Фетиш - Тара Мосс

Начал накрапывать дождик. Хотя по канадским меркам сиднейскую зиму нельзя было назвать холодной, погода стояла промозглая. Макейди натянула капюшон, прислушиваясь к тому, как барабанят дождинки по виниловой ткани. Она была одна в парке, не считая влюбленной парочки, которая укрылась под деревянным тентом и, завернувшись в огромный плед, предавалась любовным утехам. Это была самая счастливая сцена, которую Мак увидела за день, но в то же время она вызвала в ее душе прилив грусти. Мак была погружена в свои мысли, когда звук проехавшей мимо красной спортивной машины, блестевшей лакированными боками, привлек ее внимание. Было в ней что-то настораживающее.

Сильный порыв ветра пронесся по парку, и Мак глубже уткнулась в воротник куртки. Сгущались сумерки. Пора возвращаться. Макейди шла, низко опустив голову, вновь и вновь возвращаясь к своим переживаниям.

Одно и то же слово эхом повторялось в сознании: виновен.

— Джеймса Тайни-младшего, пожалуйста! — прорычал Лютер. Он смотрел на свое отражение в маленьком зеркале, разглядывая повязку на левом ухе. Кровь все-таки просочилась сквозь бинт.

— Могу я узнать, кто его спрашивает? — поинтересовалась секретарша.

— Скажите, что это мистер Хэнд и это важно.

— Понимаю. Подождите одну минутку.

Лютер не был настроен ждать. Он кипел от возмущения. Дж. Т. утаил от него информацию.

И должен был дать серьезное объяснение.

Через несколько секунд в трубке раздался раздраженный голос Дж. Т.

— Да. В чем дело?

— У меня к вам только один вопрос, — твердо произнес Лютер. — Кого еще вы наняли на выполнение этого задания?

— Что…

— Не заставляйте меня повторять свой вопрос.

— Н-н-нет… никого больше. А в чем дело? Что случилось?

— Я отказываюсь от работы.

— Что?!

— Вы не были откровенны со мной. А я-то, дурак, согласился оказать вам большую услугу, — злобно прошипел Лютер. — Вы просто надули меня.

— О чем вы говорите? Зачем вы требовали от меня алиби на вчерашнюю ночь? Я всю ночь ругался с женой по вашей милости, и все потому, что вы не нашли кольцо. И вы же еще смеете доставлять мне неприятности?!

— Вы знаете, о чем я говорю. Обстановка слишком сильно накалилась. Считайте, что мы квиты.

— Н-н-но… как же те деньги, что я вам заплатил? — Дж. Т. напоминал избалованного ребенка, который не получил обещанного. — Вы же не выполнили работу! Она все еще в городе. Полиция нашла кольцо, и теперь я в полном дерьме! Вы не можете так поступить со мной. Как насчет тех денег, что я заплатил вам?

— Считайте, что это расплата за мое ухо.

— Что? Слушайте, я требую вернуть мои деньги!

— Жалуйтесь в Союз защиты прав потребителей. — Лютер повесил трубку, не выслушав до конца грозных протестов Дж. Т. Стараясь успокоиться, он сделал несколько глубоких вдохов и придвинул к себе зеркальце. Кровь сочилась сквозь бинт. Если полицейские отыщут на месте происшествия мочку его уха, ему не поздоровится. Он не мог допустить, чтобы его допрашивали. Пожалуй, сейчас самое время опять рвануть на север. Может, хоть там повезет.

Когда Макейди вернулась с прогулки, ее ждал сюрприз. На ступеньках у подъезда сидел мужчина и смотрел прямо на нее. Тусклый свет лампочки падал лишь на одну щеку, вторая половина лица оставалась в тени. Он улыбался.

Энди Флинн выглядел изможденным, словно его только что выжали в стиральной машине. Сколько он ждал ее здесь, на холодном ветру? Его жалкий побитый вид совершенно обезоружил ее.

— Макейди, я надеялся, ты скоро придешь. Мне действительно необходимо поговорить с тобой, — сказал он. — Ты должна знать, что я не совершал этого. Я бы никогда не посмел этого сделать.

— Мне кажется, это неподходящее место для встречи, — выдавила она из себя.

Только не зли его.

— Может, нам…

— Нет. — Он резко оборвал ее на полуслове. — Пожалуйста… Мне необходимо поговорить с тобой, хотя бы минуту.

— Тогда, может, выпьем по чашке кофе и поговорим? Здесь есть кафе неподалеку, за углом. Хоть не будем стоять на ветру.

Он не ответил. Ей не хотелось оставаться с ним на пустынной улице. Она хотела быть на людях.

— Пошли, это недалеко.

Через несколько минут они сидели за столиком кафе, мимо которого она только что проходила по пути домой. Из огромных окон открывался вид на побережье, теперь уже полностью скрытое темнотой. Волны свирепо обрушивались на песок. Шторм был в разгаре, но дождь на время прекратился.

Макейди потерла руки, пытаясь согреться.

— Хорошо, — сказала она. — Тогда давай начнем с начала. Объясни мне, как это возможно — то мы не в силах оторваться друг от друга, то ты исчезаешь и даже не отвечаешь на мои звонки.

Энди сидел молча, притихший и сгорбившийся.

Но вдруг из него, как из накачанного гелием шара, стала медленно испаряться злость. На ее глазах он словно сдулся.

— У тебя отвратительная привычка уходить молча. Ты хоть это понимаешь?

Он смог лишь выдавить из себя жалобное «прости». А потом, словно мысленно вернувшись откуда-то издалека, стал говорить, осторожно подбирая слова.

— Я боялся, что я… могу подвергнуть тебя опасности.

Не такого ответа она ожидала.

— Меня? Опасности?

— Неумышленно, — добавил он, не поднимая глаз.

— Неумышленно? Как свою жену? Ты это имеешь в виду?

Он склонил голову. Взгляд его был печальным и усталым.

— Да.

— Извини, если я неудачно выразилась, учитывая то, что с ней случилось.

Официантка поставила перед ними заказанные напитки и быстро удалилась. Макейди смотрела, как Энди обхватил руками чашку с кофе и закрыл глаза. Возможно, бояться его нет причин. Нужно выяснить правду.

— Я — не убийца, — заявил он. — Я не убивал никого из этих бедных женщин и, разумеется, не убивал свою жену. Но я думаю, что настоящий убийца знает о том, что я решительно настроен поймать его, поэтому пытается вывести меня из игры.

— Ты хочешь сказать, что убийца попытался подставить тебя?

— Да. Кассандра была лишь инструментом для достижения этой цели. Вот почему ты можешь тоже оказаться в опасности… Если он знает о наших отношениях, он может попытаться убрать тебя следующей.

Неужели все так просто? Банальная ловушка?

— У тебя есть какие-нибудь основания подозревать, что он охотится за мной?

— Только те, о которых ты говорила Джимми. Знать наверняка мы не можем, но кое на какие мысли это наводит.