Алмаз лорда Гамильтона - Наталья Александрова

– Да ты что? Если ты сплетен боишься, то не думай, Фараонова никому ничего не сказала… – бухтела Верка, но Женя молча бросила трубку.

После кофе в голове просветлело, и Женя задумалась о том, что вчера произошло в Эрмитаже.

Судя по тому, что механизм, спрятанный в саркофаге, сработал наподобие капкана, едва не отрубив рыжему бандиту руку, алмаза в нем не было.

Чтобы проверить свое предположение, Женя снова прочла фрагмент из записей английского священника.

«…ежели на геральдическом щите деревья расположены в левом верхнем и правом нижнем поле, львы же – в правом верхнем и левом нижнем – значит, алмаз лежит в тайнике. Если же львы и деревья поменялись местами, значит, тайник пуст, и с ним нужно обращаться крайне осторожно…»

Женя посмотрела на фотографию саркофага, которую сделала тайком от служительницы во время первого своего посещения выставки. На геральдическом щите деревья располагались в правом верхнем и левом нижнем углах. Значит, алмаза в тайнике нет, а сам тайник превратился в смертоносный капкан – в чем Женя уже могла убедиться.

Тут она вспомнила гравюру, которую унесла из кабинета Ерусалимского в Некрополе.

Она вытащила эту гравюру из ящика стола и положила перед собой.

На этой гравюре тоже был хорошо виден геральдический щит.

И на этом щите деревья располагались в левом верхнем и правом нижнем поле.

Значит, если священник не ошибался, алмаз лежит в тайнике…

Остается найти ответ всего лишь на один вопрос – где находится этот тайник? Где находится надгробие, изображенное на гравюре?

Всего один вопрос – но ответа на него у Жени не было, и она не представляла себе, где его искать.

Она перевернула гравюру, осмотрела ее обратную сторону.

Эта сторона была ровной и девственно чистой, на ней не было никаких надписей.

На всякий случай Женя включила настольную лампу и еще раз осмотрела изнанку гравюры.

И тут, при ярком свете, она заметила в верхней части гравюры какие-то едва заметные штрихи. Такие штрихи могли остаться, если что-то писали на листе бумаги, положенном поверх гравюры.

Женя вспомнила, как можно прочесть такую надпись.

Она взяла простой карандаш и принялась водить по задней стороне гравюры его тупой стороной, где едва выступал конец грифеля.

Через минуту изнанка гравюры покрылась серыми штрихами, на фоне которых проступала едва заметная белая надпись:

«Никольское кладбище, келья смотрителя».

Женя вспомнила, что так называется самое старое кладбище Александро-Невской лавры. То кладбище, на котором расположены могилы восемнадцатого века. Так, может, именно там, на этом кладбище, находится изображенная на гравюре могила? А если кто ей и может помочь с ее поисками – так это кладбищенский смотритель!

Значит, ее путь снова лежит в лавру…

Женя вошла в ворота кладбища, пошла по центральной дорожке. Навстречу ей шла старушка в черном платке.

– Бабушка! – окликнула ее Женя. – Не подскажете, где здесь келья смотрителя?

– Чего? – переспросила старушка, удивленно разглядывая Женю. – Эва, что вспомнила! Никакой такой кельи уже сто лет нету! Снесли ее после революции!

– Выходит, зря я приехала… – разочарованно протянула Женя, ни к кому, собственно, не обращаясь.

Но тут за спиной старушки показался странный человек – большой, толстый, с рыхлым и бледным, словно непропеченным лицом, в сером длинном фартуке и с метлой в руках. Он сосредоточенно мел дорожку, но, услышав Женин вопрос, поглядел на нее, прижал палец к губам и показал куда-то в глубину кладбища.

Женя удивленно взглянула на него и спросила:

– Вы знаете, где это?

Метельщик в ответ промычал что-то нечленораздельное, снова ткнул в глубь кладбища толстым кривым пальцем и, видимо, не надеясь на Женину понятливость, сам пошел в указанном направлении.

Женя неуверенно огляделась по сторонам, тяжело вздохнула и все же пошла за ним.

Метельщик, казалось, шел очень медленно, еле переставляя толстые колонны ног, но Женя никак не могла нагнать его, как ни торопилась, как ни прибавляла ходу.

Он поворачивал то вправо, то влево, и скоро они оказались в глухой, полузаброшенной части кладбища. Могилы здесь почти сровнялись с землей, замшелые надгробия покосились или вовсе повалились, надписи на них были почти неразличимы.

– Куда мы идем? – раздраженно окликнула Женя своего странного провожатого.

Тот ничего ей не ответил.

Женя остановилась и повторила:

– Куда мы идем? Куда вы меня ведете? Я дальше не пойду! Что это такое, в конце концов?

Она уже злилась на себя за то, что пошла за этим странным человеком, да, в конце концов, и за то, что вообще поехала на кладбище, погналась за какой-то давней тайной.

Она хотела снова окликнуть метельщика и сказать ему, что возвращается, что ей надоели эти блуждания, но тут с удивлением увидела, что его и след простыл.

Вот только что стоял на дорожке перед покосившимся каменным крестом с неразборчивыми датами – и исчез без следа, только ветка качается там, где он был…

Женя прошла несколько шагов, чтобы убедиться, что метельщика нет, и огляделась по сторонам.

Ее проводник словно сквозь землю провалился, но зато в просвете между деревьями Женя увидела приземистый беленый домик с покатой крышей.

Этот домик вполне мог быть той самой кельей смотрителя, к которой вел ее метельщик.

Женя решительно свернула на боковую тропинку и зашагала к домику.

Подойдя к нему, постучала в дверь.

Из-за двери донесся какой-то невнятный ответ, который Женя посчитала разрешением войти. Она нерешительно открыла дверь и переступила порог.

После светлого дня в комнате, куда она попала, было довольно темно, и Женя не сразу разглядела помещение и его обитателей. Увидела только низкие сводчатые потолки, которые вполне могли быть сводами монастырской кельи.

– Здесь келья смотрителя? – спросила она неуверенно, пока ее глаза привыкали к скудному освещению.

– Здесь, здесь! – ответил ей смутно знакомый голос. – Вот и молодец, сама пришла!

– Что значит – сама? – испуганно переспросила Женя и попятилась.

Дверь за ее спиной, однако, уже захлопнулась, как крышка мышеловки.

К этому времени Женины глаза привыкли к полутьме кельи, и она разглядела ее обитателей.

Здесь было всего два человека.

Один из них был худой, смуглый мужчина с длинными, завязанными на затылке в конский хвост седоватыми волосами. Женя узнала его – это он подходил к ней на вечеринке в ресторане «Кардамон».