13 способов ненавидеть - Татьяна Гармаш-Роффе

Пассатижей там не было! И фонарика не было! Она прикрыла глаза и снова вызвала в памяти ту картину... Нет, не бы-ло!!!

Значит, он туда их нарочно положил... Чтобы... чтобы спровоцировать ее... И тогда... Он бы увидел, что она пыталась... Теперь совершенно ясно, что ее затея была обречена на провал... Бенедикт знает секреты своих окон... Он ее провоцировал, нет сомнений!!!

Зачем? Ответ она ощущала, но боялась сформулировать... Он был где-то там, в слове "подожди"... Бенедикт искал возможности не ждать... Он хотел дать самому себе разрешение не ждать... Если бы Александра нарушила его условия, он бы себе это разрешение дал...

Она бросила пассатижи на пол, как ядовитую змею, и даже ногой их притопнула. Потом подобрала их и отнесла на место, наверх, вместе с фонариком. Потом вернулась к себе в комнату, села на диван и заплакала. В слезах нет ни смысла, ни пользы, но они лились сами, слезы страха и отчаяния, и невозможно было их остановить. "Алеша, – прорыдала она в голос, – Алеша, найди меня..."

Получив очередные распечатки от Тамары в воскресенье – их оказалось пять, что уже радовало относительно небольшим количеством, – он в понедельник снова подрядил Виктора на поиск подходящих дел. Ждал весь день, усмиряя нетерпение. Он знал, что это непросто: дела были раскиданы по разным отделам, – Виктор звонил, искал опера, который вел дело, задавал вопросы... Нужные люди не всегда оказывались на месте – то на выезде, то выходной. Раньше завтрашнего дня и ждать нет смысла...

Но он вопреки доводам разума ждал. Он промаялся до вечера, но Виктор так и не позвонил. Не выдержав, Алексей сам набрал его номер.

– Мне удалось получить сведения только по трем из пяти, Алексей Андреевич. Завтра постараюсь получить информацию по оставшимся двум.

– А в этих трех нужный профиль не просматривается?

– Ну, как вам сказать... Есть одно, где у жертвы вроде любовник имелся и ребенок тоже. Но вряд ли оно вам подойдет, уж больно фантазийное...

– Это мне решать, Витя. Ты должен был мне сообщить, у меня каждый час на счету!

– Да что вы так волнуетесь? Еще неделя есть, успеем!

– Блин, маньяк мою жену похитил, – не выдержал Алексей. – А ты мне про неделю толкуешь!!!

– Извините, я не знал... Что же вы мне не сказали, я бы...

– Проехали. Я ничего и не сказал. Что там за "фантазийное дело"?

...Женщину загрыз насмерть ротвейлер. Почему и при каких обстоятельствах собака набросилась на нее, установить не удалось. Обезображенный труп жертвы нашли только утром в соседнем дворе. Время наступления смерти датировалось поздним вечером предшествующего дня. Обнаружился свидетель, показавший, что собака бегала по дворам одна, без хозяина.

Муж погибшей приходился хозяину ротвейлера постоянным собутыльником. Оба запойных алкоголика то мирно выпивали, то ссорились насмерть. Дело дважды доходило и до поножовщины. После гибели супруги ее муж-алкаш подал в милицию заявление, утверждая, что его собутыльник состоял в любовной связи с погибшей и нарочно натравил на нее собаку, чтобы досадить ему, мужу. Их сын, в свои тринадцать лет уже баловавшийся чрезмерным употреблением спиртного, дал показания о том, что видел мать в обществе соседа-собачника, но сам подозреваемый категорически отвергал все подозрения в любовной связи, равно как и в мести. По его словам, женщина действительно несколько раз встречалась с ним с целью уговорить его прекратить пьянки с ее мужем; что же до пса, то он прогуливался в одиночестве по той простой причине, что хозяин был не в состоянии вывести животное на прогулку, ограничившись открытием дверей своей квартиры. Собака была уже приучена к такому способу выгула и стояла у двери подъезда в ожидании, что кто-нибудь из жильцов откроет ее. Соседи подтвердили его слова.

Дело и впрямь выглядело, в контексте их поисков, "фантазийным", как выразился Виктор. Оно смахивало на пьяные разборки двух закадычных алкоголиков, не более того... Искать в нем медальон? Или дождаться, пока Виктор выловит оставшиеся два случая, в надежде на что-нибудь более похожее на преступление?

Понедельник был на исходе. У Алексея оставалось только шесть дней до истечения ультиматума, включая завтрашний. И он решил, что наведается к вдовцу-алкоголику прямо завтра с раннего утра, чтобы застать его перед работой...

...Нет, он даже не удивился. На самом деле он где-то смутно предполагал именно такой исход дела. Двенадцатый медальон лежал в его ладони, и с фотографии смотрел на него смеющийся Иммануил.

Он дал Виктору отбой: больше его помощь не требовалась. Угнездившись в своем любимом кресле, он смотрел на этот медальон как на чашу с цикутой, которую ему предстояло выпить. Горькую отраву его ошибки...

Он не понимал, где она. Где?!

И этот проклятый дождь. Он лил уже две недели, вымывая все мысли, все чувства... Все, кроме отчаяния.

Прошлой ночью он плохо спал – напряжение не отпускало его ни на минуту, – и сейчас Алексей почувствовал себя совершенно разбитым. Чугунная голова гудела от бьющей в черепную коробку единственной и отчаянной мысли: где ошибка, где она?!

Зазвонил телефон. Кис посмотрел на входящий: Серега. Что ему сказать? Что он дошел до конца, не приблизившись к разгадке ни на йоту? Что Серега был прав, утверждая, что нельзя доверять словам маньяка, играть с ним по честному счету?

С другой стороны, и у Сереги до сих пор ничего не имелось в рукаве. Иммануила Остреца они отпустили, установили за ним слежку, надеясь, что он войдет в контакт с сообщником и приведет их к Александре. Но ни наружное наблюдение, ни телефонный перехват не приблизили их к Александре ни на сантиметр: Острец никуда не выезжал, никаких мало-мальски подозрительных разговоров ни с кем не вел...

Алексей вдруг подумал о том, что Машин набросок следовало бы показать Сереге. А с другой стороны, зачем? Портрет преступника – это означает розыск, а розыск означает заявление от него, от Алексея, о пропаже Саши... Но именно этого он делать не собирался, на чем с Серегой едва не поссорился...

Телефон все звонил. Алексею страшно не хотелось снимать трубку, но все же решился: вдруг у Сереги новости?

...Нет, никаких новостей у дружбана не было. Он всего лишь хотел узнать, есть ли новости у Алексея. Они оба неловко помолчали в телефон.

– ...Ты подумай все-таки, Кис... Если скажешь, я все силы брошу на поиски Александры, всех подниму. Еще пять дней осталось, можем успеть...

– Дай мне время до вечера.

– Мы потеряем сегодняшний день...

– Я знаю. Я сказал – до вечера.

– Тебе виднее. Ну, жду тогда.

Алексея тронуло то, что Серега не стал ни на чем настаивать. Иногда бывает так плохо, что неучастие дороже участия... Редко кто понимает цену такой деликатности.