кивает наследник и вновь поворачивается ко мне. – Кириса Дэй’Аи, правда ли то, что говорят о вас в народе?

– Что именно вы услышали обо мне, ваше высочество?

– Что вы можете исцелять людей.

Молча смотрю на него, размышляя над ответом. Рядом с ним сидит признанная Святая, а он задает подобный вопрос мне. Не то чтобы я не собиралась воспользоваться своей славой для посещения дворца, но в таких обстоятельствах это кажется мне неуместным… Тот, кто придумал принять нас таким составом, полностью связал руки и мне, и Чэну, который больше не может сказать, что спас меня из темницы Дэй’Лан’Чжу. Как и я не могу сказать, что во дворце меня пытались убить.

Тут просто некому поверить мне на слово. Теперь это очевидно.

Отец молчит, а правитель настроен доверять Фуа, которая слова дурного не молвит о семье, давшей ей шанс стать Святой при дворе.

– Это глупая шутка, сын. Не верь тому, что болтают люди. Они склонны придумывать, – замечает правитель, а лицо Фуа напрягается.

Она, в отличие от владыки, верит слухам. Это тоже очевидно.

– Да, в пути я смогла помочь нескольким несчастным, – осторожно подтверждаю я. – Их благодарность была настолько велика, что они рассказали об этом своим знакомым: вероятно, так и распространилась эта весть.

– И ты хочешь сказать, что не пускала этих слухов сама?! – грозно вопрошает правитель.

– Я не делала ничего, что могло бы навредить репутации нашей семьи, ваше величество, – склонив голову, отвечаю я.

Почему он так суров ко мне? Подозревает, что я целенаправленно организовываю раскол в семье Риши?

– Выходит, вы действительно можете исцелять? – задает вопрос принц, и я вновь поставлена в тупик: я очень старалась обходить подобные вопросы, чтобы не подвести Фуа, но принц Е Син своей мягкой настойчивостью рубит с плеча…

Как и его отец, владыка Е Цзян, он наделен силой слова, но, используя ее, не вселяет страха.

Его ораторский дар заключается в том, что каждой произнесенной фразой он внушает уважение.

– Создатель не простит лжи в этом зале, дитя. Подумай дважды, прежде чем ответить! – громыхает голос правителя.

– В таком случае я вынуждена ответить на этот вопрос честно. Создатель мне свидетель, я обладаю этой силой.

Владыка привстает с места:

– Немыслимо!

– Мой правитель, дети великого Риши имеют много талантов. Дар есть не у меня одной, – мягко произносит Фуа, транслируя в пространство спокойствие и умиротворение.

И я понимаю зачем: только она сейчас способна уладить подобный инцидент.

– Раз ты не опровергаешь ее слов, – чуть успокоившись, замечает владыка, – значит, осведомлена о даровании своей сестры.

– Это так, мой правитель, – кивает Фуа.

– Выходит, вы бродили по Поднебесным Землям, помогая людям и не прося ничего взамен? – вновь подает голос принц, вынуждая меня поднять на него взгляд. – Но какова была цель вашего путешествия?

– Я хотела дойти до дворца и встретиться с великим Риши, ваше высочество.

Нельзя не подивиться тому, как он за пару вопросов вернул беседу к ее началу. Наконец я могу обратиться к отцу с прошением.

Вот только…

Что я скажу сейчас, в присутствии правителя и Фуа?

– Могу я задать еще один вопрос, отец? – спрашивает принц Е Син и, получив кивок, поднимается на ноги, а затем спускается ко мне. С нескрываемым любопытством оцениваю его, когда он подходит ближе: такой же высокий, как и Чэн, но более субтильный, он похож на спокойный чистый ручей, который плавно течет и непременно дотекает до нужного ему места. – Я никогда не слышал о девятой дочери великого Риши. И теперь вижу ее перед собой, зная, что она может исцелять людей… Полагаю, в летней резиденции ее дару уделялось крайне мало внимания.

– Это так, ваше высочество, – неожиданно подтверждает Фуа. – Но я знала о способностях сестры и даже полагала, что она станет следующей Святой.

– Даже так? – изумленно переспрашивает владыка.

– Я передала ей подвеску, что в свое время была дарована мне отцом с надеждой, что сила проснется именно во мне… – склонив голову, говорит сестра.

Внимательно смотрю на нее, неосознанно прикоснувшись к украшению, и не понимаю, кто передо мной. Друг? Или враг?

Фуа ведет себя достойно и не спешит опровергать мои слова. Напротив, помогает мне…

Но при этом не позволяет сказать правду, которая сняла бы с меня все подозрения.

– В таком случае, что произошло в