Пятый туз - Анатолий Галкин

Корноухов должен был замкнуть на себя всю информацию по елагинской фирме…

Реклама была задействована по максимально возможному варианту. Сотни пунктов по всей стране продавали жаждущим ее «ценные бумажки», курс которых ежедневно рос. И этот рост был в точном соответствии с прогнозами, которые выдавали в прессу ее карманные обозреватели, институты, центры.

Елагина понимала, что в таком напряжении ее фирма может продержаться ближайший месяц, полтора, два… Два – это максимум.

Ее уже не пугали еретические статьи или высказывания авторитетных экономистов. Их уже никто не будет слушать. Ажиотаж!

Остановить ее и развалить за несколько дней всю структуру могут лишь несколько человек на самом верху власти. И сделают они это после получения солидной информации из МВД или с Лубянки.

Корноухов должен был уловить этот момент. Хорошо бы получить возможность оттянуть его. Но главное – не пропустить. Главное – дать возможность Елагиной вовремя исчезнуть.

Лучше – на день раньше, чем на час позже… При этом ей не хотелось бы уезжать на неделю или на две раньше часа икс. Это было понятно и логично.

Второе задание было менее любопытным и менее понятным Корноухову.

Необходимо было в четверг передать Елагиной три-четыре подборки документов по завершенным делам… Нужны были достаточно крупные фигуры – банкиры, строители, торговцы.

Понятно, что Елагина собирается пощипать их или их родственников… Конечно, с его помощью.

Но зачем ей, с ее фирмой, размениваться на такие опасные мелочи?.. Впрочем, Корноухов не был настроен выяснять это.

Он все выполнит!. Выполнит машинально, как и все предыдущее…

Борис Петрович уже собирался уходить, но Елагина задержала его в центре комнаты… Она приблизилась к нему вплотную и заговорила томным голосом:

– Нет-нет, Борис!.. Только не сегодня. Сегодня я никак не могу. Хочу, но не могу!.. Боюсь, что скоро Настя приедет. Давай отложим любовь до следующего раза.

Она подставилась для поцелуя так, что у него просто не оставалось выбора.

…Закрывая за важным гостем дверь, Елагина услышала, как открылась Настина комната, и из нее с шумом выскочил довольный Лобачев.

– Ты, Евгения, молодец!.. Все четко. Я его крупным планом снимал. Зря ты только в конце сфальшивила… Ну, очень тебе хотелось меня подразнить. И не получилось! Потому, что я понимаю тебя насквозь. Я вижу все твои женские хитрости. И это мне нравится… Вот уедем мы с тобой, обоснуемся где-нибудь на теплом море и будем жить тихой семейной жизнью.

– Скучно, Федор, станет. Не привыкли мы к тихой жизни… Нам ближе интриги, риск, шум, грязь.

– И что в этом хорошего, в грязи и шуме?.. Там будет хорошо. Привыкнем!.. К хорошему люди быстро привыкают.

* * *

Галаева получила то, что давно хотела, о чем мечтала.

Она понимала, что все это временное, случайное. Временная семья, временный муж, временная квартира, мебель, посуда.

Но она не хотела об этом думать. Она старательно готовила завтраки, обеды, мыла, стирала, создавала уют.

Сразу же Раиса Павловна поняла, что в спешке сборов она оставила в Химках очень много необходимых вещей… Тогда она просто не могла представить, что все сложится именно так. Что ей вдруг понадобится новое красивое белье, бокалы для шампанского, свечи для вечерних застолий, штопор, салфетки, утюг… Мясорубка, наконец!

Она непременно должна сделать пельмени для своего Аркадия.

Раиса была уверена, что и ему нравится их совместная жизнь.

И что лично она ему нравится. Как женщина!..

Не только в постели… Он наверняка имел много других и более интересных вариантов. Но он ни с кем не жил одним домом, как муж!.. Так, чтобы с утра – до вечера, и с вечера – до утра.

Галаева уже в первый день начала составлять список необходимых вещей…

Кое-что они купили в местном универмаге… Вернее, покупал всегда кто-нибудь один – они не решались оставить телефон без присмотра. Ребята из «Совы» звонили минимум два раза в день.

Вечером в воскресенье она все-таки уговорила Аркадия отпустить ее в Химки.

Всего на три, максимум на четыре часа… Они вместе уточнили список самого необходимого. Липкин даже пытался определить общий вес груза и решительно вычеркнул мясорубку.

Они вместе определили меры предосторожности, которые, как им казалось, делали эту поездку совершенно безопасной.

От метро «Речной вокзал» Галаева позвонила соседке, у которой были ее ключи, и попросила срочно посмотреть, не оставила ли она включенным утюг.

Через двадцать минут она позвонила уже из Химок и по тону соседки поняла, что все тихо-спокойно. По крайней мере, в квартире ее не ждет засада.

Около дома было тоже пусто.

Только у гаражей в тени старых деревьев какой-то парень возился со своей машиной.

Раиса Павловна почти бегом влетела в подъезд… Она заперлась на оба замка и крадучись осмотрела всю квартиру.

К тому беспорядку в ее комнате, который образовался в результате срочной эвакуации, никто не прикасался. Она могла сказать это точно!.. Когда они с Варварой уходили, она, бросив последний взгляд, зафиксировала в своей памяти всё!.. И эту кучу тряпок на кровати, и полуоткрытый ящик письменного стола, и пачки таблеток, которые она разбирала на стуле.

Зрительная память ее не подводила. Все было на своих местах.

Раиса несколько успокоилась, разложила на столе список и решила проводить сборы методично. Первым делом она нашла вычеркнутый из списка предмет под номером шесть – мясорубка.

Саша Караваев не очень удивился, когда увидел свою старую знакомую, выплывающую из подъезда с двумя огромными чемоданами… Примерно этого он от нее и ожидал: черное вечернее платье, черный парик и густо накрашенные черные брови.

Саша точно помнил, что час назад она вбегала в подъезд в кроссовках. Но к такому платью она могла надеть только туфли на высоком каблуке… Кажется, когда-то они назывались «лодочками».

Очень похоже!.. Галаева плыла на легкой волне, подчиняясь то одному, то другому чемодану.

Караваев резко захлопнул капот и сел за руль.

Если бы он мог сейчас дать ей денег на такси… Так нет! Она поедет на автобусе, потом – в душном метро. А ему надо будет оставить где-то машину…

Через полтора часа он спокойно довел ее до метро «Теплый Стан».

Уже на выходе, на верхней ступеньке широкой лестницы, она взмахнула чемоданами и готова была покатиться вниз, но пассажиропоток не допустил ее падения.

Караваев и сам рванулся поддержать ее, но вовремя осадил свой благородный порыв… Она знала его в лицо!

В результате этой передряги больше всех пострадал черный парик Раисы Павловны…