Последний Исход - Вера Петрук

– Не оскорбляй меня отказом, – Джавад был настойчив. – Если тебе нужно в порт, то сегодня ты опоздал. Порт на ночь закрывается, военное положение, сам понимаешь. Все караван-сараи и гостиницы забиты, а я бы не хотел, чтобы ты ночевал на улице. И не думай, что беспокоишь меня. Праздничный ужин все равно бы состоялся. К наместнику прибыли двое крупных чиновников из Иштувэга, но так как дворец переполнен, их поселили у меня. Поэтому мне их и развлекать придется.

«Из-за войны они закрыли порт, но она не мешает им проводить балы и торжественные приемы в честь высоких гостей», – усмехнулся про себя Арлинг. Джавад Ром умел убеждать, хотя его настойчивость сохраняла неустойчивое равновесие между вежливостью и странностью.

– Дьявол тебя побери, Арлинг! Кто может отказаться от горячей ванны после дороги? Судя по твоему виду, ты прошел не одну пустыню. Извини меня, дружище, но помыться тебе бы не помешало.

От мысли о горячей воде в таком количестве, чтобы можно было погрузиться в нее целиком, у Регарди пересохло во рту. Иман научил его переносить многие трудности и неудобства, но воды в Сикелии Арлингу всегда не хватало. Он давно перестал замечать запах собственного немытого тела, хотя и старался поддерживать чистоту с помощью песка, как это делали керхи. Горячая ванна. Регарди не помнил, когда последний раз позволял себе такую роскошь. Даже представлялось с трудом.

– С благодарностью принимаю твое любезное предложение, господин Ром, – вежливо кивнул Арлинг, признавая победу Джавада.

Драган широко улыбнулся, прищурив единственный глаз, и Регарди понял, что за удовольствие придется платить. Он не доверял Джаваду, но тот был единственным человеком, который мог оправдать его приход в Самрию. Если, конечно, Ром поверит в историю об изгнанном народе. В сказку, в которую с трудом верил сам Арлинг.

* * *

Джавад оказался гостеприимным хозяином. И неожиданно богатым человеком. Арлинг предполагал, что Ром занимал высокое положение при дворе наместника, но не ожидал, что драган жил во дворце, не уступающим по размеру и роскоши дому правителя Самрии. Шестиэтажное здание с двумя башням, уходящими в небо, возможно, было самым высоким в столице. Регарди слышал, как ветер завывал вокруг острых шпилей и скользил вниз по гладким стенам башен. Обилие фонтанов, большой гостиный двор с арочной колоннадой, вечно цветущие сады, балконы с кружевом резных узоров, фрески на стенах и напольные плиты из редкого мрамора – жилище Джавада могло соперничать по богатству с лучшими домами Балидета. Близость моря наполняла внутренний двор прохладой и свежестью, придавая аромату цветущих слив особенное очарование.

За время жизни в Сикелии Арлинг отвык от роскоши и теперь с удивлением прислушивался к тем чувствам, которые вызывали у него покои, куда поселил его Джавад. Как же велика должна была быть благодарность Рома! Регарди не мог избавиться от ощущения, что ему предоставили лучшие комнаты. В богатых кучеярских домах для гостей обычно отводились покои на первых ярусах, тогда как хозяева занимали верхние этажи. Однако Джавад долго поднимался с ним по внутренним лестницам своего огромного дома, пока они не достигли почти самого купола башни, откуда, по словам Рома, открывался изумительный вид на Самрию. Чтобы сгладить неловкость после усмешки Арлинга, Джавад спохватился и извиняющее объяснил, что эти покои занимала его сестра, когда приезжала погостить из Согдарии. Из-за войны она уже давно не навещала его, и ему было приятно, что комнаты не будут пустовать хотя бы какое-то время. Арлинг возразил, что предпочел бы жилище скромнее, но Джавад развел руками – других свободных покоев не было.

Внутреннее убранство напоминало смешанный стиль драганского и кучеярского жилища. В комнатах присутствовали стулья, кресла и высокие столы, которые наверняка приехали сюда из Согдианы. Широкая кровать с балдахином тоже была драганского происхождения, но обилие подушек и ковров на полах и стенах, а также благовонные ароматы, стелящиеся из многочисленных курильниц, напоминали, что за стенами башни дышала совсем другая страна. В одной из комнат Арлинг обнаружил большой книжный шкаф, забитый пахнущими старой бумагой и краской книгами. Коснувшись стертых корешков, Регарди понял, что книги были не просто украшением – их читали и достаточно часто. Жаль, что во время путешествия по пустыням, он не пользовался наставлениями имана – не носил перчатку хотя бы на одной руке и не пользовался мазью из ясного корня. Арлинг не был уверен, что сможет вернуть пальцам былую чувствительность, но пообещал себе попробовать.

Пройдясь по всем комнатам, Регарди, наконец, понял, что именно его насторожило. Причиной беспокойства были не роскошные покои, не обилие мягких подушек и ковров, и даже не расслабляющие, ностальгические ароматы пачули и жасмина из курильниц, расставленных в гостевой. Просто по дому Джавада не разгуливал беспокойный ветер, не царапал кожу и не скреб по одежде всепроникающий песок, не томил душу сухой жар солнца, не слышался мягкий шепот барханов и сухой шелест глиняного такыра. Арлинг слишком долго пробыл в дороге, успев позабыть о том, как выглядит человеческое жилище.

Регарди хотелось скорее рассказать Джаваду о нарзидах, но тот повел себя, как настоящий кучеяр.

– Ты мой гость, а гостю сначала нужно отдохнуть, – поднял руку Ром. – Прием начнется в девять вечера. Я приду за тобой раньше, по дороге и поговорим.

Небрежность и даже равнодушие, с которыми Джавад отнесся к информации о Карателе, насторожили Арлинга, но, подумав, он решил не ломать над этим голову. Если Джавад хотел, чтобы Регарди отдохнул у него, пусть так и будет. Арлинг воспользуется его благодарностью и гостеприимством, разумеется, ни на секунду не забывая о том, кем был Джавад Ром. Однако до сих пор Арлинг не обнаружил ничего подозрительного ни в комнатах, ни в действиях слуг, которые еще прибирали покои. От ламп и курильниц не пахло наркотическими, отравляющими или усыпляющими веществами. Фрукты, сладости и чай, которые принесла служанка, пахли фруктами, сладостями и чаем – без всяких примесей и добавок. На простынях, коврах, гобеленах и полотенцах тоже не обнаружилось ничего опасного. И хотя Арлинг понимал, что арсенал и воображение профессионального шпиона из службы Педера Понтуса куда богаче его собственного, решил, что позволит себе расслабиться. Если он и попадет в ловушку, то будет думать о том, как из нее выбраться, когда все случится.

Только сейчас Регарди понял, как сильно устал, хотя ему и было непривычно признаваться себе в этом. С подозрительным поведением Джавада он разберется позже. Не став задерживать гостеприимного драгана, он распрощался с ним до вечера и направился туда, откуда соблазнительно пахло горячей водой и благовониями.

В ванной его ждал неприятный сюрприз, и Арлинг настороженно замер на пороге. Прямо в центре просторной комнаты находилась большая емкость, наполненная горячей водой. Из нее валил ароматный пар – ванна. Слева веяло ночной прохладой и слышался легкий шелест шелка – там было распахнутое окно со стелящимися по мраморным плитам занавесями. Справа раздавалось дыхание людей, хотя Регарди был уверен, что все слуги покинули комнаты вместе с Джавадом. Три девушки и двое юношей терпеливо сидели на пятках у стены, очевидно, дожидаясь его. От них пахло молодостью и… пороком. Почуяв металлические нотки, Арлинг насторожился, но вскоре понял, что оружие так не пахло. Запах был знаком, он ощущал его совсем недавно – на улицах Самрии. Так могли пахнуть железные браслеты, которые покрылись испариной от горячего воздуха, наполнявшего ванную комнату. Рабы, догадался Арлинг. Навстречу ему поднялась девушка, и Регарди молча обругал Джавада.