Мой спаситель - Глиннис Кемпбелл

— Вы не посмеете!

— Давайте, давайте, в конце концов, я же выступал в роли вашего защитника.

Наконец Лине нащупала ногами скользкое каменистое дно озерка и сделала шаг к берегу. Но цыган не собирался выпускать ее на берег, пока она не заплатит сполна и по справедливости.

Он расстегнул свою куртку и снял ее.

Она выругалась, поранив палец о камень.

Он осторожно снял бинты с груди и стащил башмаки.

Она вцепилась руками в скользкую траву, пытаясь выбраться из воды.

Он стянул штаны.

Она уже наполовину выбралась из воды, лежа животом на илистом берегу, когда он встал перед ней. Она подняла на него глаза и, удивленно охнув, молча соскользнула обратно в воду.

Обнаженный и ничуть не стесняющийся своей наготы, Дункан возвышался над ней, словно древнескандинавское божество. За один короткий миг каждая черточка его стройного мускулистого тела запечатлелась в ее памяти столь же отчетливо, как первая капля краски на сырой шерсти. Лине никогда не забудет этого впечатления, даже когда станет древней старухой. Потом он нырнул через ее голову в озеро со всплеском, который вернул ее к действительности. Он сразу же вынырнул на поверхность, отряхиваясь, как волк, окатив ее целым фонтаном ледяных брызг.

— Вы готовы поблагодарить меня? — тяжело дыша, спросил он, и из носа у него потекла вода.

Лине попыталась обрести голос. Ее собственные чувства привели ее в смущение и растерянность. Она должна была разозлиться. Мгновение назад так оно и было. Но сейчас все мысли перепутались. Она должна была прийти в ярость от такого бесстыдного представления. Ее щеки действительно горели, но не от гнева, и ей не хотелось знать, от чего.

Цыган был слишком близко — слишком близко к ее телу и слишком близко к ее душе. Он заставил ее забыть, кем она была. Лине не могла позволить ему поступать так. Она должна что-то сделать. Не раздумывая, она зачерпнула ладонью воду и плеснула прямо ему в лицо.

Сразу же он обрызгал ее в ответ и завыл по-волчьи. Она выплюнула попавшие в рот пряди волос и попыталась отплыть. Дункан поймал ее за подол промокшего платья, но она поступила очень умно, выбравшись из него.

По крайней мере, тогда она думала, что поступила очень умно, пока он не выбросил ее платье на берег, туда, где она не могла достать его, и не погнался за ней.

— Вам все равно придется поблагодарить меня, так или иначе, — пообещал он, преследуя ее.

Когда он поймал ее за край плаща, она поняла, что обречена. Он просто подтянет ее к себе, а последнее, чего ей хотелось, — это оказаться рядом с ним. Ей предстояло сделать отчаянный шаг.

Теперь он держал ее плащ обеими руками, готовясь подтащить ее к себе, словно рыбу в садок. Прежде чем он успел ухватиться поудобнее, она нырнула и развязала тесемки. Когда он вытащил из воды плащ, она успела отплыть на безопасное расстояние, с триумфом оглядываясь.

Цыган рассмеялся и, подобно прачке, выжал накидку и отправил ее на берег.

— Как хитроумно с вашей стороны, миледи, — шутливо заметил он, вновь устремляясь за Лине.

Лине готова была утопиться. Она всего лишь отсрочила погоню на мгновение, не больше. Она пожертвовала своей одеждой, позволив ему занять позицию между ней и берегом, на котором лежала ее одежда. Хуже не придумаешь.

Нет, решила она, сдаться без боя — вот что будет еще хуже. И будь она проклята, если какой-то простолюдин сможет переиграть де Монфор. Она тряхнула головой и приготовилась к драке.

Цыган вынырнул на расстоянии вытянутой руки от нее, и сражение началось. Лине попыталась отплыть, взбивая ногами целый фонтан воды. Он ухватил ее за лодыжку и перевернул на спину. Плеснув ему в лицо водой, Лине сумела вырваться, но цыган сразу же устремился за ней, поднырнул и вытолкнул ее из воды, как нерестящуюся форель. Она завопила от ярости и обрушилась вниз, а ее крики превратились в воде в пузырьки воздуха.

Придя в отчаяние, она решила прибегнуть к более радикальным мерам. Пока цыган возвышался над водой, высматривая, где же она появится, она нырнула и, подплыв к нему, изо всех сил дернула за одну ногу. Он опрокинулся на спину с шумным всплеском, как гигантский валун, а она вынырнула с радостным криком.

Вдруг что-то скользнуло вдоль ее ноги. У нее возникло ощущение, что это не рыба. Визжа, она отпрянула в сторону. Оно скользнуло вдоль другой ее ноги, коснулось коленки, но она снова сумела вырваться. А потом голова цыгана медленно показалась из воды прямо перед ней. Выражение его глаз и коварная улыбка подсказали Лине, что его отмщение близко. Сердце у нее билось, как тысяча барабанов. Она не знала, смеяться ей или плакать.

Цыган нырнул под нее. Она запаниковала.

Она столь яростно отбивалась от его атак, словно от этого зависела вся ее жизнь. Несколько ее ударов достигли цели, причинив ему ощутимую боль. И вдруг он угомонился.

Лине крутилась на месте, ожидая, что он вот-вот вынырнет позади нее. Но на поверхности озера не было никакого движения. Она затаила дыхание. Ничего. Она вздрогнула. Цыгана не было уже слишком долго. Чересчур долго. А вода была слишком мутной, чтобы что-то под ней разглядеть. Они во время сражения подняли со дна слишком много ила, и тот еще не осел.

Затем Лине увидела медленно всплывающий из темной воды остров бледной плоти. Это был цыган. Он лежал неподвижно, лицом вниз.

Что-то было не так.

Она сделала робкий шаг к нему, в горле у нее застрял встревоженный крик. Она была уверена, что это после ее ударов он потерял сознание. А теперь утонул.

Ее сердце замерло. Подгоняемая страхом, Лине с неожиданной прытью рванулась к нему. Добравшись до цыгана, она перевернула его на спину. У нее перехватило дыхание. Глаза цыгана были закрыты, челюсть отвисла. Господи Иисусе, взмолилась она, только бы он не умер! Не имеет значения, какими обидными прозвищами награждала она его, не имеет значения, какие страшные кары призывала она на его голову, только бы он не умер!

Забыв о том, что она полностью раздета, Лине схватила цыгана под руки, собираясь вытащить его на берег. Не прошла она и двух шагов, как внезапно он перевернулся в воде и схватил ее за талию. В мгновение ока он прижал ее к себе и запечатлел на губах поцелуй. И рассмеялся. С таким же успехом он мог попросту ударить ее в живот.

— Отойдите от меня! — закричала она и принялась колотить кулачками по его плечам, рукам и груди, дрожа от ярости. По крайней мере, так она решила.

Он отшатнулся.

— В чем дело? — требовательно вопросил он. Его простодушие казалось почти убедительным.

— Просто убирайтесь! — резко бросила она, но на ее глаза навернулись слезы.

Дункан услышал в ее голосе дрожь. Смех замер на его устах, и он понял — она вновь задела его душевные струны. Он почувствовал угрызения совести.