Саботажник - Клайв Касслер

— Нет.

— А это что?

Она коснулась синяка на его торсе, и Белл невольно отпрянул.

— Всего пара ребер.

— Сломаны?

— Нет, нет… Только треснули.

— Что случилось?

— Стычка с парой боксеров в Вайоминге.

— Зачем ты дрался, если охотишься за Саботажником?

— Он им заплатил.

— О, — негромко сказала она. Потом улыбнулась. — Разбитый нос? Значит, ты подошел к нему близко?

— А, запомнила. Да, это лучшая новость за неделю… Мистер Ван Дорн считает, что я заставил его обратиться в бегство.

— Но ты так не думаешь?

— Мы тщательно охраняем все линии Хеннеси. У нас есть рисунок. Делом занимаются лучшие люди. Что-то обязательно появится. Вопрос в том, до его следующего удара или после?

— Ты тренировался в фехтовании? — спросила она лишь наполовину шутливо.

— В Нью-Йорке каждый день, — ответил Белл. — Мой прежний учитель фехтования направил меня к морскому офицеру. Тот очень хорош. Великолепный фехтовальщик. Учился в Европе.

— Ты побил его?

Белл улыбнулся и подлил в бокалы шампанского.

— Можно сказать, что лейтенант Эш помог мне лучше раскрыться.

Джеймс Дешвуд заполнил блокнот перечнем кузниц, конюшен, гаражей и автомастерских, куда ходил с рисунком лесоруба. Список уже перевалил за сотню. Обескураженный, устав без конца слышать о «Брончо Билли» Андерсоне, он телеграфом доложил мистеру Беллу, что прочесал все города, поселки и деревушки в округе Лос-Анджелес от Глендейла на севере до Монтебелло на востоке и до Хантингтон-Парка на юге. Ни один кузнец или механик не узнал рисунок и тем более не признался, что изготовил крюк из якоря.

«Посмотрите на западе, молодой человек, — телеграфировал в ответ Белл. — Не останавливайтесь, пока не собьетесь с ноги».

Поэтому на следующий день трамваем «Ред трейн» Дешвуд приехал в Санта-Монику, на берег Тихого океана. Он потратил несколько минут, что было ему совершенно не свойственно, на то, чтобы пройтись по причалу «Венеция», подышать соленым воздухом и посмотреть на девушек, купавшихся в низком прибое. У двух девушек в ярких костюмах ноги были обнажены почти до колен. Девушки побежали к одеялу, расстеленному возле шлюпки. Шлюпка стояла на песке, готовая к плаванию. В полумиле ниже по пляжу Дешвуд заметил в дымке еще одну шлюпку. В каждой под брезентом, конечно, якорь. Он выбранил себя за то, что не подумал о Санта-Монике раньше, расправил тощие плечи и пошел в город.

Первое место, куда он заглянул, оказалось заурядной конюшней, в каких он уже бывал. Просторное деревянное сооружение, вмещавшее множество сдаваемых в наем различных колясок и фургонов, со стойлами для лошадей и с новой механической секцией, где имелось все необходимое для ремонта автомобилей: гаечные ключи, масленки и даже лебедка. Там собралась целая компания: конюхи, кучера, механики и могучий кузнец. К этому времени Дешвуд уже был знаком со всеми такими типами и больше не робел.

— Лошадь или машину, парень? — крикнул один из них.

— Подковы, — ответил Джеймс.

— Вон кузнец. Это к тебе, Джим.

— Добрый день, сэр, — сказал Джеймс, думая, что кузнец выглядит плохо. Мужчина рослый, но лицо осунулось. Глаза покраснели, словно он скверно спит.

— Чем могу быть полезен, молодой человек?

Дешвуд успел научиться задавать вопросы с глазу на глаз. Позже он покажет рисунок всем. Но, если с этого начать, возникнет спор, похожий на драку в салуне.

— Мы можем выйти? Хочу вам кое-что показать.

Кузнец пожал сутулыми плечами, встал с молочной корзины, на которой сидел, и вслед за Дешвудом вышел к недавно установленному бензиновому насосу.

— Где твоя лошадь? — спросил он.

Дешвуд протянул руку.

— Меня тоже зовут Джим. Джеймс Дешвуд.

— Я думал, тебе нужны подковы.

— Узнаете этого человека? — спросил Дешвуд, показывая рисунок с бородой. Он следил за лицом кузнеца и, к своему удивлению и радости, явственно увидел отклик. Мрачное лицо кузнеца покраснело. Сердце Дешвуда забилось сильнее. Вот кузнец, который изготовил крюк, пустивший под откос «Коуст лайн лимитед». Он видел лицо Саботажника.

— Ты кто? — спросил кузнец.

— Сыщик Ван Дорна, — гордо ответил Дешвуд. В следующее мгновение он оказался на земле, а кузнец убегал по улице.

— Стой! — закричал Дешвуд, вскочил и бросился следом. Для такого крупного человека кузнец бежал быстро и был удивительно проворен, огибал углы, как по рельсам, и не сбавлял скорости на поворотах; он пробежал дворами, прорвался через развешанное на веревках белье, огибал сараи, навесы для инструментов и через сады снова вылетел на улицу. Но у него не было выносливости молодого человека, который не курил и не пил. Когда они снова оказались на открытой местности, Дешвуд за несколько кварталов догнал его.

— Остановите его! — продолжал он кричать, но никто из прохожих на тротуаре и не думал вставать на пути такого здоровяка. И ни констебля, ни какого-либо охранника.

Он догнал кузнеца у пресвитерианской церкви на улице со множеством деревьев. На тротуаре стояли трое мужчин средних лет в костюмах: священник в высоком воротничке, регент с кипой нот и дьякон с бухгалтерскими книгами прихода. Кузнец пробежал мимо них, Джеймс за ним.

— Стой!

Отставая на ярд, Джеймс Дешвуд попытался схватить кузнеца. Он прыгнул, получил каблуком в подбородок, но сумел тощей рукой ухватить кузнеца за лодыжку. Они упали на тротуар, покатились на траву и встали. Джеймс вцепился в руку кузнеца толщиной с бедро молодого детектива.

— Ты его поймал, — сказал дьякон. — Что дальше?

Ответ пришел от кузнеца — удар кулаком с каменными костяшками. Когда Джеймс Дешвуд очнулся, он лежал на траве и трое мужчин в костюмах с любопытством смотрели на него.

— Где он? — спросил Джеймс.

— Убежал.

— Куда?

— Куда захотел, наверно. Ты в порядке, сынок?

Джеймс Дешвуд, пошатываясь, встал и носовым платком, который мать подарила ему, когда он отправился в Сан-Франциско работать в «Агентстве Ван Дорна», вытер кровь с лица.

— Кто-нибудь из вас знает этого человека?

— Кажется, это кузнец, — сказал регент.

— Где он живет?

— Не знаю, — ответил тот, а священник сказал:

— Почему бы тебе не забыть, что между вами было, сынок? Пока ты не пострадал.

Дешвуд вернулся в конюшню. Кузнеца там не было.

— Почему Джим убежал? — спросил механик.

— Не знаю. Вы мне скажите.

— Он в последнее время какой-то странный, — сказал конюх.