Белый волк - Дэвид Геммел

— Они вот-вот пойдут приступом на ворота, — сказала Гарианна.

— Вряд ли они решатся на это при свете дня, — возразил Скилганнон. — Они хоть и сильно разозлены, но умирать никому неохота. Будут кричать и ругаться, только и всего. Ночью другое дело.

Друсс молчал, и Скилганнон обернулся к нему:

— Ты что-то задумчив, дружище.

— Не люблю я эту женщину.

— Кто ж ее, ведьму, любит.

— Какого ты мнения о том, что она нам наговорила? — спросил Друсс, взглянув в глаза Скилганнону.

— Думаю, такого же, какого и ты.

— Скажи, я хочу это слышать.

— Уж слишком ей хорошо известно, что именно искал твой друг, — пожал плечами Скилганнон. — Откуда бы? Я предполагаю, что Орасис обратился к ней за помощью и что она-то и выдала его Железной Маске.

— Я тоже так подумал, сам не знаю почему. Ведь она ненавидит Железную Маску, так зачем же ей чинить вред его врагу?

— Она тонкая бестия, Друсс. Ей надо, чтобы Железная Маска умер — как же лучше добиться этого, чем сделать его врагом Друсса-Легенды?

— Может, ты и прав. Однако эта женщина когда-то, желая убить короля, вызвала для этой цели демона. Я сражался с этим демоном, и он, клянусь Миссаэлем, чуть меня не одолел. Почему бы ей не наслать на Железную Маску другого демона? Это в ее власти.

— Возможно, ответ на это кроется в том, о чем она умолчала. Расскажи мне про этого человека. Она сказала, что вы с ним встречались.

— Да. Это было три месяца назад, когда я только приехал сюда. Мы познакомились на пиру, как ты уже слышал. Король не присутствовал, и гостей принимал Железная Маска. Он крупный, но не тяжеловесный. Чувствуется в нем самоуверенность сильного телом человека. Мне думается, он должен быть хорошим бойцом.

— Какой пост он здесь занимал?

— Командовал личной охраной короля и надзирал за созданием Смешанных. Их собирались использовать на войне, но так и не сумели выдрессировать для такой цели. Еще он возглавлял какую-то партию, называвшую себя арбитрами. Эти его арбитры таращились на меня, как на самого черта. Иноземцев они ненавидят. Диагорас находит это смешным, поскольку Железная Маска сам иноземец.

— Откуда он?

— Никто толком не знает. Возможно, из Пелюсида.

— За что его прозвали Железной Маской?

— Из-за этой самой маски и прозвали. Не говорил я разве, что он ее носит?

— Нет.

— Красивая вещь, изящно сработана и плотно прилегает к лицу.

— Что же у него, лицо изуродовано?

— Не сказал бы. На пиру было жарко, и он снял маску, чтобы вытереть пот. Никакого особого уродства, только вся правая сторона темно-красная. На родимое пятно похоже. Его маска — просто дань тщеславию.

— Ты говоришь, он занимался Смешанными — выходит, он чародей?

— Кто его знает? Диагорас думает, что нет. Он говорит, Железная Маска привез в город надирского шамана. После рассказа Старухи я стал полагать, что он из Нотаса, из той самой крепости в Пелюсиде.

Скилганнон посмотрел на гавань.

— Я тоже плохо смыслю в магии, Друсс, но думаю, что как раз этот шаман и мешает Старухе наслать демонов на Железную Маску. Вызывая демона, чародей должен заплатить ему чьей-то жизнью. Если это не удается, демон набрасывается на вызвавшего его колдуна и отнимает жизнь у него. Если у этого шамана большая сила — а судя по тому, что он владеет смешением, она велика, — то Старуха ни за что не осмелится ворожить против Железной Маски напрямую. Стоит шаману отвести ее чары, и ей конец. Поэтому она нуждается в каком-то безотказном оружии.

Шум наверху усилился, кто-то пронзительно завопил. Одни люди сбегали по ступенькам к воде, другие неслись по набережной. На спуске появились датийские солдаты в полном боевом снаряжении, в панцирях и шлемах, с мечами в руках. Они мерным шагом двинулись вниз, и горожане, обезумев от страха, стали бросаться в канал.

— Я ничего не делал, — закричал какой-то мужчина, подняв руки. Один солдат пырнул его в живот коротким мечом, а другой полоснул упавшего по шее.

Датиане надвигались на Друсса и Скилганнона. Рабалин пришел в ужас, но Скилганнон совершенно спокойно поинтересовался:

— Что, к воротам уже можно пройти? Мы тут торчим невесть сколько времени.

Солдаты, смущенные его уверенным тоном, замялись.

— Вы имеете отношение к какому-то посольству? — спросил наконец один.

— Да, к дренайскому. Позвольте выразить вам благодарность за столь своевременное вмешательство. Мы уж думали, что весь день тут просидим. Пойдемте, друзья мои, пока толпа снова не собралась.

Рабалин, держась около Гарианны, поспешил за Скилганноном и Друссом. Их никто не останавливал, а Скилганнон даже крикнул толпящимся на ступенях солдатам:

— Дорогу!

Площадь над каналом устилали тела. Кто-то застонал, и солдат добил его ударом в горло.

Ворота оставались запертыми.

— Эй, ребята, открывайте! — крикнул Друсс. Оказавшись в Посольском квартале, он хлопнул Скилганнона по плечу:

— Хвалю, паренек. Мы заработали бы пару хороших синяков, если б пришлось прорываться с боем.

— Пару-другую, — согласился Скилганнон.

В тот же день Диагорас сводил Друсса к Баджину, слуге Орасиса, но им мало что удалось узнать. Добряк Баджин служил Орасису чуть ли не полжизни. Пребывание в тюрьме Рикар едва не стоило ему рассудка. Даже под действием успокоительных средств он дрожал и плакал, когда Друсс пытался его расспросить. Выяснилась, однако, одна вещь: Орасис действительно искал помощи у Старухи.

После этого Диагорас отвел Друсса в посольский сад. — Больше я с тобой пить не сяду, — заявил молодой воин, мучимый головной болью, и плюхнулся на скамейку. — Во рту такая сушь, точно я целую пустыню слопал.

— Да, вид у тебя неважный, — рассеянно подтвердил Друсс.

— Я сожалею, дружище. Орасис заслуживал лучшей участи.

— Это верно, но за свою долгую жизнь я усвоил одно: человек редко получает то, чего заслуживает. Путешествуя по этой земле, я видел сожженные дома и тела убитых. Никто из них этого не заслуживал. Но пока такие, как Железная Маска, стоят у власти, этому не будет конца.

— Ты все-таки намерен отправиться вслед за ним?

— Да, а что?

Диагорас набрал воды из колодца у садовой стены, жадно напился и плеснул из ковша на лицо.

«А что? У Железной Маски больше семидесяти человек, притом они направляются в дружественную им крепость, где полно надирских воинов. Нет бойцов страшнее надиров. Жизнь в степи стоит дешево, и мужчин там с детства приучают сражаться и умирать без колебаний. Пленных они почти не берут, а если уж берут, то подвергают таким пыткам, что язык не повернется рассказывать».