Пропавший лайнер : фантастические произведения [сборник] - Гарри Гаррисон

— Ну, конечно! — воскликнул Узи. — Хэнк указал нам, что мы ведем себя, как глупцы. «Ка-Е-Вторая» должна исчезнуть!

— Что ты несешь? — раздраженно бросил Хосеп.

— Посмотрите сюда. — Хэнк порылся в лежащих на столе бумагах и нашел нужную. — Вот рекламный буклет с маршрутом круиза. Из Акапулько мы идем на юг вдоль побережья Мексики, потом мимо Центральной Америки, в районе интенсивного судоходства. Но зачем нам это нужно? С каждой минутой расстояние между нами и траулером увеличивается. Нас он никогда не догонит.

— Все понятно! — воскликнул Хосеп. — Мы должны повернуть назад!

— Нет, — покачал головой Хэнк. — В этом необходимости нет, пока. И мы не хотим, чтобы наш корабль кто-нибудь видел. Поэтому мы должны уходить от берега половину времени, требуемого на ремонт, а потом столько же возвращаться к берегу. В этом случае мы сможем очень быстро встретиться с траулером.

— Есть даже лучший вариант. — Узи ткнул пальцем в карту. — Мы пойдем в том направлении, которое станет для всех сюрпризом. Курсом, обратным тому, каким «Ка-Е-Вторая» пришла в Акапулько. Углубимся в Тихий океан. И полностью оборвем радиосвязь. Ни донесений о нашем местоположении, ни радиограмм. Лишь одно короткое кодированное сообщение вашему человеку в Мексике о дальнейшем обмене информацией, возможно, через радиопередатчик другого корабля. Пока бушует шторм, никто не сможет нас найти. Все будут думать, что «Ка-Е-Вторая» исчезла с лица земли.

— Это вряд ли, — засомневался Хэнк. — Американские военные спутники, да и гражданские, ведущие постоянный мониторинг состояния атмосферы, который необходим для прогнозирования погоды, легко заметят такой большой корабль.

— При таком шторме — нет. — Узи чуть не прыгал от радости. — Слишком велики атмосферные помехи. При отключенных радиопередатчиках и комплекса спутниковой навигации мы станем невидимыми. И никаких пометок на картах. Никто не должен знать, где мы находимся и куда направляемся.

— Да, логика тут есть. — Хосеп повернулся к Консепсьон. — Поднимись на мостик. Там нашими командует Эстебан. Он — моряк, капитан корабля, знает, что надо сделать, чтобы поменять курс. Объясни ему, куда надо плыть. Быстро!

— А мы сможем удержать корабль в течение двадцати четырех часов? — спросил Узи, настроение у него резко упало.

— Почему нет? Новую вахту мы возьмем в плен и отправим к капитану и остальным. Долго мы, наверное, не протянем, но двадцать четыре часа точно выдержим. У старшего механика возникли подозрения, но капитан вызвал его к себе. Теперь он — наш пленник и отдает необходимые приказы. Нет, двадцать четыре часа мы точно продержимся.

— А как насчет пассажиров? — спросил Хэнк. Хосеп рассмеялся.

— Они в полном неведении. Большинство лежит пластом, им ни до чего.

— Насчет курса мы решили, и если не допустим ошибок, то корабль останется нашим, пока мы не встретимся с траулером. Так что теперь можно вернуться к вопросу, который мы обсуждали до прихода Хэнка.

— Я больше не хочу об этом говорить.

— Но придется. Мы договорились о том, что постараемся обойтись без насилия и убийств. Ты дал слово Диасу.

— Дал. Но это ничего не меняет.

— Меняет. Если мы ничего не предпримем, человек умрет. И что это, как не сознательное убийство?

— Вы о чем? — спросил Хэнк. Ответил ему Узи:

— При захвате кассы один член экипажа получил ранения. Две пули. Если ему не поможет врач, он умрет. Хосеп не хочет доставлять его в лазарет лайнера. Пулевое ранение вызовет слишком много вопросов. Он считает, что лучше подождать до утра, когда мы возьмем уругвайцев. Тогда мы сможем использовать их врача. Я хочу, чтобы мы взяли их немедленно, без дальнейших задержек.

— Нет. Мы должны действовать по плану. Иначе риск слишком возрастает.

В замке повернулся ключ, в каюту вошел Диас.

— Консепсьон заменила меня на мостике. Я пришел, чтобы спросить, что вы решили насчет врача для раненого.

— Планы остаются прежними, — отрезал Хосеп. — Я не буду их менять ради этого горе-стрелка, который убил одного из моих людей.

— Мы же заключили соглашение. Договорились обойтись без лишнего кровопролития.

— Ситуация изменилась.

— Отнюдь. Если ты не собираешься ничего делать, я позову своих людей, и мы захватим «суперлюкс» уругвайцев. Врач нам необходим.

— Ты готов рисковать всем ради жизни незнакомца, которого ты знать не знаешь? — Хосеп не злился — изумлялся. Такого он просто не мог себе представить.

— Разумеется. Я — политик и, надеюсь, честный человек. Я стремлюсь освободить страну от Стресснера и его головорезов. Но если при этом я потеряю человеческий облик, то стану таким же, как они.

— Он прав, — поддержал Диаса Узи. — Врач нам нужен немедленно.

Хосеп мрачно переводил взгляд с одного на другого.

— Вас двое, я — один. Как я понимаю, если я не соглашусь, вы отказываетесь от сотрудничества в этой операции?

— Совершенно верно, — кивнул Диас.

— Тогда мы их возьмем. Но не немцев. У них возникнут подозрения, если мы вдруг захотим войти в их каюты ночью. Они, как мы и договаривались, получат наши автоматы на завтрак. Диас, ты и я сделаем это вместе. Сначала адмирал Маркес, потом Стресснер. Я с нетерпением жду этого мига. Узи, оставайся у телефона. Много времени у нас это не займет.

Они вышли в пустой коридор. От двери «суперлюкса» их отделяло лишь несколько футов. Хосеп постучал, раз, другой. Изнутри донесся сонный голос. Хосеп ответил на испанском:

— Срочно нужен врач. Раненому немцу совсем плохо.

Повернулся ключ в замке, дверь начала открываться. Хосеп тут же навалился на нее всем весом. Дверь распахнулась, Хосеп ворвался в каюту.

— Я тебя знаю, капитан, — прорычал он мужчине в халате и ударил рукояткой пистолета в висок. Не стал ждать, пока мужчина упадет, а сразу подбежал к доктору Люсере, который, зевая, выходил из спальни. Отпихнул доктора, переступил порог, зажег свет. Услышал, как за спиной Диас закрывает и запирает дверь, понял, что тылы надежно прикрыты. Адмирал Маркес, моргая, сидел на кровати.

— Кто ты? Что, черт побери, происходит? — прохрипел он. Контактные линзы лежали в контейнере с очищающим раствором, и адмирал потянулся к старомодным очкам. Хосеп терпеливо ждал, пока тот нацепит их на нос.

— Помнишь меня? — спросил Хосеп. Адмирал помнил. Хосеп усмехнулся, увидев, как тот побледнел от ужаса.

— Да, вижу, что помнишь. Боишься, что я тебя убью, адмирал? Могу и убить, но еще не время. Поэтому не задавай вопросов, а делай, что я говорю. Лучше выпей воды и прими таблетки, если они у тебя есть. Я не хочу, чтобы ты сдох от сердечного приступа. — Он обернулся. — Доктор, притащите сюда капитана и положите рядом с адмиралом.

— Это неслыханно, неслыханно. — Люсера тяжело дышал, затаскивая в спальню потерявшего сознание капитана. — У этого человека, возможно, сотрясение мозга, его нельзя трогать, я протестую… — Тут он разглядел лицо нападавшего и, как адмирал, смертельно побледнел. — Хосеп… — выдохнул он.