Дар мертвеца - Чарлз Тодд

Приближаясь к Гленко, Ратлидж заново переживал ту ночь так ярко и живо, как будто снова вернулся в 1916 год, хотя его глаза продолжали подмечать все изгибы и повороты дороги.

Хэмиш все-таки вернулся домой.

Ехать пришлось долго. К тому времени, как они добрались до места, где их ждал инспектор Макдугал, Оливер и Маккинстри погрузились в усталое молчание, а Ратлидж, сидевший на заднем сиденье вместе с Хэмишем, замер в напряжении. Им обоим путешествие в Гленко далось нелегко. Ратлидж не ожидал, что увидит и узнает вехи, которые теперь так четко выделялись на фоне пейзажа. Здешние бесплодные земли казались жившим на ней людям самыми красивыми. Так было до тех пор, пока гибель далекого австрийского эрцгерцога не стала поводом к развязыванию мировой войны.

Долина Гленко была обворожительной — и жуткой.

Впереди, там, где грунтовая дорога входила в узкое горлышко долины, они увидели у обочины автомобиль. Склоны гор угрожающе нависали над ним. При их приближении с водительского сиденья встал мужчина.

Инспектор Макдугал оказался крепышом с ярко-рыжими волосами, лицо его было так густо покрыто веснушками, что казалось сильно загорелым. Широко улыбнувшись, он поднял руку и, когда Оливер притормозил, крикнул:

— Значит, привезли весь личный состав из Данкаррика?

Взметнув густое облако пыли, Оливер поставил автомобиль на обочину за машиной Макдугала. Других средств передвижения на всем пути они не встретили, кроме стада овец да нескольких повозок с капустой и мешками картошки. Дорога в обе стороны желтела на солнце, как русло пересохшей реки.

Долина выглядела уединенной, но не пустой. Если верить старожилам, долина никогда не пустовала. Хэмиш, отлично помнивший историю родного края, умолк, увидев Гленко. Ратлидж подумал: вот где, наверное, зародились волынки. В таких местах лучше всего играть на них. Исполнять поминальный плач, который разносит ветер, заполнять долину человеческими голосами, которые постепенно вытесняют другие голоса, которые никто не в состоянии расслышать.

Ратлидж заставил себя сосредоточиться. После того как с представлениями было покончено, Макдугал вернулся к своей машине и распахнул дверцу для пассажирки, которую он с собой привез.

Ей было не больше четырнадцати — пятнадцати лет, она закуталась от пронизывающего ветра, который задувал с высоты, в выцветшую клетчатую шаль, доходившую ей до бедер. Юбка закручивалась вокруг лодыжек. Волосы мышиного цвета она кое-как скрутила в пучок. Хорошенькой ее можно было назвать разве что благодаря ее юности.

Но она смело смотрела в глаза приезжим, пока ее по очереди знакомили со всеми, для своего возраста она выглядела собранной.

— А это Бетти Лолор, — представил ее Макдугал. — Ну, инспектор Оливер, кто начнет — я или вы?

Ратлидж поспешил опередить Оливера:

— Вы знаете Макдоналдов, которые живут чуть выше? — Он принялся вспоминать имена, и ему помог Хэмиш. — Меня интересуют родственники Дункана Макдоналда, умершего в тысяча девятьсот пятнадцатом году.

Бетти угрюмо посмотрела на него:

— Да. Я их знаю.

— Значит, вы с ними дружите?

— Нет, дружить не дружу.

— А внучку Дункана, Фиону, вы знали?

— Знала, но не очень хорошо. Она ведь старше, сестры моей ровесница.

Ратлидж огляделся, их окружало огромное пустое пространство.

— Мне казалось, что в таких местах соседи часто навещают друг друга.

Бетти посмотрела на него исподлобья:

— Моего деда сослали в Австралию за кражу овец. С Макдоналдами я никаких дел не веду. Овцы-то были их.

Ратлидж кивнул. Оливер, досадуя, что его перебили, отрывисто спросил:

— Что вы там нашли, мисс Лолор? — Он показал на огромный выступ, нависший над их головами.

— Как-то я поднялась туда и заметила, как что-то блеснуло на солнце. Я нагнулась и увидела вот что!

Она протянула натруженную руку — у нее на ладони лежала брошка. Ратлидж и Оливер подошли поближе, чтобы осмотреть ее.

Брошка была овальная, с крупным камнем в центре и мелкими камешками вокруг в виде цветочных лепестков. На обратной стороне брошки была прикреплена простая булавка.

Камни были дымчато-золотистыми.

«Дымчатый топаз», — сказал Хэмиш еще раньше Оливера.

Камень, который добывают в Шотландии и который часто используют при изготовлении украшений. Им отделывают рукояти скин ду — черных ножей, предмета национального шотландского мужского костюма, — дымчатые топазы можно встретить на застежках кружевных воротников на портретах восемнадцатого века, из них делали броши, ожерелья и кольца, украшавшие пальцы дам. Некоторым образом дымчатый топаз служил символом шотландского высокогорья.

Топазы на брошке были в резной золотой оправе.

Красивая вещь, должно быть, когда-то ею очень дорожили.

— Можно? — спросил Ратлидж и взял брошь, чтобы внимательнее осмотреть ее.

Отполированные камни сверкнули в его руке. Залюбовавшись игрой света, он принялся поворачивать брошь в разные стороны, ловя солнечные лучи. Вдруг он заметил под булавкой какую-то гравировку. Время превратило надпись в расплывчатое пятно.

— Посмотрите-ка сюда. Инициалы, по-моему. — Он указал на них Оливеру. — Возможно, имя. Я не могу разглядеть… — Поворачивая брошь к свету под разными углами, он наконец сказал: — Здесь «М», еще есть «А», «Д»… наверняка «А»… и «Л»…

Оливер взял у него брошь, тоже повертел в руке и покачал головой:

— Разве это «М»? Вы уверены? Может, «Н»?

Он передал брошь Макдугалу.

— Я ее уже осмотрел, — признался тот. — С лупой, до того, как позвонил вам. Там точно «М». — Помолчав, он продолжил: — С лупой можно разобрать всю фамилию: «Макдоналд».

Маккинстри с несчастным видом переминался с ноги на ногу. В наступившей тишине Макдугал вернул брошь Бетти Лолор. Она так крепко сжала ее в кулаке, что костяшки пальцев побелели.

— Как по-вашему, далеко она нашлась от обнаруженного вами тела? — спросил Ратлидж у Макдугала.

— Футах в ста ниже по склону. Но ее могло отнести туда водой. Во время дождя или весной, когда тает снег. В конце концов, если учесть, что она пролежала здесь несколько лет, это совсем неудивительно. — Он снова показал наверх, где на склоне виднелась каменистая осыпь. — По-моему, брошь упала сверху. Туда теперь никто не ходит, слишком опасно. Почти все альпинисты выбирают ту тропу. — Он снова показал пальцем. — Или ту. — Макдугал показал на противоположный склон, через дорогу. — В том, чтобы подняться здесь, нет ничего невозможного, но мне кажется, что такое маловероятно.

«Топазы не слишком поцарапаны, не похоже, чтобы их долго било по камням», — заметил Хэмиш.