Олимпийские игры. Очень личное - Елена Вайцеховская

– Вам понравились костюмы канадской пары, в которых они катались в финале? – задала я встречный вопрос.

– Не очень, – неуверенно ответил собеседник.

– Вот видите, а мне – понравились, – улыбнулась я. – Так что субъективизм объясняется очень просто.

Я ошиблась. Ситуация развивалась сложнее. Почти всю ночь обсуждение финала велось по многим телевизионным каналам. Из множества опрошенных комментаторов лишь один признал, что программа русской пары была сложнее и, значит, заслуживала выставленных оценок. Остальные в один голос утверждали, что Россия не выиграла, а украла золотую медаль посредством судейского сговора.

На катке, куда я попала чуть позже, выяснилась еще одна ужасающая подробность. По словам одного из менеджеров IMG, французский арбитр Мари-Рен Ле Гунь написала официальное письмо в Международный союз конькобежцев, где призналась, что поставила российскую пару на первое место под давлением президента французской федерации фигурного катания. Мол, за отданный голос в пользу Бережной и Сихарулидзе Россия обещала помощь в танцевальном финале французскому дуэту Марине Анисиной и Гвендалю Пейзера.

Попытки уточнить информацию у французских коллег дали несколько иной результат. Мол, никаких писем не было. Просто во время традиционного разбора судейства с арбитром-француженкой случилась истерика, что, естественно, дало повод для разных домыслов.

Поздно вечером в пресс-центре появилось официальное сообщение о том, что в среду свои соображения по поводу финала в парном катании журналистам изложит президент ИСУ Оттавио Чинкванта, а также релиз следующего содержания: «Вследствие реакции зрителей и журналистов на результаты финала в парном катании Международный союз конькобежцев намерен произвести внутреннее расследование, чтобы удостовериться, что не были нарушены установленные правила. Дальнейшие комментарии будут поступать по ходу расследования».

Все это выглядело абсурдом и не укладывалось в голове. Результаты соревнований не пересматривались в фигурном катании ни разу за всю его историю. Возможно, как раз потому, что все всегда понимали: стоит создать прецедент, и этот вид спорта можно похоронить навсегда. Какими бы необъективными ни казались оценки, если они выставлены – все! Разговор закончен.

Чинкванта придерживался именно такого мнения. В своей вечерней речи на пресс-конференции он высказался недвусмысленно: никаких доказательств того, что некий сговор действительно имел место, нет. Как нет ни малейшего повода вести речь о пересмотре результатов.

Президент вспомнил даже то, что за год до Игр на чемпионате мира в Ванкувере ситуация была прямо противоположной: первое место с таким же минимальным преимуществом судьи отдали как раз канадцам. И никому тогда не пришло в голову подвергнуть ту их победу сомнению.

Очухавшаяся от нервного потрясения Ле Гунь к тому времени уже успела дать телефонное интервью газете L’Equipe, где заявила, что отдавала свой голос в пользу российской пары, руководствуясь только своим пониманием фигурного катания и согласно судейской совести. «Мое решение отдать первое место российской паре было совершенно искренним и честным. Я действительно полагала ее лучшей», – сказала она.

Француженка разоткровенничалась настолько, что поведала журналистам даже то, что, начиная с чемпионата мира 2000 года в Ницце, ИСУ постоянно оказывала давление на судейский корпус, лоббируя интересы канадской пары. Что скандал был инспирирован главой технического комитета ИСУ Салли-Энн Стэплфорд, канадкой по происхождению, и что именно она заявила, что на Ле Гунь оказывал давление президент французской федерации ледовых видов спорта Дидье Галагье, который, мол, тоже находился в сговоре с русскими…

Однако самый ошеломляющий удар был нанесен позднее. Уже почти ночью 13 февраля в главном пресс-центре был распространен текст письма, которое президент, Международного олимпийского комитета Жак Рогге направил Оттавио Чинкванте. В этом письме сначала подчеркивалось, что «в соответствии с Олимпийской хартией Международный конькобежный союз имеет право определять окончательные результаты олимпийских соревнований». А затем следовала такая фраза: «МОК уверен, что ИСУ примет соответствующие решения как можно быстрее»…

На следующий день было озвучено совершенно дикое и беспрецедентное решение: провести олимпийское награждение еще раз. И вручить золотые медали обеим парам.

* * *

Наиболее отвратительным во всей этой истории было поведение российского спортивного руководства. Канадцы выгрызли золото для своего дуэта с нарушением всех возможных процессуальных норм. Начать с того, что они даже не посчитали нужным подать протест по итогам финала. Дожали МОК «горлом». Общественным мнением.

Причем руководители команды, равно как и вся страна, совершенно не озадачивались в тот момент, чем для них может закончиться этот крестовый поход против правил. Они просто перли как танк. Мы же, по обыкновению, просчитывали варианты: а что будет потом? Не обернется ли скандал, если его закатить, проблемами в других видах программы? Не окажется ли так, что он осложнит отношения на самом верху международной спортивной пирамиды?

Именно из таких соображений в биатлоне был принесен в жертву чемпион мира Павел Ростовцев. Перед одной из гонок спортсмена затребовали на анализ крови. В лыжных видах спорта это в порядке вещей, однако существует правило: кровь разрешено брать не позднее чем за сорок минут до старта, и если вдруг случилось, что врач дважды не попал иглой в вену, процедура должна быть прекращена.

Ростовцева кололи четыре раза за тридцать минут до старта в присутствии руководителей биатлонной команды и в общей сложности взяли у него двойную дозу крови. Когда информация об этом дошла до президента Союза биатлонистов России Александра Тихонова (сам он не смог приехать в Солт-Лейк-Сити) и он потребовал объяснений от своих же сотрудников, ему сказали, что просто побоялись скандалить. Председателем медицинской комиссии Международного союза биатлонистов был немец, и почему-то считалось, что ссориться с наиболее влиятельной в этом виде спорта федерацией, которой всегда считалась германская, ни в коем случае нельзя.

История с парным катанием, кстати, повторилась почти по нотам под занавес Игр. Но уже как фарс. В турнире женщин, где победила шестнадцатилетняя американка Сара Хьюз, ей одним голосом проиграла Ирина Слуцкая. Короткую программу Ирина выполнила безукоризненно, но там ее опередила еще одна американка – Мишель Кван.

По мнению очевидцев, результат следовало хотя бы попробовать опротестовать – для этого имелись достаточно весомые основания. Но протеста с российской стороны после короткой программы не последовало. Почему – понятно: Россия никогда за всю свою историю не делала ставку на женское катание и не боролась за спортсменок. Напротив, «приторговывала» ими в обмен на благосклонность арбитров к тем, кто выступает в мужском катании, парном и танцах.

Но так случилось, что возможность впервые выиграть женский турнир оказалась для России совершенно реальной. Слуцкая была готова к этому ничуть не хуже, чем Кван и, тем более, Хьюз. Ей бы хоть чуточку больше уверенности в себе. Хотя бы почувствовать, что страна готова встать за нее горой…