Руки моей не отпускай - Татьяна Алюшина

– Для нас с мамой это не потянуть по силам и занятости: у нас цех обработки и питомник, которые требуют еще очень много вложений и развития. Но плитка, особенно добротная, тротуарная, это нам по профилю очень подходит и интересно с заделом на будущее. Возьмешься за этот проект? Доведешь завод до ума, запустишь? Ты тут будешь единоличный хозяин и директор в одном лице. Ну как?

– Ну, давай, – все же сомневаясь, согласился с неожиданным предложением Василий.

Сначала жил в райцентре, недалеко от завода, и катался каждый день, выезжая в пять утра, а возвращался за полночь. Понял, что это фигня, неудобно так, времени много забирает и сил, которые не беспредельны, и снял дом в ближайшем большом селе Красногорское.

Пришлось, конечно, брать кредиты, но завод он запустил через полгода, полный цикл – месторождение качественной глины, входившее в покупку вместе с производством, находилось рядом, оборудование было самое современное, качество продукции не уступало мировым брендам.

И начался новый этап – наработка покупателей и рынков сбыта.

Василий мотался по всему Подмосковью и ближайшим областям, предлагая свою продукцию, действовал достаточно смело и оперативно, отсекая конкурентов, порой пронырливо, по ходу учась быть жестким и расчетливым в бизнесе. Пришлось в процессе работы учиться еще и маркетингу, и управлению на собственных ошибках и достижениях.

Например, Ярославцев был одним из первых, кто начал давать продуманную и грамотную рекламу в Интернете.

Очень помогло то, что продукцию завода стабильно брали родители и их партнеры для своих заказчиков.

За два года Василий вывел завод на стабильные прибыли, расширил производство, освоил новые технологии, новые составляющие компоненты, отдал понемногу родителям вложенный ими в покупку завода начальный капитал. Одним словом, постепенно, наращивая обороты, стал серьезным производственником с постоянными покупателями и рынком сбыта.

Ярославцев сделался эдаким бизнесменом и, почувствовав себя крутым мужиком, сам себе нравился, такой деловитый, энергичный. Ему нравилась появившаяся возможность ездить в Европу и на дорогие курорты, покупать дорогие брендовые вещи, позволить себе машину высокого класса, пусть и в кредит.

Он словил то особое чувство, когда ты высоко себя ценишь и живешь с ощущением, что можешь многое себе позволить из того, о чем еще вчера, год-два назад даже и мечтать не мог. Что и говорить, гонору дурного в нем в тот момент было с избытком.

Он по-прежнему очень много работал, бесконечно много летал и ездил, занимаясь рекламой и продвижением своего товара, знал каждую гайку на своем заводе, каждого рабочего и его жизненные обстоятельства и проблемы, знал досконально все о своем детище и очень мало спал, но ощущал себя человеком, получившим некую статусность, которая слегка кружила ему голову.

На этих самых понтах и с ощущением своей исключительности Ярославцев и завел роман с потрясающе красивой девушкой девятнадцати лет с редким именем Виталия. Девушка приехала из небольшого городка в Брянской области, училась на менеджера в каком-то затрапезном третьесортном вузе, была достаточно умна для того, чтобы не пойти ни в какие модели, экскортницы и стриптизерши, а подрабатывала официанткой и занималась поиском себе крутого мужика.

На сильно крутого Василий при всех его заработках, статусах и достижениях пока все же не тянул, но умненькая и по-житейски расчетливая девочка грамотно рассудила, что мужик с перспективой – это куда как лучше, чем бандюган без оной или олигарх с ненормальной психикой, для которого люди – это мусор под ногами.

В общем-то оно и верно, да только одна была закавыка в ее расчетах – сам Василий. Девушка, без сомнения, произвела на него сильное впечатление своей настоящей русской красотой, да к тому же была достаточно сексуальной, в меру раскованной и, что немаловажно, не глупой пустышкой. Ему нравилось бывать с ней на людях, он прямо чувствовал эту свою фартовость и крутость, когда они входили куда-то: в ресторан, кафе, в клуб, в театр – и их пару долго провожали оценивающими взглядами, со значением покачивая головами вслед.

Что и говорить, вдвоем они производили сильное впечатление: оба высокие, стройные, он – со спортивной фигурой, с хорошими рельефными мышцами, с необыкновенного оттенка глазами, она – натуральная блондинка, красавица с ярко-голубыми глазами. Василий дарил Виталии качественные брендовые вещи, устроил через маму в крутой салон, и вскорости она приобрела настоящий лоск и шик. Но для него все это, в том числе и такая девушка, было некими атрибутами его успеха, достижений его ума и деловой хватки, это тешило гордыню и довольное эго.

А вот девочку он совершенно не любил, даже не был в нее влюблен и четко отдавал себе в этом отчет. Да, секс хорош, бесспорно, и поговорить с ней всегда было о чем, все-таки неглупая женщина – это здорово, и весь этот внешний шик их пары добавлял радости и тешил тщеславие, но вот не любил.

Виталия этот момент просекла достаточно быстро и выводы сделала для себя правильные, и уже через пять месяцев их романа уведомила Василия, что ждет ребенка, совершенно верно все просчитав.

Мужчины Ярославцевы хоть и не страдали приверженностью к морали, но глубокой мужской порядочности в них хватало с избытком и определенные правила жизни, обязательные для мужчин, воспитывались в них с детства.

Поэтому вопрос из разряда: «Что делать?» для Василия не стоял.

Они поженились, а через четыре месяца у молодых родился сын, которого назвали и по святцам и в честь прадеда Савелием.

Понятное дело, что встал вопрос с жильем – Василий большую часть времени проводил на заводе, Виталия с сыном в Москве, в доме его родителей, которые, в свою очередь, жили теперь в ближайшем Подмосковье, купив дом возле своего питомника и цехов, но в противоположном направлении от того, где находился завод сына, то есть между ними было больше ста семидесяти километров.

И получается, что молодая жена жила в Москве одна с ребенком, а муж мотался между заводом и домом. Первое время пожили так, пока жена заканчивала свою «бурсу», как обозвал с иронией этот институт Степан Юрьевич, и Василий приезжал в столицу при каждом удобном случае, в выходные и праздники.

Но через три года она получила-таки свой диплом, ребенок подрос, а у Василия начался новый этап модернизации и расширения производства, ввод новых технологий и расширение ассортимента, и он почти поселился на заводе.

Как-то это неправильно выходило.

И тут помог случай. Рядом с селом Красногорским, в полутора километрах от него, года два назад начал строиться коттеджный поселок с красивым названием Снегири. Не Рублевка, конечно, но и не садовое товарищество по шесть соток с домишками-курятниками. Тут строили достаточно дорогие и навороченные дома на больших участках, в которых селились в основном люди небедные из райцентра.

Вот один местный фермер Тарас, с которым у Василия наладились добрые партнерские и дружеские отношения, как-то и обратился к Ярославцеву с предложением. Дескать, его приятель из городских друзей купил в Снегирях участок и затеял дом строить усадебного типа, а когда дошло до отделки, мужик разорился, уж по каким причинам – не важно, но приходится ему срочно распродавать все свои активы, в том числе и этот недострой с участком.