Древо жизни - Генрих Эрлих

Он протянул сумку. И тут из-за спины мужика показалось вдруг другое, страшное лицо. Откуда?..

* * *

Тяжелая входная дверь сама распахнулась перед ними, выплюнув им в лицо два громких хлопка.

— Быстрее наверх! У него пистолет! — сдавлено прохрипел охранник.

— Вот спасибо за информацию! Ты-то здесь зачем, Аника-воин?! — успел крикнуть на бегу Северин.

В приемной сплелись Катрина с Кариной, слив голоса в одном беспрерывном визге. Северин рванул дверь. Слава Богу, открыта! Пригнувшись, он бросился внутрь. Табельное оружие Северин брал в чрезвычайных случаях, к которым визит к академику и народному целителю никак не относился. Если он и пожалел сейчас об этом, то только на одно мгновение, которого хватило на то, чтобы оценить ситуацию.

Стоявший перед ним человек не был опасен, его Северин узнал сразу, несмотря на висевшее мешком одеяние, явно с чужого, широкого плеча. Это лицо уже два дня маячило у Северина перед глазами в его собственном кабинете, отсканированное с фотографии из личного дела и увеличенное стараниями Санька. Алексей Владимирович Никонов, он же Леха Дохлый, не был убийцей, он был по другой части. Возможно, он и стрелял в Погребняка (кстати, где академик? ладно, не до него сейчас!), что ж, такое случается, даже с законопослушными гражданами, если у них вдруг ненароком оказывается в руках заряженное оружие в сочетании с расстроенными или взвинченными нервами, но Леха всего себя излил в этих выстрелах, даже с избытком. Вон он какой стоит, потерянный, опустошенный, покачиваясь от слабости. Как-то неуклюже, двумя руками прижимает к груди большую сумку, а пистолет при этом смотрит в сторону и вниз. Теперь главное — спокойно, без резких движений распрямиться, приблизиться к нему и отобрать пушку.

— Леха, положи то, что у тебя в руках, на пол, — тихо, раздельно и медленно сказал Северин, сопровождая каждое слово маленьким скользящим шажком, — и иди домой, тебя мама ждет, Марфа Поликарповна.

— Да я, вот… — пробормотал Леха и сделал какое-то движение, как будто хотел протянуть Северину сумку.

Но того гораздо больше занимало то, что пистолет при этом тоже немного развернулся и теперь смотрел почти прямо на него — крайне неприятное ощущение! Дальнейшее произошло настолько быстро, что Северин потом, как ни старался, не смог установить точную последовательность событий.

Событий было несколько. Во-первых, он сам резко выбросил правую ногу вперед, пытаясь выбить пистолет. Во-вторых, сумка вдруг отделилась от рук Лехи, повисела немного в воздухе и рухнула вниз, слегка зацепив носок ботинка Северина и смазав его удар. В-третьих, кроличье выражение на лице Лехи сменилось волчьим оскалом. И, наконец, за спиной Северина грохнул выстрел. Потом все было просто и однозначно, второй выстрел догнал откинувшегося назад Леху и впечатал его в письменный стол.

— У него был пистолет! — донесся возбужденный крик Сечного.

Северин подбежал к Лехе, скрючившемуся у стола, положил его на спину, приложил руку к сонной артерии. Если что и подрагивало, так только его собственные пальцы.

— Кто же так стреляет! — досадливо воскликнул он.

— У него был пистолет, — упрямо повторил Сечной.

— Это у тебя, мудака, был пистолет, — Северин в запале не выбирал выражений, — зачем?!

Сечной ничего не ответил. Он промчался мимо, обогнул стол и присел за ним. Тут и Северин, наконец, заметил Погребняка, его голова чуть выглядывала из-за тумбы стола, обрамленная кровавым нимбом, растекшимся по полу.

— Этот тоже готов! — раздался голос Сечного. — Можно вызывать труповозку.

— Вызывай скорую! — приказал Северин.

— Да зачем? — удивился Сечной.

— Сказано: скорую. И быстро. Еще прикажи охране, чтобы перекрыла все входы, тут наверняка есть черный ход. Всех впускать, никого выпускать, в общем, как положено. Исполняй!

Оставшись один, Северин принялся названивать по мобильному телефону. Первый звонок, конечно, дежурному. Доложил о происшествии, вызвал бригаду. Второй — Максиму.

— Ой, Евгений Николаевич, у нас тут такое случилось! — начал тот, едва услышав голос начальника.

— Это подождет! — прервал его Северин. — У нас тут тоже случилось, вне всякого сомнения, более существенное. Так что хватай запасные ключи от моей машины, они в среднем ящике стола, и дуй ко мне в офис Погребняка на Ордынке. Адрес ты знаешь.

— Нет у меня адреса, я ж с этого начал! — закричал Максим.

— Понял, случилось редчайшее стихийное бедствие, пришла уборщица и вымела мусор. Шуточки в сторону! Пиши! — Северин продиктовал адрес.

— Да что у вас случилось? — чуть не взмолился Максим.

— Погребняка убили, Дохлого убили, Сечной стрельбу устроил, — перечислил Северин.

— Класс! — завопил Максим. — Лечу! Вот только Санька захвачу.

— Санька не надо, — пресек его порыв Северин, — пусть ждет приказа вышестоящего начальства. Я, слава Богу, этим делом не занимаюсь, я — свидетель!

Завершив формальности, Северин присел на корточки возле сумки, выпавшей из рук Лехи Дохлого. «Эх, жаль, не с кем поспорить о содержимом!» — подумал Северин. Сам-то он не сомневался, что точно знает это. За этим и возвращался. Он запустил руку внутрь, удовлетворено кивнул и извлек книгу, обернутую калькой. Открыл, полюбовался готическим шрифтом — красиво, но абсолютно нечитабельно! Впрочем, будь книга набрана нормальным шрифтом, понимания это не прибавило бы, в немецком языке Северин был несилен. Или это был не немецкий язык? Даже тут возникли сомнения. Точно, что не греческий и не еврейский, ни новый, ни старый. Греческие буквы Северин знал все, от альфы до омеги, еврейские — ни одной, но из общих соображений было понятно, что они никак не могут походить на латинские, тем более что их читают и пишут справа налево.

«Господи, какая чушь лезет в голову! — оборвал себя Северин. — Это, наверно, от волнения». Он засунул книгу обратно в сумку, на ощупь прошелся по корешкам. Все правильно, семь одинаковых, средней толщины, плюс толстый фолиант внизу. Не удержался, достал его. Текст был набран крупными буквами, поля — сантиметра по четыре, бумаги — и какой бумаги! — явно не жалели. По сути, объем книги был небольшой, при нынешних стандартах едва хватило бы на тоненький блок. Но иллюстрации!.. Иллюстрации были исключительно хороши. Непонятные, полные каких-то символов, они притягивали и предлагали разгадать загадку.

На одной из первых из пены морской выходила женщина, молодая, красивая, с фигурой во вкусе добрых старых времен, но не богиня, потому что походила она на одну знакомую Северина, а та была скорее ведьмой, по ее собственному признанию. И о книге этой она была наслышана, может быть, даже читала в каком-нибудь полуподпольном издании. «Но там не было таких иллюстраций! А тут вся суть в иллюстрациях!» — прошептал в ухо нежный голос. «Любопытно, какая награда ждет того, кто преподнесет ей такую книгу?» — подумал Северин. «Даже не пытайся представить, у тебя фантазии не хватит». Северин и не пытался, у него от одного этого голоса, призывно-дразнящего, мурашки по коже побежали. «И ведь никто не узнает», — подумал он. Голос тактично промолчал. «Вот так совершаются должностные преступления!» — улыбнувшись, подытожил Северин, положил книгу в сумку, застегнул молнию и поставил сумку к двери.