Тайные общества всех веков и стран - Чарльз Уильям Гекерторн

Тщетные притязания новейшего франкмасонства

После этого по необходимости краткого обзора франкмасонства, прошедшего и настоящего, естественно возникает вопрос: к чему оно служит теперь? Не пережило ли учреждение цель, для которой было основано? Не тщетны ли его притязания и самое существование не есть обманчивая мечта и анахронизм? Ответы на все эти вопросы должны быть неблагоприятны для масонства. Его настоящая польза равняется деятельности всякого другого благотворительного общества. Масонство было основано в то время, когда истинная вера и наука составляли преимущество немногих, посвящавших свою жизнь на развитие и распространение подобных сведений. Но теперь, когда наука, по прирожденному праву, достояние каждого и открыто поднимает голову, общество, которого цель открывать науку только небольшому числу, учреждение устарелое.

Пустота масонских обрядов

Есть тысячи превосходных людей, которые не видывали ложи, однако тем не менее истинные франкмасоны, то есть либеральные, просвещенные люди, посвятившие себя изучению природы и прогрессу человечества, нравственному и умственному, люди без всяких политических и религиозных предубеждений, истинные космополиты. И есть тысячи других людей, которые прошли все масонские степени, однако все же не масоны; люди, которые внешнюю форму принимают за действительность, средство за цель, обрядность ложи за франкмасонство. Но ложа со всеми ее символами только форма масонской мысли. Эта форма вполне соответствующая, более того, необходимая для времени, когда учреждалась, теперь стала анахронизмом. Прикидываться, будто обладаешь тайной, ребячество и злорадная слабость. Новейшие масоны выставляют своими целями братскую любовь, облегчение ближнего и истину; уж конечно, преследование таких целей не нуждается в тайных уставах, преданиях и обрядах. Несмотря на громкие заявления масонских изданий об учености и познаниях, исключительно принадлежащих их обществу, на какие открытия новых начал или научных фактов могут заявлять права масоны? Спрашивается, еще известны ли им и служат ли предметом изучения в ложах те истины, которые давно признаны? Ничего подобного нет.

Масонство не распространяет познаний

Мы не почерпаем ни науки, ни сведений от масона как масона. Орден на самом деле отказывается от политических и религиозных прений, однако утверждает тем не менее, что ему человечество обязано своим прогрессом и что, будь он уничтожен, свет снова погрузится в умственный мрак. Но как же достигнуть этого прогресса, если не касаться хронических недостатков в существующих религиозных и политических системах? Это все равно, как если бы общество для преуспеяния наук отказалось от исследования химических и механических проблем, а потом хвастало пользой, какую приносит науке. Это трагедия «Гамлет» с выпущенной ролью Гамлета. Итак, если масонство желает продолжать свое существование и быть чем-нибудь более общества чудаков или друидов, надо, чтобы новые ложи были учреждены не простыми трактирщиками и другими торгашами, которые теперь основывают ложи для сбыта своих товаров, но людьми образованными, которые могут принести пользу, поучая нравственности и естественной философии на основании более глубоком, чем схоластическое и грубо материальное основание, на котором построено все настоящее учение, и спасти науку от унизительного положения служанки для одних физических удобств, к которому ее привел новейший материал. Они могли бы основать масонские коллегии, где темная сторона физики и метафизики, матери всех lux е tenebris[57], как стоит в масонском девизе, была бы открываема достойному ученому, и тот имел бы возможность видеть не только какова вещь, но и почему она такова.

Такая задача масонству не под силу

То есть пусть образуются масонские общества, если можно доказать, что масонство учреждение полезное и его союз лучшее средство для содействия открытию истины и распространению знаний.

Но служат ли общества лучшим средством для открытия научных и других каких-либо истин? Ученые общества – просто общества взаимного восхваления, разнообразимого случайными лакомыми пирами под предлогом занятия наукой. Открытия делаются отдельными лицами, тогда как общества только стремятся направить все ручейки знания в свои резервуары, объявляя себя обладателями сокровищ, об изыскании которых, если бы посоветовались с ними заранее, они, вероятно, отнеслись бы с насмешкой и порицанием. Нельзя указать одно сколько-нибудь замечательное изобретение или открытие, которое сделано было бы обществом. Из этого следует, что масонские общества мало принесли бы пользы. К тому же даровитые франкмасоны не потому люди с дарованием, что принадлежат к братству, а наперекор тому. Если бы высшее познание, теперь доступное людям, преподавалось в ложах, все-таки это познание не составляло бы исключительной принадлежности масонов, но и всех людей, занимающихся наукой. Разумеется, если бы масонство имело практическое значение, которое я приписываю ему теоретически, было бы совсем иное дело; но новейшее масонство никогда не достигнет той высоты, которая требуется, чтобы оно действительно стало наставником человечества.

Упадок масонства

Эгоизм, отчасти деловые расчеты, тщеславие, суетность, обжорство и пристрастие к скрытничанью под благовидным предлогом братской любви и жажды просвещения – вот что привлекает теперь в ложи. Легкость, с какой принимаются в орден люди недостойные, и частые повторения подобных случаев, пренебрежение статутами, враждебность, с какой относятся все остальные к тому брату, который настаивает на преобразованиях, затруднение изгнать членов, возмущающих чувство, введение множества поддельных уставов и обманчивость самих уставов, предназначенных возбуждать любопытство, никогда не удовлетворяя его, пустота символизма, скудость тайны, наконец открываемой кандидату, и его худо скрываемое отвращение, когда он допускается в конце концов за кулисы и видит насквозь гнилую парусину, образующую с лицевой стороны такой великолепный ландшафт, – все это доказывает ясно, что ложи изгнали франкмасонство. Подобно монашеству и рыцарству, они не нужны более. Не имея политического влияния и даже политических стремлений или когда они имеют подобные стремления, обнаруживая их бессмысленными крайностями, как, например, вызовом французскими, итальянскими и испанскими масонами к своему суду Наполеона III, германского императора, кронпринца, папы и маршала Прима, которых под председательством великих мастеров Кремьё, Гарибальди и других не менее ярых революционеров после шутовского заочного суда – так как вызванные, разумеется, на вызов не обратили внимания – приговорили к смерти или, попросту сказать, к умерщвлению – преступление, совершенное на самом деле над личностью маршала Прима; не будучи даже тайным обществом – общество, утвержденное правительством, подобно франкмасонству, не может называться тайным, – не имея ни промышленного, ни интеллектуального центра, оно должно вскоре уничтожиться по недостатку сил. Оно может еще продлить свое существование, если отбросить уставы и обряды, которые не отличаются ни простотой, ни величием, которые не основываются ни на каком авторитете или символическом смысле, если откажется от глупой таинственности и станет учить тому, что я вкратце изложил в этом сочинении, о происхождении, смысле масонства и его символов, наглядно объясняя свое учение убранством и обрядами лож. Это, по-видимому, единственное основание, на котором франкмасонство могло бы заявлять право на продолжение срока его законного существования как франкмасонства.