13 способов ненавидеть - Татьяна Гармаш-Роффе

Или Бенедикт их тщательно замаскировал?! Столь тщательно, что даже он, Алексей Кисанов, опытный и грамотный сыщик, не в состоянии их заподозрить?!

Нужен последний медальон. Он поставит точку.

Или вынесет приговор ему, опытному и грамотному сыщику...

Алексей позвонил Тамаре.

– Мне нужны дела за октябрь. Срочно. Можешь сделать завтра?

"Завтра" было воскресенье, у Тамары выходной.

– Я обещала сыну прийти на матч... Он в футбол играет... На первенство района...

– Тамара, у меня... – Он осекся и помолчал. – Это очень важно, прошу тебя!

– Поняла. Кис, я все сделаю, организуюсь как-нибудь... Не дергайся!

– Тома... Спасибо.

– Да чего уж там...

Завтра, когда Тамара закончит отлов дел по профилю, он будет точно знать, во что он вляпался.

Вечер субботы его немного утешил. Позвонила Маша и сообщила, что рисунок готов. И ужин готов, на который она приглашает детектива.

Женя встретил его радостно и, схватив за руку, сразу потащил к себе в комнату, возбужденно рассказывая про новый военный грузовичок, точную копию настоящего. Алексею не терпелось увидеть Машин рисунок, но он смирился с судьбой. Мальчишке, видимо, не хватало отцовского, мужского присутствия... И, выстраивая вместе с Женей машинки в ряд, "на старт", – им предстояло устроить гонки, – он снова беспокойно думал о том, как будут они управляться с их с Сашей детьми – они, вечнозанятые родители...

Женя отпустил детектива только тогда, когда Маша вошла и объявила, что пора ужинать. И пока ребенок мыл руки, Маша показала свой рисунок Алексею.

Он был выполнен схематично, но, наверное, сходство с оригиналом Маша уловила. Алексею изображенный на рисунке человек не был знаком.

– К сожалению, я не смогла вспомнить форму его носа... Но овал, посадку глаз и форму губ воспроизвела довольно точно, – пояснила Маша. – Надеюсь, что вам это поможет... А теперь за стол!

...Алексей так расслабился в этом уютном доме, в его удивительно ласковой атмосфере, что, когда "мама Маша" уложила мальчика спать, он еще просидел с ней в гостиной пару часов, попивая отличный французский коньяк. Совершенно неожиданно для себя он рассказал ей об Александре, о близнецах, которых они ждали, об ограблении и визите маньяка, в общем, обо всем. Давно с ним такого не случалось, или, точнее, никогда, – чтобы едва знакомому человеку вывалить в жилетку все свои наболевшие проблемы. Обычно в роли такой жилетки выступал он сам – отчего-то располагал людей к откровениям. А тут его словно прорвало.

– Извините, Маша, я вас загрузил... – смущенно проговорил он, вставая. – Поздно уже, позвольте откланяться.

– Нужно иногда и вам выговориться, – улыбнулась она. – Не все же чужие исповеди слушать...

– Откуда вы знаете? – поразился Алексей.

– Я просто вижу, какой вы человек... Маша обняла его за шею и поцеловала в колкую щеку.

– Все будет хорошо, Алексей, поверьте мне. Все будет хорошо...

Впервые за все эти три безумные недели Алексей заснул легко и спокойно. Он поверил Маше.

– ...У нас с вами будет два дня, чтобы поговорить о любви!

Он ушел, а фраза осталась. Она больно царапала мозг Александры. В ней был какой-то душный намек... Удушливый... Удушающий...

Но он же не маньяк! Маньяки себя так не ведут! Александра искала в своей памяти подтверждения, перекапывая все, что она когда-то услышала и увидела о серийных убийцах. Ей очень хотелось верить в то, что маньяки себя так не ведут... И вдруг коротенькая и простенькая догадка пронзила ее: он ждет срока. Он пока не ведет себя, как маньяк... Пока срок не вышел! Она вспомнила: «Подожди, подожди, подожди»... Голос вплетался в глухой шум дождя – подожди-дожди-дожди... Нет, ей не примерещилось! Он был там, за дверью, и он хотел к ней войти! Но потом раздумал. «Подожди». Это он себе сказал. Он себя уговаривал – подождать, потерпеть!

Она зажмурилась от ужаса. Зря она старалась вспомнить все виденные в кино сцены – теперь, освеженные в памяти, они завалили ее с головой. Она задыхалась от страха. Хотелось кричать, бить стекла, бежать.

Бежать. Бежать!!!

Она еще раз осмотрела окно. За стеклом решетка, за решеткой глухие ставни. Два издевательских гвоздя, которые словно манили их выдернуть. Может быть, и решетку можно как-то расшатать и вытащить? Вдруг она не закреплена, а просто поставлена?

Света голой лампочки не хватало, чтобы разглядеть как следует крепления решетки. Ей пришла в голову мысль поискать фонарик. На дачах непременно существуют фонарики, как же иначе!

...Она нашла фонарик на втором этаже, возле рулона обоев. Нажала на кнопочку, и бледное круглое пятно света выхватило из полумрака... пассатижи! Они лежали совсем недалеко, просто она не заметила их в первый раз!

Неужели? Кажется, сама судьба подает ей знак! Нужно рискнуть! Разбить стекло, расшатать решетку, вытащить гвозди из ставен – и она на свободе!

Подхватив свои находки, она спустилась вниз. Мысль о свободе пьянила ее. Нет, она не забыла слова Бенедикта: «Если вы сбежите, то тогда найду вас я. Но тогда расклад будет иной... Я вас тогда убью, Александра. Поверьте, это не пустая угроза...» Просто сейчас они перестали быть такими страшными. Эйфория близкого освобождения кружила голову. Как только она окажется на свободе, она выберется из этого поселка, она найдет Алешу, и он не позволит убить ее! Он не позволит этому Бенедикту привести угрозу в исполнение!

Александра посветила фонариком через стекло. Решетки упирались в камень несколькими штырями, и отверстия были зацементированы... Но, наверное, их можно раскачать? Цемент ведь крошится... У нее еще есть целая ночь впереди...

А вдруг нет? Она разобьет стекло, но не сможет справиться с решеткой... Или с этими жуткими гвоздями... И тогда Бенедикт явится сюда и поймет, что она ПЫТАЛАСЬ СБЕЖАТЬ. Что тогда будет?

Ее передернуло. Эйфория начала постепенно улетучиваться. В принципе, если попробовать справиться с окном в своей комнате, то Бенедикт не увидит, потому что он в ее комнату не заходит, – пыталась Александра догнать свою эйфорию, снова ощутить прилив радости и надежды...

И вдруг она вспомнила тихое звяканье ключа с обратной стороны своей двери. У него есть второй ключ! Она посмотрела на пассатижи. Неужели придется сдаться? Неужели отказаться от попытки спастись?! Нет, это не в ее характере!

Александра решительно взялась за инструмент и замахнулась им, чтобы разбить стекло. И именно в тот момент, когда ее ладонь ощутила холод металла, всплыла перед глазами сцена первого утра, проведенного в этом доме. Вот она поднимается наверх... Вот она осматривается... Рулоны обоев, стружка, краска...