Кластер Джерба. Второе правило крови - Алексей Калугин

– Только одну? – недоверчиво вскинул бровь Аль-Мансур.

– Одну, – легким кивком подтвердил Элиш Турсун. – Все остальное можете оставить себе.

– В качестве платы?

– О, нет! В качестве бонуса! Плату мы обсудим отдельно.

Аль-Мансур почувствовал зуд сомнения. Некий таинственный коллекционер, имя которого слишком хорошо известно для того, чтобы произносить его вслух, указывает ему местонахождение неразграбленного тайника Восьмого периода Д’Кера, платит за работу и при этом хочет забрать всего одну-единственную вещь. Все это было слишком хорошо, чтобы оказаться правдой. Аль-Мансур начинал склоняться к мнению, что Элиш Турсун все же пройдоха. Только очень хитрый, использующий какую-то абсолютно новую, никому неизвестную тактику облапошивания.

– Как вы узнали о хранилище?

– Понятия не имею! – пожал плечами Элиш Турсун. Он, казалось, был удивлен столь странным вопросом. – Я всего лишь посредник. Моя задача – договориться с вами о работе и проследить за ее выполнением.

– И ты заберешь только одну вещь из хранилища?

– Нет, – отрицательно качнул головой Элиш Турсун. – Из хранилища ее заберете вы. И отдадите мне.

– О какой именно вещи идет речь?

– О! – вскинул брови Элиш Турсун. – Разумеется, я покажу вам ее фотографию. Вместе с картой и описанием места, где находится хранилище. Я сделаю это сразу после того, как мы придем к соглашению.

Аль-Мансур улыбнулся, откинулся на спинку стула и погрозил Турсуну пальцем.

– Ты что-то недоговариваешь!

Элиш Турсун даже бровью не повел.

– Само собой. Я ведь посредник.

Аль-Мансур плотно сжал губы и положил руки на стол. Он чувствовал себя, будто осел, не способный сделать выбор между двумя одинаковыми охапками сена, расположенными на равном от него расстоянии. С одной стороны, вся эта история казалась ему весьма подозрительной. Да и сам Элиш Турсун не производил впечатления человека, вызывающего безоговорочное доверие. Одно слово – посредник. И в то же самое время Аль-Мансур понимал, что ничего не может поделать с тем неодолимым интересом, что вызывал у него Восьмой период Д’Кера. Ведь, если он не согласится на предложение Элиша Турсуна, тот, по всей видимости, обратится к какому-нибудь другому мусорщику. Который поведется на легкие, как ему покажется, деньги и скорее всего угробит это хранилище вместе с собой.

Сколько было случаев удачного вскрытия хранилищ Восьмого периода Д’Кера, с тех пор как Аль-Мансур начал этим заниматься? Два! Всего два против его шести! И восемнадцать неудачных. Убойная статистика. Ну а кроме того, Аль-Мансуру до зуда в коленках хотелось узнать, что за вещь, спрятанную в хранилище, жаждет заполучить таинственный коллекционер? Будучи не понаслышке знаком с обычным содержимым тайников и хранилищ Восьмого периода Д’Кера, Аль-Мансур понятия не имел, что за вещь, стоящая всего остального содержимого, можно было там отыскать.

Сплетясь воедино, профессиональная гордость и живой интерес легко подтолкнули Аль-Мансура к принятию окончательного решения. Настолько легко, что он и сам не сразу это заметил.

Элиш Турсун едва заметно улыбнулся, сделал глоток чая и осторожно, словно боясь разбить, поставил чашку на блюдце.

История Аль-Мансура

(продолжение)

Чем дальше, тем больше не нравился Аль-Мансуру Элиш Турсун.

Ему не нравилось в нем буквально все. То, как он сидит, закинув ногу на ногу и надменно вскинув бороду; как ходит, вальяжно поводя плечами и небрежно перебрасывая трость; как говорит, как будто делает собеседнику одолжение; как пьет, будто не чувствует вкуса напитка; как ест, держа ложечку двумя пальцами за самый кончик и осторожно поднося ее к губам, как будто заранее уверен, что вкус у еды омерзительный. Рамону не нравилось, как посредник ухмыляется, как он вскидывает свои густые брови, как проводит кончиками пальцев по бороде. Причина была в том, что все, что бы ни делал Элиш Турсун, казалось ненастоящим. Как будто он не поступал так, как ему хотелось, а играл заранее разученную роль – делал правильные жесты, произносил нужные реплики, в нужных местах выдерживал паузы, давая возможность собеседнику произнести свою часть диалога. Все это было ненатурально, скользко и приторно.

Хотя, может быть, именно в этом и заключается работа посредника – так успокаивал себя Аль-Мансур. В конце концов, он ведь не собирался завязывать с Элишем Турсуном дружбу. Им всего лишь нужно было сделать дела. После чего они разбегутся в разные стороны и, хочется надеяться, навсегда друг о друге забудут.

Вот так.

Для Аль-Мансура главным было то, что, как только Элиш Турсун предоставил все имеющиеся у него документы, рамону сразу стало ясно, что посредник не блефовал и не пытался развести мусорщика. Хранилище, о котором он говорил, действительно существовало! Где уж таинственному коллекционеру, приславшему к Аль-Мансуру посредника, удалось раздобыть все эти документы – о том можно было даже и не гадать. У каждого свои методы сбора информации и свои источники. И, как известно, чем больше у человека денег – тем больше у него возможностей. До тех пор, пока он находится в кластере. Потому что за его пределами роль денег становится уже не столь велика и значительна.

Хранилище, которое предлагали вскрыть Аль-Мансуру, было в высшей степени необычным. Ни с чем подобным рамон никогда прежде не сталкивался. Поэтому, уже после предварительного ознакомления с документами, он понял, что возьмется за эту работу.

Хранилище находилось примерно в шести днях пути от Кластера Ку-Ши, сразу за холмами Сохо. Если ехать дальше, то через день упрешься в развалины Старого Города.

Кто назвал эти руины Старым Городом?

Почему?

По виду они были не старше всех остальных развалин городов, брошенных людьми во времена Исхода. Сейчас в Старом Городе жили только крысы, барсуки, красные волки, летучие мыши и всевозможнейший людской сброд. Без особой нужды в это место лучше было не соваться, потому что неизвестно на кого там можно было нарваться. Док Мемер, как-то забравшийся в руины Старого Города, чтобы пособирать дверные ручки и замки, заказанные ему одним любителем старины, рассказывал потом, что видел там группу абсолютно белых людей. Кожа у них, по словам Мемера, была настолько белой, что казалась почти прозрачной и даже как будто светилась изнутри. Волосы – белее, чем седые волосы глубоких старцев. А глаза – красные, как угли. Одеты они все как один были в одинаковые длинные балахоны, подпоясанные витыми веревками, с широкими рукавами и откинутыми на спины остроконечными капюшонами. Всего их было человек пятнадцать. Они шли меж развалин, выстроившись в колонну по двое, и все разом тянули одну и ту же низкую, вибрирующую ноту. Звук, густой и насыщенный, казалось, шел со всех сторон сразу. От его колебаний поднималась вверх пыль, лежавшая на древних камнях, мимо которых проходил строй альбиносов. Что-то макабрическое витало вокруг этих странных людей, а может, и не совсем людей. Док Мемер – рамон не из робких, ему приходилось одному отбиваться от банды скрамблеров, осадивших его в Палой Лощине, но тут, при виде этих жутких альбиносов и при звуках их инфернального пения, даже ему сделалось не по себе. Забившись в какую-то щель, он сидел там, едва дыша, прижав к груди автомат. До тех пор, пока жуткие завывания не растаяли где-то вдали. Аль-Мансур ни за что не поверил бы, расскажи эту историю кто другой. Но Док Мемер был не из болтунов. И ежели он говорит, то, значит, все так оно и было.