Голос во тьме - Анастасия Машевская

— Я мало, что знаю о местном стратии, — подал голос гном, когда молчание после слов Данан сделалось невыносимым. — Но точно могу сказать: даже среди Эйтианских Гадюк убийство вашего брата — признак той еще сволочи.

— Так смотрителей из Талнаха убили?! — влез Дей. Гном, не имея ответа, пожал плечами:

— В квартал сейчас не попасть.

Редгар думал так и эдак. Хозяйка таверны прислала девчушку с собранной по заказу снедью. Данан, наблюдая за командором, непроизвольно заправила за ухо укороченные и теперь свисающие волосы.

— Сможешь передать письмо Зелу Мяснику? — обратился Редгар к гному. — Плевать на лошадей.

— Не веришь мне? — хмыкнул Хольфстенн. — Оно правильно…

— Сможешь или нет? — жестко перебил командор.

— Давай сюда, — гном протянул руку вперед.

— Напишу и отдам. Подождешь?

— С радостью! — сообщил Хольфстенн, жестом подозвал разносчика и затребовал еще эль. Редгар покосился на новую порцию напитка жутко неодобрительно, но промолчал. В отличие от Диармайда.

— Ты потом не заблудишься? — И прежде, чем гном оторвался от эля, чтобы что-то ответить, Дей обратился к командору. — Я все-таки думаю, Ред…

— Помолчи, Дей, — отрезал тот. Встал и направился к хозяйке. Что-то сказал, пальцем ткнул в подчиненных, сидевших недалеко. Хозяйка таверны — женщина в теле, с большим родимым пятном на щеке — кивнула, что-то ответила. Кликнула какого-то мальчонку, и тот повел Редгара в сторону боковой лестницы наверх. Мальчишка вернулся через несколько минут с конвертом настолько плотным, что было ясно, что внутри — еще один. Отдал Хольфстенну, и тот, залпом допив оставшийся эль, тряхнул головой, вскинул на плечо секиру и пошел.

Проводив его взглядом, Борво ткнул Дея в бок:

— Не знаешь, добавка предусмотрена, если командор заплатил за ночлег?

Дей отмер, принялся отвечать. Данан воспользовалась моментом и подошла к мальчишке, который отдал письмо Редгара гному. Узнав, где комната командора, она наугад пошла наверх, заметив мальчишке напоследок, что «здоровяк за нашим столом тот еще обжора, а местное жаркое слишком вкусное».

Понадеявшись, что не ошиблась дверью, Данан занесла руку, чтобы постучать, но остановилась и просто вошла. Редгар стоял у распахнутого окна, он успел снять пояс и кожевенный доспех, так что теперь был в штанах и тонкой засаленной рубахе. Командор обернулся в сторону чародейки, как волк, почуявший запах крови. На его висках и вокруг глаз проступили темные жилы. У Данан от испуга на миг замерло дыхание.

— Я ночую с Борво, твоя с Деем комната перед этой.

— С Деем? — Данан вытянулась в лице.

Вопрос возмутил Редгара, и мужчина рявкнул:

— Он что, храпит?!

Данан окончательно растерялась.

— Ред…

— Лорд-командор!

Данан подобралась, поджав губы:

— Лорд-коман…

— Просто уйди, Данан, — приказал он.

Чародейке не пришлось повторять. Едва закрылась дверь, Редгар от души пнул местный стул и завалился на кровать. Кретин. Нельзя давать ей никаких надежд, особенно теперь. Если все так, как говорит гном, где гарантия, что они вообще доживут до утра? Мало ему, что он практически угробил жизнь Алары, убедив, что у них якобы может быть будущее? Великий Создатель, он же старик против них! Старик, обреченный умереть от заражения скверной Пустоты.

Смотрители стареют после смерти, так часто говорят. Редгар по себе знал, что говорят правду — и его предшественник, и он мог бы жить невиданно долго для всякого человека. Он и сейчас выглядит немного старше тридцати, но ведь коммандера Хагена, которому немного за пятьдесят, Ред знал, когда тот еще был послушником в Цитадели Тайн. Он стар, сказал себе командор, разбит и обязан перед всей Аэридой быть щитом от приближающегося бедствия. В его жизни не может быть места для Алары — девочки, которой он уступил, чтобы она, наконец, улыбнулась. Тем более в его жизни не может быть места для Данан — девочки, за улыбку которой он сам готов был отречься от ордена. Крадущаяся Пагуба станет его Пагубой. Той, где он должен быть командором Смотрителей Пустоты, а не уставшим мужчиной с разбитыми надеждами на счастье.

Именно поэтому, поэтому Данан будет ночевать в одной комнате с Деем, пока этот идиот не поумнеет. Иначе нельзя, сказал себе Редгар, обхватив руками поникшую голову.

На душе у него драли когтистыми лапами волки одиночества, кошки ревности и драконы страха — за судьбы вверенных ему членов ордена, и особенно сильно — за одну-единственную.

Проклятый зверинец, подумал Ред, вернувшись к окну. Прикрыл глаза. Тепло женских рук из воспоминаний о сегодняшнем дне мгновенно окутало ладони снова. Ред сцепил их, но мысль, что ее руки никто не грел, хотя стоило бы, не давала покоя.

Дул приятный ветерок, и Ред почти смог успокоиться за четверть часа. Стянул шнурок с короткого хвоста и пропустил руку сквозь волосы, позволяя вечернему воздуху тоже их прочесать. Тц! Он же собирался расспросить Данан о перчатке сегодня вечером. Ноги сами дернулись в сторону двери, чтобы поймать чародейку до того, как она разревется (или когда уже проревется), но Редгар удержал себя, будто гвоздями приколотив к полу посреди комнаты.

— Командор? — вошел Борво. — Данан стоит снаружи, кажется, хочет что-то спросить, но побаивается, — хмыкнул здоровяк. — Она сказала…

Данан, Данан, Данан! Да что это за вечер такой?! — в край вызверился Редгар.

— Караулишь первым, — бросил он рекруту. — Как явится гном, буди, — добавил Ред и, не разуваясь, упал на кровать навзничь, пресекая любую возможность дальнейшего разговора.

Борво растеряно поглядел на командира, почесал висок и пододвинул к окну стул. В общем-то, он знатно объелся, так что размышления о частной жизни командора занимали его сейчас меньше всего.

Редгар вертелся в постели так и эдак. Он сначала гнал от себя мысли о Данан, потом смирился с неизбежным и стал перебирать в голове аргументы, почему не может быть с ней вместе, в оконцовке — силился объяснить себе, почему выгнал из спальни молодую женщину, которая ему нравится, и ночует теперь со здоровенным мужиком, которого уже явно раздражает, что командор ворочается.

Наконец, сон сморил его, и Борво с некой даже радостью услышал командорский храп. Когда его плечи расслабились, он понял, что все-таки ощущал крайнее неудобство, будучи невольным свидетелем переживаний командующего. В душе Борво хмыкнул: хвала святой Митриас, у него Данан не вызывает никаких особенных чувств. Она кажется хорошим, или, во всяком случае, неплохим человеком, которому постоянно пытаются вменить в вину какую-то чушь. Она была симпатична Борво образом мысли, но и только.

Все это определенно к лучшему, решил молодой смотритель: хоть кто-то же из них должен сохранять трезвую голову! Эта мысль показалась Борво удачной шуткой: из всей их компании он один сегодня вечером немного пьян. Ну, если не считать того гнома, Хольфстенна. Которого все нет и нет.