Послушание и наказание - Эра Фогель

– Садись, – сердито бросил Декарт моему шефу. – Тебе тоже надо в больницу.

– В больницу, – усмехнулся тот. – Да ты меня ментам сразу сдашь!

– Не сдам, – сквозь зубы процедил Декарт, – если не будешь действовать мне на нервы. Так что сиди молча и не дергайся.

Шеф сердито сжал губы, но все же проглотил открытое оскорбление и сел в салон.

– Гая, тебе удобно? – забеспокоился Олег Викторович. – Может тебе что-нибудь под голову подложить?

– Я сказал молча сидеть! – рявкнул Декарт. – Если бы не ты, с ней все было бы в порядке!

Шеф только было открыл рот, чтобы возразить, но Декарт тут же его перебил:

– Только вякни что-нибудь! Я тебя тут же вышвырну из машины!

Я умоляюще посмотрела на Декарта. Жутко хотелось пить, но я не решалась попросить его об этом.

– Потерпи, котенок, – мужчина сжал мне руку. – Я сделаю все, что ты попросишь, только не сейчас. Сейчас нужно быстрее добраться до больницы, хорошо?

Я согласно моргнула, боясь даже кивнуть, чтобы не причинить себе лишней боли.

– Отдай мне это, – попросил Декарт и потянул мое оружие.

Надо же! Я и забыла, что до сих пор его сжимаю.

Но я покорно разжала ладонь, окончательно потеряв боевой настрой и вздремнула ненадолго.

Через десять минут мы подъехали к больнице.

– В больнице не болтай, – приказал Декарт шефу. – Скажи упал и все тут.

– Гая цапнула меня, – он пожал плечами. – Вряд ли врач поверит, что я упал на человеческие зубы два раза.

– Цапнула? – улыбнулся Декарт, словно эта новость его умилила. – Глупышка. Ладно, тогда я сам что-нибудь придумаю. Не болтай там все равно.

Затем Хозяин вытащил меня из салона и понес внутрь. Что-то случилось у меня внутри, и я чувствовала жуткую сонливость. Ничего не могла с собой поделать. Поэтому все процедуры прошли для меня как в тумане. Когда же меня уложили в больничную кровать, я заснула крепким сном, едва моя голова коснулась подушки.

– Я в первый раз вижу Гаю в подобном состоянии, – проговорил шеф, сердито глядя на Декарта исподлобья. – Она мне чуть клок мяса не вырвала!

– Сам ее до этого довел, – с ненавистью отвечал Декарт.

Сейчас, когда его любимый котенок мирно спала в палате, Декарт уже мог выключить в себе неумелое светское общение и говорить так, как требовал его гнев.

– Даже не надейся, что я все так и оставлю, – продолжал Декарт. – Если я и разрешу Гае общаться с тобой, то только в моем присутствии. Она еще глупая и наивная, и все воспринимает за чистую монету. Нельзя ей общаться с такими личностями.

– А ты, значит, личность нормальная? – сердито зашептал шеф.

– Не тебе меня судить! – так же свирепо отвечал ему Декарт. – Я отменил вызов ментов только потому, что знал: Гая заступится за тебя. Потому что честность и верность для нее не пустые слова. Это ее жизненное кредо. Ты на свободе только благодаря ей.

– Она моя дочь! – не сдавался Олег. – Как я должен реагировать, если она ходит в ошейнике и ведет себя как взбесившееся животное?! Что я должен думать? Вдруг ты накачиваешь ее чем-то?!

– Ну так попроси медсестру проверить ее анализы, – осадил его Декарт.

– И попрошу! – не унимался Олег.

Тогда Декарт со злостью ударил по кнопке вызова медсестры, чтобы хоть здесь доказать свою невиновность. Он обычно никогда не защищал себя, если ему пытались приписать различные преступления. Но сейчас это напрямую касалось его любимого котенка. А уж ее честь он обязан защитить.

Медсестра вошла и попросила мужчин удалится. Оказавшись в коридоре, мужчины продолжили свою перепалку шепотом. Декарт был и сам готов вцепиться в горло этому папаше-уголовнику, но искренне не хотел расстроить своего боевого самоотверженного котенка.

Поэтому сжав кулаки и стиснув зубы, Декарт превозмогал себя, но продолжал сидеть рядом с Олегом и огрызаться на каждый его вопрос. Эдер ждал, пока его девочка проснется. Ей нужно было немного отдохнуть. Но терпение мужчины кончалось очень быстро.

Я почувствовала приятные прикосновения губ моего Хозяина к своей руке и улыбнулась во сне.

Наверное, его губы нельзя спутать ни с какими другими. И дело даже не в густой бороде, которую носил Декарт. Мой Хозяин всегда целовал меня с жадностью, даже когда хотел привнести в свой поцелуй немного нежности.

Сонно открыв глаза, я тут же встретилась с любимыми желтыми глазами, которые смотрели сейчас на меня с особым беспокойством. И в этот момент я вспомнила все, что произошло.

– Как Вы себя чувствуете? – я испуганно округлила глаза. – Вам больно?

– Со мной все в порядке, – отмахнулся Декарт, но тут же эмоции взяли над ним верх. – Ты понимаешь, что ты вообще творишь?! Как тебе только в голову могло прийти наброситься на здорового мужика? Да он бы тебя прихлопнул одним ударом!

– Но… Вы были в опасности, – сбивчиво оправдывалась я.

– Я мужчина, и сам способен себя защитить! – ни на каплю не смягчился Декарт. – И тебя защитить я тоже в силах!

Вместо ответа я посмотрела на моего Хозяина взглядом, полным вины и отчаяния.

– Я так за тебя испугался, – Декарт крепче сжал мою руку и вновь приложил ее к губам. – А если бы он сломал тебе позвоночник?! Если бы нанес внутричерепную травму, из-за которой ты бы могла впасть в кому?! Один удар и он мог лишить тебя жизни! Я бы сошел с ума без тебя, котенок.

В уголках моих глаз собрались слезы.

Мой Хозяин настолько дорожит мной? Мной?! Подзаборным котенком, от которого сплошные проблемы? Который на ровном месте влипает в неприятности? Но почему?

– А… у меня есть травмы? – спросила я просто чтобы что-то спросить.

Сейчас я не чувствовала боли, но вспомнила, что до этого даже дышать было трудно.

– Тот урод сильно ушиб тебя затылком, – сквозь зубы проговорил Декарт. – В добавок у тебя трещины в двух ребрах. Но главное нет переломов. Сейчас ты под обезболивающими, поэтому толком ничего не чувствуешь.

Пока Декарт говорил, я заметила, что он взвинчен до предела и едва сдерживается при мне. В нем бушевало не беспокойство за меня и не злость на мой поступок. Это была открытая ненависть. Мужчину чуть ли не трясло от этих эмоций.

– Вам плохо? – тихо спросила я, боясь нарваться на выплеск этой ненависти. – Прошу Ваш, скажите, что случилось!

– Прости меня, котенок, – сдался Декарт. – Я очень устал. Мне тяжело в обществе людей, да ещё таких пройдох, как твой шеф. Пока ты спала мы были вынуждены общаться, и я его чуть не прибил.

– Почему Вы не поспали? Здесь же есть вторая кровать? – осторожно спросила я.