Сад камней - Яна Темиз

– А давно она ушла-то? – вот как могут родные сестры быть такими разными, а? Ни внешнего сходства, ничего… только что умные обе, это да, ничего не скажешь, Ланка не дура, разве что в таком… бытовом смысле. В бытовом – конечно, дура, несмотря на все свое образование, дура набитая! То со Стасом этим… вот где он, этот ее красавчик, спрашивается? Теперь англичанин какой-то…

– Да нет… и вообще, зря ты думаешь, – она, как всегда, легко улавливала ход его мыслей, – там ничего такого, просто бросила, небось, телефон внизу, а сама на третьем книжки свои собирает. Или комп включила – и нет ее! А ты тоже хорош, – Маша понизила голос до шепота, – мог бы предупредить, а то вдруг бы Стас этот явился? Она же все его ждала, названивала… он бы приехал – а ты Мишку привозишь?!

– Во-первых, никуда бы этот Стас не поехал… если бы мы с тобой ему билетик на блюдечке не поднесли и за ручку в аэропорт не привели! Знаю я таких, не волнуйся! А во-вторых, если бы вдруг… ну и лучше было бы! Мишка мой друг… твой, между прочим, тоже, сколько можно ее покрывать, а?

«Мишка… твой друг!» – она вдруг почувствовала в этом какой-то намек, хотя никто, кроме сестры, никогда не замечал ее неравнодушия к Мишке… и еще какое-то странное, новое ощущение… что бы это? Во-первых, она так рада мужу – как никогда, и потом… да вот именно… Мишке она тоже рада, но… или он действительно только друг? Да, сейчас, увидев Мишку неожиданно, не настраиваясь на его приезд, без всякого ожидания и подготовки – она испытала… да, только удивление и радость, но совершенно дружескую радость… и Мишка так бестолково извинялся – Ник вон всегда ведет себя уверенно, за него никогда не стыдно… и то, что Ник Мишку «привез», а не то чтобы он сам «приехал»… Ника вон никто никуда не «привозит»… а еще раньше она бы точно почувствовала тайное удовольствие от того, что отношения Мишки и сестры под угрозой, а сейчас… совершенно наоборот!

– То есть ты это нарочно устроил?! А как насчет «правда хорошо, а счастье лучше»? Сколько раз я тебе уже… пусть они сами разбираются… нельзя в это лезть, понимаешь?

– Во что это нельзя лезть? – Мишка – вернее, два Мишки, большой и повисший на нем маленький, – неслышно спустились сверху, видимо задумав их напугать.

– Ох, что вы подкрадываетесь?! Я и так после вчерашнего…

– А не надо было меня в бассейн выгонять! Тогда я бы труп нашел, а не ты! А то мне не показали даже!

– Миш, тебе только трупов не хватало! Миш, – это другому, большому Мишке, – Лана звонков не слышит, может, к морю пошла… она тут много гуляет… кошек кормит… сейчас я еще раз…

Она схватилась за телефон, пока Мишка не сообразил, что может позвонить ей сам. Ник бы сразу! Все-таки… нет, не женская солидарность, но что-то такое… вот она ждет своего Стаса, а тут ей раз – и Мишка звонит. И не из Москвы, а… я, мол, приехал! Картина Репина «Не ждали»! Нет, надо предупредить, обязательно! Черт, занято…

– Так, на террасе сейчас жарко уже, давайте-ка здесь садитесь, а вечером рыбу на мангале пожарим, а завтра, если хотите, можете сами шашлыки какие-нибудь сделать, – она подавала тарелки и говорила пустые слова, пытаясь вновь вернуться к только что осознанному ею чувству. Кажется, стихи есть у Ланки… я готовлю обед и ужин, ты уже мне совсем не нужен… как-то так? – Миш, ты тоже поешь, не обедал же еще… с папой и дядей Мишей за компанию… и на море потом. Мы, вообще-то, во второй половине дня никогда не ездим, там же солнце тогда прямо в лицо – помнишь?

– Не-а, – с удовольствием поедая грибной суп, мотнул головой Николай, – ничего я не помню, мне все равно, откуда солнце… лишь бы море было! А дом вот другой был прошлым летом, да?

– Другой. Вернее, такой же, только все наоборот… и соседей у нас нет, видел?

– Ага… и лобио давай… слушай, Машка, как же я соскучился!

– По еде? – усмехнулась она. – Что-то ты раньше не вспоминал!

– Скажешь тоже – по еде! Просто ты начала про свое убийство…

– Да что тут у вас происходит-то? Мишка про труп, ты про убийство! – Мишка старший доел суп и протянул ей тарелку. – Спасибо, Маш, очень вкусно… так кого убили-то?

– Соседку нашу, турчанку… а я прямо рядом была, представляешь? Вон в том доме!

Она быстрой скороговоркой изложила очередному слушателю свою страшную историю, которая, и правда, наконец-то начала восприниматься ею как история. Одновременно она убирала посуду в машину и еще раз нажала на кнопку телефона – черт, опять занято!

– Прям убили? – не поверил или недопонял Мишка. – Как?

– Вот так и убили! – почти раздраженно ответила она: что тут не понять-то? – Мечом для харакири, – с каким-то злобным удовольствием уточнила она.

– Откуда здесь меч-то взялся?! – удивился Мишка. В его голосе все еще звучало недоверие, как будто он подозревал, что его разыгрывают. – Слушай, а что же Лана одна ходит?!

– Мам, а этот меч – он какой? Ты вчера не сказала, что там меч! А меч для… мураками… он…

– Как ты сказал? – засмеялась Маша. – Ой, не могу, вы слышали? Меч для Мураками! Где ты это слово-то слышал?

– Я не слышал, а видел! У тебя же книга такая здоровущая, и на ней глаз такой… вырезанный! И это как раз написано… ну… «мураками» это! Я Лану спросил, она сказала: это японское слово… а глаз мечом, что ли, вырезали?

– Ой, Мишка, ну какой глаз?! Все, давайте собирайте все для пляжа и вперед! А то поздно будет. А Лану по дороге встретим… и я позвоню еще раз.

– Да вон она идет! И Крыс с ней! – закричал Мишка-младший, каким-то образом уже оказавшийся на террасе. – Ла-а-ан! Беги скорей! Дядя Миша приехал!

Николай бросил быстрый взгляд на жену: видишь, как оно вышло, не удалось тебе. Ну и ладно, тоже глазами, почти сразу скользнувшими мимо, ответила она, хоть так, и то хорошо: успеет подготовиться, пока дойдет.

– Мишка! – радостно, и как-то по-настоящему радостно, воскликнула Лана, поднимаясь на террасу и увидев выходящего ей навстречу мужа. – Ты откуда здесь?! А зверье с кем же?

– Оттуда! Из лесу, вестимо! А зверье с мамой! – глупо обрадовавшись ее радости, невразумительно ответил он. – А ты откуда?

Вопрос, подумала, Маша, не так глуп: у Ланы в руках была сумка, и еще одну тащил чуть отставший от нее долговязый Крис, и было видно, что это не возвращение с пляжа или с обычной прогулки.

– Да я за вещами ходила, – спокойно принялась объяснять Лана, – тут же у нас… тебе уже Машка про убийство рассказала?

– А то как же! И про убийство, и про меч для… мураками!

Маша с Николаем и Мишка засмеялись, и Лана с недоумением посмотрела на них: что это еще за веселье и при чем тут Мураками?

– А что вы надо мной смеетесь?! – возмутился Мишка-младший. – Лан, скажи им! Чего они! Ты же мне сама про… мураками это сказала, что оно японское!

– Кто – оно, господи?! Миш, Ник, это вот Крис… перестаньте ржать, познакомьтесь хоть, человек же не понимает! Крис, знакомьтесь, – она перешла на английский и повысила голос, чтобы заглушить хохот невменяемых родственников и вопли Мишки, – это муж моей сестры, Николай… мы его, кстати, зовем Ник, почти по-английски. Это мой муж… Майкл… извините, я сама не знаю, что это они, – но всеобщее веселье было так заразительно, что Лана тоже невольно начала хихикать. – Слушайте, вы можете объяснить?