Хищница - Джеймс Кэрол

Маккарти пожал плечами и кивнул.

– По моим предположениям, вы познакомились на форуме жертв семейного насилия. Довериться кому-то – большая проблема, значит, прошло немало времени, прежде чем вы дошли до по-настоящему важных тем. Как давно вы познакомились?

– Уже давно вроде, – опять пожал плечами Маккарти.

– Вроде?

– Полтора года назад.

– Сначала вы описывали друг другу, как бы вы поиздевались над своими отцами, а потом, через какое-то время, перешли к тому, что было бы здорово поиздеваться над конкретными людьми. А потом от слов вы перешли к делу. Твое первое убийство было в апреле, значит, на прелюдию у тебя было целых одиннадцать месяцев. – Маккарти облизнул губы. – Итак, кто из вас двоих лидер? Я думаю, Мэдди. Но вопрос ведь даже не в этом. Вопрос в том, кто по твоему мнению лидер. Она ведь наверняка убедила тебя в том, что ты правишь бал. Да? Она обставила все так, как будто ты – настоящий герой.

Маккарти усмехнулся и поймал взгляд Уинтера.

– Ты думаешь, ты шибко умный, да?

В комнате стало тихо. Уинтер слышал и дыхание Мендозы и Маккарти, и то, как воздух перекачивается в вентиляционной системе. Это были всего-навсего звуки. А за стеной тысячи заключенных проживали свой очередной день в тюрьме, тысячи охранников следили за порядком, но Уинтеру на секунду показалось, что их нет. Живот свело паникой. В голову закралась мысль: а что, если он упустил какую-то важную деталь?

– Не надо с нами в игры играть, – строго сказала Мендоза.

Маккарти не обратил на нее никакого внимания. Он не сводил холодного и беспощадного взгляда с Уинтера. Усмешка исчезла с его лица, и в первый раз за сегодняшний день Уинтер поверил, что перед ним – человек, способный шутки ради порезать кого-то на кусочки.

Он и раньше сталкивался с подобной трансформацией. Серьезные серийные убийцы прекрасно мимикрировали под окружающую среду. Они прикидывались совершенно другими людьми, надевая на себя маску доброжелательности и обезоруживающей доброты. И как это ни странно, этот прием работал. Джон Уэйн Гейси, убивший тридцать три человека, вообще работал клоуном на вечеринках, парадах и благотворительных мероприятиях. Никто из его друзей и соседей понятия не имел, чем он занимается. Уинтер помнил, каким приветливым мог быть его отец, когда они были в обществе. Альберт Уинтер всегда был улыбчив, всегда шутил. Окажись вы в сложной ситуации – всегда поможет.

Ну а будь вы молодой девушкой, которая подходит ему в жертву, добро пожаловать – он вас отвезет прямо в лес и при лунном свете до смерти погоняет вас с винтовкой с оптическим прицелом.

Поскреби этот фасад – и истинная природа убийцы покажется на свет. Как сейчас.

– Поправьте меня, если я неправ, – снова заулыбался Маккарти. – У меня есть то, что нужно вам, а у вас – то, что нужно мне. Мне нужны гарантии, что меня не переведут из одиночной камеры. И доступ к любым книгам из библиотеки. Без очередей и без предварительных проверок.

– А какой смысл? – спросила Мендоза. – Будь я на твоем месте, я бы лучше попросилась в общую камеру, чтобы зарезали поскорее. А книги? Зачем тебе читать про жизнь, которая тебе больше не светит?

– Вы не я, – покачал он головой. – Я оптимист. Мой стакан всегда наполовину полон.

– Даже здесь? Я тебе не верю.

– По рукам, – решился Уинтер. Мендоза возмущенно смотрела на него, явно не понимая, что он затеял. Он проигнорировал ее взгляд и добавил: – Дай нам ответы на наши вопросы и хоть обчитайся этим туалетным чтивом. Меня твои условия устраивают.

– А почему я должен вам доверять?

– Это как-то уж совсем цинично звучит от человека, утверждающего, что его стакан наполовину полон. – Маккарти ничего не ответил. – Как тебе такой аргумент? Мне гораздо больше нравится мысль, что ты будешь гнить в тюрьме пятьдесят лет, чем если тебя просто прирежут в душе.

– Вы это серьезно говорите?

– Я серьезен, как инфаркт.

Маккарти смотрел на него через стол, взвешивая «за» и «против».

– Ладно, можете считать меня больным, но я это вам рассказываю просто так. У меня нет никакого компромата на Мэдди. Она – человек с другой планеты.

– Отлично, Райан, но нам нужно кое-что поконкретнее.

– Вы раньше говорили про прелюдию на интернет-форуме. И спрашивали, кто из нас лидер, так?

Уинтер кивнул, ожидая продолжения.

– Вы были правы. Лидером была Мэдди, она первая мне написала и вообще была инициатором всего.

Мендоза засмеялась.

– Ну конечно, сейчас он будет разыгрывать эту карту, рассчитывая, что ему скостят приговор на основании частичной ответственности. – Облокотившись на стол, она посмотрела в глаза Маккарти. – Не сработает. Ты сядешь до конца своей никчемной жизни.

– Так вот чего ты пытаешься добиться? – спросил Уинтер. – Ты в самом деле рассчитываешь на частичную ответственность? В игры со мной играешь, Райан?

– Я не играю, зачем мне это? – пожал он плечами.

Уинтер подался вперед, почти нарушая границы личного пространства Маккарти. Он слышал, как Мендоза заерзала на своем стуле.

– Хорошо, я тебя слушаю.

– Встретиться предложила Мэдди. Сначала я не хотел, но она меня убедила. Мы увиделись в баре, и общение у нас пошло как по маслу. Она меня понимала. Так, как никто и никогда.

– Нет, не понимала она тебя.

Маккарти скрестил руки, и наручники тут же загремели. В его глазах промелькнула ярость. Он подался вперед к Уинтеру и снова положил руки на стол.

– Как скажете.

– Дай-ка я угадаю. Вам обоим нравились одни и те же фильмы, музыка, сериалы. Да? – Маккарти подозрительно посмотрел на Уинтера и облизал губы. – Она просто зеркалила тебя, Райан. Ты говоришь ей, что любишь «Клан Сопрано», и она тут же говорит, что это ее любимый сериал. Чуть позже она, памятуя о сериале, говорит, что один из ее любимых фильмов – «Крестный отец», просто так говорит, без особой причины. Если на это ты не ловишься, она дальше пробует «Славные парни», и тут ты говоришь: «О боже, это же мой самый любимый фильм всех времен и народов!» Она, может, и ненавидит этот фильм, но это неважно. Важно только то, что тебе он нравится и ты думаешь, что и ей тоже. Так какой у тебя любимый фильм?

– Не «Славные парни», не переживайте.

– Не он. Значит, либо «Подозрительные лица», либо «Побег из Шоушенка».

Уинтер не сводил глаз с Маккарти.

– Значит, все-таки «Побег из Шоушенка». Но этот фильм выбился в лидеры только недавно, верно? По понятным причинам.

Маккарти сидел с мрачным видом. Губы его были сжаты настолько, что превратились в ниточку.

– У нас были особенные отношения. Мне все равно, что вы думаете.