Алая нить - Франсин Риверс

Сьерра неуверенно засмеялась.

— Получится неплохой отдых взамен круглосуточного самоистязания думами об Алексе и Элизабет Лонгфорд в продолжение всего уик-энда. — Как только прозвучали эти слова, она пожалела, что произнесла их. Соединив имена Алекса и его любовницы, Сьерра ощутила острую боль и невыносимое унижение. Она почувствовала, что вот-вот расплачется, и отвернулась в сторону. — Думаю, детям тоже очень понравится, — справившись с собой, заверила она.

— Чудесно. Я заеду за вами в субботу в пять.

— А это не слишком поздно? — спросила Сьерра, взяв его пустую кружку. Она сполоснет ее на кухоньке дальше по коридору. — Через пару часов начнет темнеть.

Он рассмеялся.

— В пять утра, Сьерра.

— Ты, должно быть, шутишь?

— Я бесконечно добр к тебе. Обычно я предпочитаю вставать раньше. Попрошу Маршу перезвонить тебе. Она расскажет, какую одежду лучше надеть.

—*—

Весь день шел дождь.

Эфи Маккензи родила мальчика в пути. Дорогу полностью развезло, и повозки вязли в грязи. Бедная женщина ужасно измучилась: повозка то и дело подпрыгивала, когда колеса попадали в яму. Эфи не может похвастать ни силой, ни здоровьем, так что роды были тяжелыми, и сейчас она в очень плохом состоянии. Дождь нещадно поливал нас, пока мы помогали ей. Доктор Мерфи сделал все, что мог, чтобы облегчить ее страдания. Орен передал ребенка Уинифред Хольц, чтобы та покормила его.

Нелли горячо молится за Эфи, но не думаю, что это хоть как-то поможет.

Целую неделю стояла хорошая погода. Никогда не представляла, что прерии могут быть такими бескрайними, такими прекрасными. Ни одного деревца не видно на всем пространстве. Зеленая гладь травы течет и переливается тяжелой волной до самого горизонта, и полевые цветы яркими пятнами вспыхивают то тут, то там. Эти невероятные просторы пугают меня. Кажется, нет им ни конца, ни края.

Перед нами река Платт. Я много слышала об этой знаменитой реке, которая бежит по прямой с востока на запад. Воды ее настолько темны, что создается впечатление, будто течет она «вверх дном». Островки в середине реки сплошь покрыты ивой и тополем. Джеймс и несколько других мужчин плавали на эти островки за дровами. Остальные обходятся тем, что есть. Вчера Вернер Хоффман сжег готический шкафчик для книг, который принадлежал его жене. Она все еще оплакивает эту потерю. И ее уж тем более не утешает то, что Кэл Чеффи разрубил свой секретер красного дерева, которым вот уже более века владела его семья. Его дедушка когда-то привез этот секретер из Англии на пароходе.

Бингер Сиддонс нашел пианино, брошенное кем-то на дороге. Афина Хендершотт попросила разрешения сыграть на нем, прежде чем мужчины взмахнут топорами. Под ее руками оно издавало небесной красоты звуки. Кэл Чеффи заиграл на своей губной гармонике. Я спела «Девочку-сиротку» и «Милую Шарлотту». Джеймс спросил, может ли она сыграть «Сходишь ли ты все еще по мне с ума, дорогая», и она сыграла. По мне, так ничего забавного в этом нет. Афина играла до заката, и затем мужчины расколотили пианино на доски. Кайзер Вандерверт обливался слезами, когда рубил его.

Мы расположились лагерем в новом форте Чайлдс. Он назван так в честь полковника Томаса Чайлдса. Некоторые считают, что его следовало назвать фортом Кирни в честь генерала Стивена Уотшса Кирни, как и тот форт, что был раньше на реке Тейбл-Крик. Меня не особенно волнует, в честь кого этот форт назван и где он находился раньше. Я рада, что старый форт Кирни переместился сюда с Тейбл-Крик и что мы теперь можем воспользоваться благами цивилизации, прежде чем отправимся в сторону Великой американской пустыни, навстречу Бог знает чему.

На середине течения реки Платт находится Гранд-Айленд, и более 170 военных усердно трудятся на строительстве форта. Несколько покрытых дерном убежищ уже почти полностью отстроены. Цены в фактории[29]очень высокие. Солдаты делают сырцовый кирпич, рубят лес и распиливают древесину.

Индейцев здесь очень много. Каванот сказал, что они приехали сюда по торговым делам. У них есть конусообразные дома из жердей и шкур, которые называются «типи». Каванот сказал, что они могут разобрать свои «типи» и тронуться в путь быстрее, чем Джеймс успеет запрячь своих волов. Он сказал, что индейцы живут так потому, что они всегда следуют за бизонами. Я сказала, здесь нет никаких бизонов, и он ответил, что уже совсем скоро они появятся в огромном количестве.

Джошуа очень интересовался индейцами. Каванот сказал, что мы перемещаемся по их землям, едим их дичь и ничего не оставляем взамен. Наступит день, когда они не будут столь гостеприимны.

Джеймс нашел резную кровать и разрубил ее, чтобы развести костер. Я все задаюсь вопросом, кто же спал на ней. На спинке кровати была вырезана виноградная лоза. Какой ужас, что приходится жечь такую дорогую вещь, но нам необходимо есть, и для этого нужен огонь, чтобы было на чем готовить.

Бет и моя маленькая милая Дебора принесли охапки цветов в лагерь. Мамина любовь к цветам передалась им обеим. Бет занялась плетением венков. Дети, кажется, считают, что мы выехали на долгий пикник! Я так устаю к тому бремени, как солнце садится, что и двух слов не могу связать. Джеймс сказал, что мы сегодня проделали путь в 18 миль. Ощущение было, что мы проехали целых 100! Но муж доволен. Он говорит, если сохраним темп, то доберемся в Орегон задолго до наступления зимы.

Мечтаю принять ванну. Неделю назад я вымокла до нитки, а моя юбка была сплошь заляпана грязью. Теперь кожа зудит от проникающей под одежду пыли. Обувь свою я почти сносила. Мечтаю о воскресенье, когда у нас будет денечек отдыха. Верджил Бун читал на днях проповедь. Я не согласна ни с одним произнесенным им словом, но все-таки хоть какое-то развлечение.

Прошлой ночью умерла бедняжка Эфи Маккензи. Орен убит горем.

Мужчины выкопали ей могилу на самой дороге, так что повозки будут проезжать прямо по ней. Каванот сказал, что в этом случае ни один волк не учует запаха, да и индейцы не увидят знаков погребения. Очень от этого делается горько на душе, ведь даже камня с ее именем не будет оставлено. Мне становится плохо при одной мысли, что волки могут раскопать ее и растерзать, или индейцы снимут с нее все, включая чудное подвенечное платье, в которое ее одели по настоянию Орена, чтобы она встретилась в нем со своим Создателем.

Орену всего девятнадцать. Джеймс говорит, что он оправится, но я боюсь за него. Он совсем не интересуется своим сыном. Я попросила Джеймса приглядывать за Ореном. Джеймс сказал, что с удовольствием готов делать это, пока я разговариваю с ним. Я сказала, что буду разговаривать хоть с самим дьяволом, если тот согласится уберечь мальчишку и не даст ему повеситься на первом попавшемся дереве.

Новорожденный, кажется, чувствует себя неплохо под опекой Уинифред. У нее полно молока. Может, она сама даст имя сыну Орена.