Проклятый отбор - Светлана Ушкова

Не знаю, как Эдгару удалось перевернуть нас во время падения, но в итоге мое приземление оказалось вполне мягким. Правда, мы тут же перекатились в сторону, а там, где мы только что лежали, воткнулись в каменный пол лапы паучихи.

— Ци-ци-ци! — замолотив всеми оставшимися после неудачного перехода конечностями, заверещала она.

Я зажмурилась. Страх сковал тело, и мне ничего не оставалось, как надеяться на Эдгара. И он не подвел, каждый раз уводя нас из-под удара.

Мощный огненный поток прокатился над нашими головами и снес паучиху, дав время освободиться от паутины. Эдгар тут же поставил меня на ноги и спросил:

— Цела?

— Д-да, — выдавила я пересохшими губами и осмотрелась.

Выскакивающие из порталов маги тайной стражи не давали чудовищу напасть вновь, но особо навредить ему им не удавалось. Зато порождение Тьмы с завидным постоянством доставало своих врагов. За прошедшее после перемещения время тварь отрастила себе новые конечности. Из десятка прибывшего подкрепления осталось шестеро.

— В ней слишком много крови девственниц, — с горечью простонала я. — Нужны проклятийники…

— Дворец закрыт от перемещений темных, — хмуро сообщил Эдгар. — Сам справлюсь. А ты немедленно ухо…

Короля прервал наполненный ужасом и болью крик. Одного из магов заживо поедали.

— Демоны! — ругнулся Эдгар и рванулся в гущу боя.

По взмаху его руки паука охватила знакомая мне алая сеть. Но пелена дворцовой защиты здесь оказалась куда менее плотной и разорвать укрепленное телами и кровью невест проклятие не смогла, лишь сдерживала и ограничивала атаку. Вот только лапы монстра и желваки находили бреши.

Аргран, стоявший наравне со своими подчиненными в обороне, не успел увернуться, и его ранило в руку. Но советник тут же перекинул недоделанное заклятие в другую ладонь и снова атаковал.

Я нервно обернулась в сторону двери. Я знала точно: времени у нас кот наплакал, а помощи ждать неоткуда.

Сколько могли продержаться стражи во главе с Эдгаром, я не представляла и проверять не собиралась. Из проклятийников здесь была только я. Да, в моем арсенале было крайне мало нужных заклинаний, но я знала, как их усилить.

Я кинулась к ближайшему погибшему и выхватила из-за его пояса кинжал.

— Простите, я потом верну, — зачем-то пробормотала я и на ходу полоснула себя по предплечью.

— Мари! Что ты делаешь?! — рявкнул Эдгар, когда я подошла к линии обороны, и попытался меня отстранить.

Оставленное без поддержки короля заклинание тут же дало трещину, и одного из магов отбросило сгустком паутины. Эдгару пришлось вернуться к поддержанию сети и пытаться уговорить меня словами и своим авторитетом.

— Мари, я отдал четкий приказ!

Я же сделала вид, что оглохла, и полоснула себя по второй руке. Боли из-за адреналина практически не чувствовала, поэтому смогла полностью сосредоточиться на скапливающейся в ладонях теплой крови и сплетении узора из магических нитей.

— Не давайте ей выйти из круга подчинения, пока я не закончу, — попросила я и удивилась спокойствию в своем голосе. — Мне нужно время.

Кровь стекала на каменные плиты пола и тянулась к едва светящемуся кругу под членистоногим созданием тьмы, напитывая его силой. Паучиха, почувствовав неладное, силой рванулась в сторону. Но сеть Эдгара ее удержала.

— Acus! — рявкнула я, и из круга стремительно выросли алые иглы, пронзив и сковав чудовище. Я же продолжила чеканить слова заклинания.

С каждым новым звуком я ощущала, как начинает закипать кровь в венах, как Тьма струится по ним и требует выхода. И я его дала.

Я резко вытянула руки в сторону паучихи и приказала:

— Carceres!

Вокруг монстра скрутился черный вихрь моей силы. Зал наполнился злым стрекотанием. Созданная мной тюрьма забрала практически все силы. Но я, несмотря на головокружение, вновь подняла руки и начала стягивать кокон. Давалось это с трудом. Все равно что тянуть за веревку упирающегося быка. Я явно переоценила свои возможности.

Земля покачнулась, грозя ударить по лбу.

Внезапно меня подхватили крепкие руки. Жар от них знакомо прошелся по телу, наполняя силой.

— Держись, — подбодрил меня Эдгар. — Я с тобой.

Татуировка на руке начала пульсировать в такт биению чужой магии. А сознание постепенно растворялось в этой пульсации, подчиняясь мужской воле. И я даже не думала сопротивляться этому. Я полностью доверяла Эдгару и готова была следовать за ним. Большего для магической связки и не требовалось.

Вокруг нас нарастало белое свечение, а по черным нитям моей силы потянулись золотые цепи. Не прошло и минуты, как мой черный вихрь накрыла золотая клетка.

— Acus! — громко сказал король, и решетка превратилась в ловушку из острых шипов.

Они врезались в тело паучихи и разрывали его, а вихрь перемалывал, лишая монстра возможности восстановиться.

Сколько продлилось наше противостояние, даже примерно сказать не смогу. Мне показалось, что прошла вечность. Когда все стихло, я только благодаря объятиям Эдгара могла стоять вертикально, но и это продлилось недолго.

Адреналин схлынул, и пришла боль и тошнота. Сознание задерживаться в этом мире не пожелало, и я провалилась в темноту.

Я висела в полной пустоте. Темной и уютной. Здесь не было переживаний, боли и всего того, что люди называют жизнью. И мне было здесь спокойно. Впервые за долгое время меня абсолютно ничего не тревожило. Даже прицепившиеся к руке и ноге серебристые нити нисколько не волновали. Какая разница, если я совершенно не чувствую тело, и, если бы не тусклое сияние «цепей», я бы его и не видела вовсе. Впрочем, если закрыть глаза…

Только я прикрыла веки, как от оков по телу прошел электрический разряд. Боль, от которой я бежала в небытие, пробрала до самых костей. Я хотела закричать, но поняла, что в легких для этого нет воздуха. Пока я задыхалась, серебряные нити наградили меня очередным разрядом.

Воздух вихрем наполнил грудь, и на этот раз я закричала в голос. Вот только услышала я лишь невнятный стон и приказ Эдгара:

— Мари, возвращайся!

Я попыталась возмутиться таким насилием над личностью, но опять смогла лишь невнятно что-то промычать. Казалось, ломило каждую клеточку, и очень хотелось вернуться в то отстраненное состояние, что владело мной совсем недавно.

И мне это практически удалось, но легкие вновь наполнились кислородом, и вместе с тем пришла новая порция боли.

— Я тебе не позволю умереть. Даже не надейся.

Наверное, я бы возмутилась такому ограничению собственной свободы. Но в то же время по связывающим меня нитям пришла такая волна тепла, что гнев утих, так и не разгоревшись. Я же замоталась в цепи, согреваясь и вдыхая такой умопомрачительный аромат с горькими нотками гвоздики.