Кластер Джерба. Второе правило крови - Алексей Калугин

Рамон делал то, что привык делать всегда. Никто его к этому не принуждал – он сам выбрал профессию. Так чего же теперь злиться? И, самое главное, на кого? На Элиша Турсуна, который здесь совершенно ни при чем?..

Хотя если посредник думал, что рамон вместо одной палатки поставит две, то он заблуждался. Рамон не собирался обслуживать своего незваного попутчика. Аль-Мансур и без него отлично управился бы. Сам изъявил желание ехать – так пускай сам и спальное место себе готовит. Не станет – будет спать под звездным небом. Кому-то это нравится. Рамон же предпочитал крышу над головой. Пусть даже это был всего лишь полотняный навес.

Вокруг было так тихо, как бывает только в совершенно дикой, безлюдной местности. Везде и повсюду люди являются главным источником шума. Аль-Мансур давно уже это заметил. Где бы ни появился человек, он первым делом принимался шуметь. А если людей было несколько, они поднимали такой гвалт, что на многие километры вокруг всем становилось ясно – люди пришли.

Но к Аль-Мансуру с Элишем Турсуном это не относилось. Они были вдвоем, но при этом как будто каждый сам по себе.

Ветер шелестел в траве. Иногда со стороны доносился свист суслика, вылезшего из своей норы, чтобы в очередной раз убедиться, что снаружи все как всегда, то бишь ничего не происходит. Порой в небе гортанно вскрикивала хищная птица, выслеживающая этих самых сусликов. Обычные звуки мира, в котором нет человека.

Внезапно где-то очень далеко прозвучал едва слышный хлопок выстрела. Ему ответила такая же смазанная расстоянием и от того кажущаяся ненастоящей короткая автоматная очередь.

Элиш Турсун оторвал взгляд от книги и вскинул голову. Он не был испуган или взволнован. Но он хотел понять, что означают эти звуки.

– Где это?

– В Старом Городе, – Аль-Мансур махнул зажатым в руке топориком в сторону, где находились развалины. – Далеко отсюда.

– Что это означает?

– Для нас – ничего.

– Но там люди с оружием.

Аль-Мансур усмехнулся.

– Причем полно.

– И тебе это не внушает опасения? – С некоторых пор Элиш Турсун тоже стал обращаться к рамону на «ты».

– Что именно?

– То, что неподалеку бродят люди с оружием.

– Мы их не интересуем.

– Уверен?

– У них свои дела. Вот если бы мы пришли в Старый Город, тогда бы нам пришлось с ними считаться.

– А что, если они сами сюда заявятся?

– Я устанавливаю систему дальнего наблюдения. – Аль-Мансур как раз тем сейчас и занимался, что ставил высокую телескопическую антенну с круговыми сенсорами движения на самом верху. – Чуть позже установлю вокруг лагеря несколько мин-ловушек на растяжках. В такой высокой траве это самое милое дело. Никогда не обращал внимания на то, что человек, шагающий с ружьем на плече, не смотрит себе под ноги?

– Серьезно?

– Абсолютно.

– И почему же?

– Потому что оружие в руках делает его чрезмерно самоуверенным и лишает осторожности.

Элиш Турсун криво усмехнулся, коротко кивнул и снова уткнулся в книгу.

– Что ты читаешь?

Посредник скосил один глаз на Аль-Мансура. Он ответил не сразу. Но все же ответил:

– Стихи.

– Это я уже понял, – Аль-Мансур с размаху вогнал лезвие топора в бревно, лежащее рядом с местом, которое он отвел под кострище. – Что за стихи?

Элиш Турсун перевернул книгу и посмотрел на обложку. Как будто не знал ее название и автора.

– Андрей Добрынин.

– А, – рамон многозначительно кивнул.

– Читал? – Элиш Турсун, казалось, был удивлен.

– Нет, – отрицательно мотнул головой Аль-Мансур. – Имя где-то слышал.

Элиш Турсун прищурился, как будто подозревал рамона в лукавстве.

Аль-Мансур взялся обеими руками за полог палатки и повернулся к посреднику спиной. Он на самом деле где-то слышал это имя. Только сейчас это не имело никакого значения. Да и не собирался он ничего доказывать Элишу Турсуну.

История Аль-Мансура

(продолжение)

Разбив лагерь и обезопасив его, Аль-Мансур решил, что пора совершить первое погружение. До сумерек оставалось часа три, так что он вполне мог успеть осмотреть дно озера и даже, может быть, обнаружить хранилище. Да и к работе с аквалангом нужно было привыкнуть. Озеро, пусть даже искусственное, это уже не бассейн. Здесь все по-настоящему.

Раздевшись, Аль-Мансур сел на берегу, натянул ласты, ополоснул в воде маску и натянул ее на лоб, застегнул пояс со свинцовыми вставками.

– Мне нужна твоя помощь! – окликнул он Элиша Турсуна.

В принципе, он и сам мог управиться, но раз уж посредник все равно был здесь, пусть помогает. Не книжку же он сюда читать приехал.

Элиш Турсун с видимой неохотой поднялся со своего раскладного стульчика, аккуратно закрыл книгу, не забыв вложить закладку на том месте, где закончил читать, положил книгу на стул и подошел к берегу.

Он молча стоял и ждал, что ему предложит рамон. Вид у посредника был совершенно отрешенный, как будто разум его был полностью сосредоточен на решении некой очень важной и чрезвычайно сложной задачи, а сознание так и вовсе находилось где-то в другом месте. Бледное лицо со впалыми щеками резко контрастировало с черной бородкой и бровями, создавая эффект латексной маски. На странно неподвижном лице Элиша Турсуна только глаза казались живыми. Ну или полуживыми. Во всяком случае, они не были похожи на стекляшки, вставленные в пустые глазницы.

– Что я должен достать? – спросил Аль-Мансур.

– Ты еще не нашел хранилище.

– Если оно на дне этого озера, я его найду.

– Вот тогда…

– А что, если я найду его прямо сейчас? – рамон пальцем указал на воду. – Нырну и ткнусь лбом в дверь этого клятого хранилища?.. Рухнувшие небеса! Чего ты таишься? Вокруг никого! Только мы с тобой. Кому я могу разболтать твою страшную тайну?

Элиш Турсун шевельнул губами, как будто пробуя их на вкус. Затем он молча повернулся, подошел к своему стульчику и вернулся назад с томиком Добрынина в руках. Открыв книгу на нужной странице, он достал из нее фотографию и протянул рамону.

– Это снимок в натуральную величину.

На фотографии был изображен узкий пенал с закругленными концами. Насколько можно было судить, пенал был металлический. На корпус его был нанесен одиннадцатизначный буквенно-цифровой код.

– Нам нужен пенал именно с такой маркировкой, – сказал Элиш Турсун.

– Один?

– Он всего один.