Снова любить... - Сара Оклер

Анна, ты была такой хорошей девочкой. До того случая, конечно. Не будем об этом.

Мы добираемся домой после полуночи по восточному времени. Меня хватает только на то, чтобы попрощаться с Перино, обнять маму с папой и подняться в свою комнату. Я забираюсь в кровать, ложусь на чистые простыни. В моей спальне все по-прежнему: знакомая обстановка, зона комфорта и предсказуемости. Я точно знаю, какая половица скрипит, в каком ящике лежат носки. Мне известны все чудовища, которые прячутся в шкафу и под кроватью. Я устраиваюсь поудобнее, кладу голову на подушку, натягиваю до подбородка одеяло, закрываю глаза и думаю, что, возможно, никогда не покидала это скучное безопасное место, наполненное призраками прошлого.

УТРО НАСТУПАЕТ СЛИШКОМ быстро. Мама заходит в комнату, будит меня, зовет завтракать и обсуждать поездку. Я сажусь, осматриваю такой знакомый интерьер и понимаю, что дом на пляже остался за четыре тысячи километров отсюда.

Сейчас одиннадцать утра, а значит, прошло уже десять часов. Недостаточно, чтобы справиться с последствиями всех бессонных ночей, но маме этого не объяснить, она жаждет общения.

Папа сидит внизу за сервированным столом и читает газету. В честь нормального семейного отдыха и моего триумфального возвращения мама приготовила королевский завтрак для своей хорошей дочки, которая, разумеется, не брала в рот ни капли спиртного, не развлекалась с мальчиками, не сбегала из дома и уж точно не появлялась на улице без солнцезащитного крема.

Я собираю волосы в хвост, накладываю еду в тарелку и подробно рассказываю родителям о поездке. Естественно, для них я подготовила самую приличную версию: отдых под присмотром дяди Реда и тети Джейн, короткие истории про Джеки, Саманту и их строгих родителей, вкусные блюда из морепродуктов, тот случай с официантом, облившим водой обгоревшую Фрэнки, и ночь, когда мы с тетей Джейн делали ангелочков на пляже. Я в красках описываю океан, наш дом, бульвар Мунлайт, разношерстные толпы туристов и местных, изо всех сил стараясь не ляпнуть что-нибудь про Сэма и его вкуснейший смузи Va-Va-Vineapple, который я непременно попытаюсь приготовить, как только доберусь до блендера.

– Анна, это так здорово! – говорит мама и подливает себе кофе.

– А у вас как дела? – спрашиваю я, лихорадочно вспоминая, не упомянула ли случайно Сэма.

– У нас отличные новости. – Мама улыбается сидящему напротив папе.

– Помнишь, перед твоим отъездом я получил документы на дом Хуверов, тот старинный особняк на Пятом шоссе? – спрашивает он. – Так вот, мне удалось его продать. Как я и предполагал, неделя тишины, а потом предложения посыпались горой.

– Это же прекрасно, пап. Поздравляю!

– Мы устроим в честь этого праздничный ужин, пригласим Перино. Здорово, правда?

Я машинально пожимаю плечами, а потом, опомнившись, радостно киваю.

– Кстати, где Фрэнки? – интересуется папа. – Уже почти двенадцать. Вы обычно не расстаетесь так надолго.

Я глубоко вдыхаю и отпиваю апельсиновый сок.

Знаешь, пап, сначала Фрэнки наврала, что лишилась девственности на футбольном поле с учеником по обмену, и прожужжала все уши о том, что первый раз вовсе не должен быть каким-то особенным. Потом мы придумали дурацкую затею с двадцатью парнями, и она снова меня обманула, притворившись, что переспала с одним из них, хотя на самом деле они просто бегали голыми, а потом расстались. Тем временем я лишилась девственности с парнем под номером пять (а может быть, шесть?). Фрэнки прочитала мой дневник и узнала, что я кучу лет была влюблена в ее брата Мэтта. Когда ты сфотографировал нас на дне рождения после битвы тортом, он поцеловал меня и взял обещание хранить эту тайну. Фрэнки так разозлилась, что выбросила мой дневник в океан. Он ушел на самое дно и останется там на веки вечные, как несчастная русалка из сказки, которая превращает свои слезы в стекляшки. Кстати, ты будешь доедать бекон?

Папа аккуратно мажет тост, стараясь не накрошить, и терпеливо ждет моего ответа.

– Чуть позже встретимся, – говорю я.

– Отлично. Мы уже позвали на ужин Реда и Джейн. Кстати, Анна, ты так изменилась. – Папа окидывает меня долгим пристальным взглядом.

– Ты о чем? – спрашиваю я, стараясь не выглядеть виноватой. От папы моя реакция, скорее всего, ускользнет, но непременно привлечет внимание мамы.

– Хм. Ты загорела и стала спокойнее.

Мама кивает:

– Давно надо было отправить тебя отдыхать.

– Ха-ха.

Иногда кажется, что я – инопланетянка, которая случайно выпала из летающей тарелки и оказалась в доме ничего не подозревающих земных родителей.

После завтрака самое время разобрать все скопившиеся за три недели грязные секретики. Точнее, одежду. Да, грязную одежду.

Для начала я вываливаю содержимое чемодана (а вместе с ним – несколько килограммов песка) на кровать.

Затем отсортировываю все, что не относится к одежде: стеклянную гальку, ракушки, парочку плоских морских ежей, камень с полосками, который Фрэнки подарила мне в самый первый день, iPod, телефон, открытки, магнит из Сан-Франциско для школьного шкафчика, сборник стихов об океане из City Lights, а еще меню на вынос из Smoothie Shack, в нижнем углу которого нацарапан адрес электронной почты Сэма.

Я складываю стеклянную гальку в новую банку, а меню прячу на дно ящика с носками – там мама точно не найдет. Все остальное раскладываю по разным местам, даже кофту Сэма, которая отлично вписывается в мой гардероб. Она будто воссоединилась со своими старыми подругами-толстовками.

Ткань по-прежнему хранит запах его тела. Я кладу кофту поближе, чтобы потом, когда ничего не подозревающие родители запрутся в спальне, непременно надеть ее.

Я открываю окно и убираю москитную сетку, чтобы вытряхнуть песок из вещей, но замечаю Фрэнки. Она загорает на заднем дворе, очевидно, чтобы закрепить и без того совершенный загар. Подруга, пролистав Celeb Style, бросает его на соседнее кресло, в котором раньше всегда сидела я.

Неудачно приземлившийся журнал падает на траву вместе с несколькими другими выпусками. Фрэнки пытается поднять их, не вставая с места, но вновь роняет и заваливается набок.

Никакого втянутого живота, влажно блестящих приоткрытых губ, торчащей груди и слегка разведенных ног. Никакого сверкающего песка и шумящего океана. Никаких свистящих вслед, истекающих слюной парней. Только Фрэнки и мое пустующее кресло рядом.

Мне больно на это смотреть, стыдно сидеть тут, в тени, и подглядывать.

– Фрэнк! – кричу я. – Сейчас зайду.

Подруга встречает меня на кухне и по пути наверх берет две банки диетической колы.

Кажется, последний раз я была тут сто лет назад, и теперь, оказавшись в знакомой бордово-фиолетовой комнате, чувствую себя так, словно вернулась домой после долгой разлуки.