Все его жены - Таррин Фишер

– Нет. Я видела синяки…

Похоже, Ханна в глубоком шоке. Она оглядывает комнату, словно ищет убежище.

– Он очень разозлился, что я нашла тебя и к тебе приехала, – рассказываю я. – Когда я вернулась домой после нашей последней встречи, то с ним из-за тебя поругалась. Дошло до рукоприкладства, и я оказалась в больнице.

Ханна смотрит на меня, вытаращив глаза, но упорно молчит, словно боится вымолвить хоть слово. Потом начинает качать головой, словно не может поверить моим словам.

– Ты сама знаешь, он не совсем нормальный. Как он рос… Как просил нас жить…

– Просил нас жить? – переспрашивает она. – О чем ты?

В замке поворачивается ключ, и открывается входная дверь. У меня перехватывает дыхание, словно в крошечной квартирке слишком мало воздуха. Хватаюсь рукой за шею. Не знаю, зачем – возможно, надеюсь нащупать там цепочку, чтобы себя отвлечь.

Заходит Сет с пакетами в руках. Сначала он меня и не замечает. С расслабленной улыбкой подходит к Ханне и наклоняется ее поцеловать.

– Купил твои любимые консервированные груши, – сообщает он и замирает, увидев выражение ее лица. – Что случилось, Хан?

Она кивает в мою сторону головой, и Сет следует за ее взглядом. Он смотрит на меня с недоверием, словно не может поверить, что я их нашла. Опускает на пол пакеты, и из них выкатывается банка с консервированными грушами.

Эльфийское лицо Ханны бледнеет, ее губы становятся белыми как мел, взгляд мечется между нами.

– Я пришла к Ханне, – объясняю я. – Предупредить ее о тебе.

Сет подбегает ко мне и хватает меня за руку. Удивление исчезает, и ему на смену быстро приходит что-то еще. Я боюсь всматриваться в его лицо и не свожу взгляда с Ханны, пока он тащит меня к дивану. Он толкает меня вниз, колени подгибаются, и я падаю в мягкие широкие бархатные подушки. Пытаюсь выпрямится, но чувствую себя глупой и неуклюжей. Наконец мне удается неловко устроиться на краю, сдвинув колени. В любую минуту я готова снова вскочить на ноги. Ханна упорно избегает зрительного контакта. Она стоит рядом с Сетом, опустив взгляд. Интересно, что он ей наплел, кем она меня считает?

– Как ты нас нашла? – спрашивает он.

Держу рот на замке. Я не стану рассказывать ему, что мне помогла Реджина.

– Четверг, – говорит Сет и делает шаг в моем направлении.

Шарахаюсь от него и сразу чувствую себя виноватой. Разумеется, он ничего мне не сделает на глазах у своей Ханны.

– Я звоню в полицию, – заявляет он и достает из кармана телефон. – Ты нас преследуешь. Ты опасна для себя и для Ханны.

Протестующе открываю и закрываю рот, но от изумления не могу вымолвить ни слова. Преследую? Как он смеет делать вид, будто я опасна для Ханны, когда сам поднимал на нее руку?

– Ты зашла слишком далеко, – продолжает Сет. – Все кончено, кончено уже давно!

Он обнимает Ханну за плечи. И как мне кажется, она даже напряглась.

– Я все рассказал Ханне. Она знает о нас.

Знает о нас? Что именно знает? Лоб пронзает острая боль, я жмурюсь и моргаю.

Я не смотрю на Сета, он для меня пустое место. Я смотрю на Ханну, только на нее – молодую девушку, чья жизнь вот-вот разрушится. Она выглядит совсем юной, гораздо моложе Сета. Его объятия кажутся почти отеческими.

– Ханна, – мягко говорю я, – что именно тебе рассказал Сет?

Она резко поднимает голову, смотрит мне прямо в глаза, а потом на Сета, сверлящего меня взглядом.

– Я рассказал ей правду, – вмешивается он. – Все кончено, Четверг.

– Я спросила не у тебя, а у Ханны, – огрызаюсь я и обращаюсь к ней: – Когда я приехала к тебе домой, ты сделала вид, будто мы незнакомы…

Она прикусывает нижнюю губу и отчаянно моргает.

– Ты знала, кто я. Приехала в наш дом, представилась другим человеком. Ты нас преследовала…

Ее голос звучит все громче. Нужно успокоить ее, убедить меня выслушать. Я киваю.

– Ты права. Я приехала к тебе домой. Мне было любопытно на тебя посмотреть. Я знала, что у Сета отношения с двумя женщинами вне нашего брака, и хотела увидеть… тебя.

Ханна резко дергает головой, словно от пощечины.

– О чем она говорит? – спрашивает она у Сета.

– Мы с Сетом все еще женаты, – объясняю я.

– Ты сумасшедшая. – У нее дрожит голос.

Перевожу изумленный взгляд на Сета – кажется, мои глаза вот-вот выскочат из орбит.

– Так вот что ты рассказал? Она ничего не знает о твоем многоженстве. Получается, эта история была исключительно для меня?

У него на челюсти дергается мускул. Я понимаю, что права.

– Мы жили вместе как муж и жена, во всех смыслах слова, – поясняю я Ханне.

Ханна начинает плакать. Сет хочет ее утешить, но она отталкивает его прочь, и ее всхлипы наполняют квартиру.

– Посмотри, что ты наделал, – выдыхает она. – Что принес в наши жизни.

Сет открывает и закрывает рот. Принес в их жизни? Это в мою жизнь Сет принес Ханну. Я была первой.

Безмолвно стою, словно пораженная громом. Представляю его своим мужем, а не этим монстром. Мужчину, которого я любила, который нежно целовал меня в губы и массировал мне шею после долгого рабочего дня. Я готовила ему еду, а он восхищался моим кулинарным талантом. Если в квартире что-то ломалось, он брал ящик с инструментами и чинил, а я стояла над ним, переполненная гордостью. Я чувствую боль. Она наполняет меня, но потом вдруг исчезает, и ей на смену приходит гнев. Как он посмел?! Как посмел любить меня, а потом выкинуть прочь?!

Внимание Сета сосредоточено не на мне. Оно сосредоточено на Ханне.

– Она больна, – говорит он. – Только вышла из психиатрической лечебницы. Прости, Ханна… Я люблю тебя, только тебя.

– Больна? – переспрашиваю я. – Я оказалась там по твоей милости, потому что ты боялся, что я расскажу о тебе правду.

Немного переводя дыхание, поднимаю глаза на его дрожащую девушку и обращаюсь уже к ней:

– Он был добр со мной – или мне так казалось – и я всему поверила. Когда я потеряла ребенка, сразу стала ему не нужна. С таким человеком ты хочешь прожить жизнь, Ханна? Который обманывает, бьет, находит других женщин для удовлетворения своих безумных, ненасытных потребностей. Была не только я. Еще Реджина.

– За этим ты явилась? – шипит Сет. – Обвинять меня, что я бью любимую женщину? С ума сошла? Агрессию проявляешь только ты. Ты напала на меня, когда я попытался закончить отношения. Нам пришлось переехать.

– У нее на руках были синяки! – кричу я. – Я видела!

– Я уже рассказала тебе, откуда они появились, – вмешивается Ханна. – У меня нежная кожа.