В начале пути - Сергей Лысак

— Думаешь, клюнут?

— Если они в Гамбурге, или где-то поблизости, то должны. Любопытство одолеет. Тем более, ведь они уверены, что мы их не знаем в лицо. Твоя молодежь не подведет? Узнают?

— Говорят, что узнают. А там посмотрим. В любом случае, постараемся не спугнуть. Ты лучше скажи, что делать будем, если сейчас на наглов напоремся? Ведь они уже должны знать, что Нью-Йорк теперь Новороссийск. Или шведы в позу встанут, и попытаются начать выкручивать руки?

— Наглы — смотря как себя поведут. Если не станут безобразничать, то пусть живут. Со шведами еще проще — у них много грузов на Якобштадт идет. Будут хорошо себя вести — и слава богу. Если же начнут строить из себя высшую европейскую расу, можно намекнуть, что если только они создадут нам проблемы здесь, то тут же получат проблемы там. По идее, разум должен возобладать над жадностью. Ну, а если нет, то кто же им виноват, что они такие тупые? Если вообще берега потеряют и беспредел учинят, придется потренировать комендоров в стрельбе по реальным целям. Самому интересно, как новые шестидюймовки себя покажут. Да и твои пацаны могут маски-шоу устроить в отдельно взятом особняке местных "авторитетов", в случае чего. А фрицы пусть смотрят и на ус мотают, с кем им выгоднее дружить. Поэтому, гамбургских фрицев не обижайте. Без крайней на то необходимости…

Отряд из трех кораблей продолжал путь на восток. Вдалеке, под самым берегом, виднелись небольшие паруса. Скорее всего — местные рыбаки. Не было никаких сомнений, что их уже обнаружили. А поскольку местные рыбаки и местные пираты — это зачастую одно и то же, то вполне можно было ожидать проявления нездорового интереса аборигенов к трем крупным кораблям, идущим со стороны Атлантики, причем явно не пустым. Флинт приказал усилить вахту и докладывать ему об изменении обстановки немедленно. Если бы подошли ко входу в Ла-Манш днем, то местные любители чужого добра могли бы поостеречься, увидев Андреевские флаги и дымовые трубы, сделав правильные выводы. Но, увы, солнце уже клонилось к горизонту, и входить в пролив предстояло после захода. А поскольку крупные парусники Русской Америки в этих краях еще ни разу не появлялись, и в темноте дымовые трубы между мачтами с поднятыми парусами заметить очень трудно, а флаги различить вообще невозможно, то вполне могло оказаться, что кто-то заинтересуется "упитанной" добычей, самой идущей в руки. И когда Флинта срочно вызвали на мостик, он понял, что не ошибся в своих предположениях.

Вахтенный офицер доложил обстановку — со стороны французского берега быстро приближаются пять небольших суденышек без огней. Одно и двухмачтовых. Явно идут на пересечку курса. Если бы не приборы ночного видения, то заметить этих малышей на фоне темного берега, да еще и когда небо затянуто облаками, было бы практически невозможно почти до самого последнего момента. В то же время, для них "Дмитрий Донской", "Гермес" и "Меркурий" были хорошо различимы благодаря ходовым огням. И ночью их вполне можно принять за трех крупных "купцов", идущих группой близко друг к другу в целях большей безопасности. Присутствующий на мостике старший офицер фрегата — капитан третьего ранга Ейнринг, внес предложение.

— Владислав Михайлович, это явно французские пираты. Они здесь и раньше промышляли, а теперь вообще обнаглели. Скоро головная цель войдет в зону действия нашей артиллерии. Если подпустим ближе, то можем уничтожить их всех до того, как они успеют приблизиться для абордажа, или сбежать.

— Пожалуй, Вы правы, Карл Францевич. На поведение тех, кто просто пересекает пролив, совершенно не похоже. Боевая тревога. Передать приказ на "Гермес" и "Меркурий" — огонь открывать только по моей команде, либо в случае явного нападения. Вот так-то, господа. У себя дома мы порядок навели, а здесь бандюки вообще распоясались. Нехорошо…

Внешне ничего не изменилось. Все также шли три больших корабля с ходовыми огнями, выдерживая строй, и хорошо выделяясь в ночи. Все также подкрадывались к ним, стараясь оставаться незамеченными, пять быстроходных суденышек без единого огонька. Все также вглядывались в ночь вахтенные. Но с палуб приближающейся "мелочи" не могли видеть, что длинные стволы орудий батарейной палубы головного корабля пришли в движение, и развернулись навстречу незваным гостям. Такое невозможно заметить ночью.

Флинт внимательно всматривался в ночную тьму. Дистанция до ближайшей цели около мили, остальные чуть дальше. В приборы ночного видения хорошо различимы низкие, стремительные силуэты, несущиеся под всеми парусами. Пеленг не меняется. А это значит, что если ближайшая из целей не изменит курс, то она встретится с "Дмитрием Донским" в одной точке…

Неожиданно два ярких слепящих луча вспыхивают в ночной тьме, и перекрещиваются на идущей впереди всех бригантине, паруса которой демаскируют ее еще больше, ярко вспыхивая в ночи отраженным белесым светом. В то же мгновение гремит залп, и борт "Дмитрия Донского" окутывается дымом, тут же сносимым попутным ветром. Цель на мгновение скрывается в огненной вспышке взрыва, а дальше становится ясно, что продолжение не требуется. Корабль быстро тонет, уходя под воду. Два световых луча переходят к следующей цели, расположенной несколько дальше. Новый залп, и ряд всплесков взлетает возле борта, но один снаряд все же поражает цель, которая начинает крениться и зарываться носом в воду. С опозданием ударили пушки нападавших, но расстояние слишком большое, да и калибр несерьезный, — недолет. Следующая цель в перекрестье лучей, и очередной залп с тем же результатом, но только с более выраженными спецэффектами. Снаряд "Дмитрия Донского" попадает в крюйт-камеру, что вызывает взрыв пороха. Корсарский шлюп тут же исчезает в облаке дыма, пронизанном вспышками. Два уцелевших пирата все понимают правильно, и спешат развернуться на обратный курс. Увы, сделать это на паруснике не так-то просто и не так быстро, как то же самое на корабле, имеющем машину. Поэтому, оба по очереди попадают в перекрестье лучей, становясь мишенью для броненосного фрегата. Когда последний противник исчезает с поверхности моря, лучи гаснут, и снова вокруг темнота ночи. Кажущейся еще более темной после такого яркого света.

— Надо же, как отражение атаки японских миноносцев в "Цусиме" Новикова-Прибоя…

Голос Тунгуса, тоже поднявшегося в рубку по боевой тревоге, нарушил тишину. Флинт опустил бинокль, ставший бесполезным после выключения прожекторов, и усмехнулся.

— Похоже… Только с другим результатом. Было бы что покрупнее, опробовали бы еще и шестидюймовку, а так… Думаю, кто-то там все равно уцелел, и на обломках до утра продержится. Может, днем и подберут, тут судоходство довольно оживленное. Вот и пусть расскажут, что случилось. Не следует приставать к прохожим ночью, если они тебя не трогают…

Три корабля шли через Ла-Манш с ходовыми огнями, ничуть не скрываясь. Несомненно, попытка ночного нападения совершена не просто так, а по наводке тех, кто обнаружил корабли на входе в пролив. И сейчас кто-то на берегу довольно потирает руки, предвкушая богатую добычу. Увы, тем горше будет разочарование…

Сразу же сообщили в Форт Росс о случившемся. Наряду с поздравлением пришли последние новости. Эскадра "ирландцев" под командованием коммодора Орельяны полностью прекратила снабжение остатков английской армии на территории Ирландии, ведя крейсерские операции в Ирландском море. Англичан на острове дерут и в хвост и в гриву. Они попытались не распылять силы в попытках уничтожить высадившийся ирландский десант, а укрепиться на севере острова, чтобы любой ценой удержаться в Ирландии. Однако, получается не очень. После ряда боев английские войска были окончательно разбиты превосходящими силами ирландцев и укрылись в Белфасте, который сейчас полностью блокирован с моря и с суши. И его падение — дело времени, так как никто не ожидал подобного развития событий, и запасов для длительной осады в городе просто нет. А любые попытки выбраться из него плохо заканчиваются. Английский флот скован голландским в Северном море, и не может выделить достаточно сил для для поимки и уничтожения ирландской эскадры. А того, что может, явно недостаточно. Поэтому все встречи английского Ройял Нэви со "звездным" отрядом в Ирландском море неизменно заканчиваются разгромом англичан. Король Англии Карл Второй Стюарт в ярости, но ничего не может поделать. Франция в войну так и не вступила в отличие от прошлой истории. Дальше словесных обещаний дело не пошло. Король Франции Людовик XIV вовремя понял, что надо остановиться. Иначе, можно потерять даже то, что имеешь сейчас. Воинственный пыл Швеции, сначала рьяно выступившей на стороне Англии против Голландии, быстро угасает, так как в Стокгольме прекрасно видят, что дела у англичан идут все хуже и хуже. И очень может быть, что скоро Англия останется вообще без союзников в этой войне. И самое важное. Информация о том, что Нью-Йорк перешел под юрисдикцию Русской Америки, уже дошла до Англии. Поэтому все английские корабли, встреченные в море, считать противником.