Пропавший лайнер : фантастические произведения [сборник] - Гарри Гаррисон

— Один раз такое случилось, может и повториться. Вы будете участвовать?

— Пожалуйста, не спрашивайте. Чего вы не знаете, о том не сможете дать показания. Как адвокат, вы должны меня понять.

— Я понимаю. Спасибо. Что я должен сейчас делать?

— Отдайте мне свой ключ, найдите жену и укладывайтесь спать. Если кто-то будет приходить и уходить, не обращайте внимания. Если зазвонит телефон, пусть трубку берет кто-то еще. Отсыпайтесь.

Хэнк рассмеялся.

— Не знаю, как это у меня получится, когда вокруг одни пираты.

— Это плохое слово.

— Но правильное. Потому что захват судна — это пиратство. Да, ради благородных целей, но все равно пиратство.

Узи кивнул.

— Согласен с вами, но другого пути нет. Последствия будут ужасные. Я, конечно, принял меры предосторожности. Билет покупал по парагвайскому паспорту, можно сказать, настоящему. Поэтому, если что-то пойдет не так, меня примут за участника группы сопротивления.

— Они смогут заставить вас говорить.

— С мертвым такое не проходит. Только так я смогу обезопасить своих людей, если наши планы дадут осечку.

Хэнк пил молча, не зная, что и сказать, при этом понимая, что израильтянин ничего не драматизирует. Просто говорит правду. Попытка выследить нескольких нацистов переросла в подготовку серьезного преступления, и они оба попадали в категорию соучастников.

— Надо отдать им должное, — нарушил затянувшуюся паузу Узи. — Нервы у них крепкие. Далеко не каждый решится на захват «Ка-Е-Второй» с горсткой людей.

— Так мы пьем за их успех?

— Не знаю. Давайте лучше выпьем за арест и суд над доктором Вилгусом и его помощниками.

— С превеликим удовольствием. — Они выпили, и Хэнк передал Узи ключ от каюты. — Пойду немного поиграю в «блэк джек» — и спать. День выдался долгим. С нетерпением буду ждать утренней корабельной газеты.

— Сразу и не поймешь, что хуже, погода или пассажиры, — философствовал второй помощник.

— Не мне судить, сэр, — ответил рулевой. Он сорок лет прослужил во флоте, но акцент сразу выдавал коренного лондонца. — А пассажиров я не вижу.

— Счастливчик. Иногда попадается красотка, с которой можно поболтать за обеденным столом, заглядывая в декольте, а то и закрутить классический корабельный роман. Но обычно они старые, уродливые, занудные и к тому же американки.

— Янки — хорошие парни. Плавал с ними во время войны. Эсминец янки вытащил меня из воды после того, как мы получили в борт немецкую торпеду.

— Я больше полагаюсь на защиту небес, а не наших доблестных союзников. Они, судя по всему, самые здоровые люди в мире, потому что живут вечно и копят деньги, чтобы потом отправиться в круиз на таком корабле.

Штурвал щелкнул три раза: рулевой вернул лайнер на заданный курс. Волны продолжали бить в правый борт, и от рулевого требовалось немалое мастерство, чтобы не позволять кораблю сильно отклоняться от курса. Но рулевой «КЕ-2» прекрасно знал свое дело и много раз чуть разворачивал лайнер носом к огромной волне, чтобы удержать корму от глубокого падения. Волны появлялись из темноты, пенной шапкой вздымались над бортом и исчезали. Болтовня офицера рулевому только мешала. Но он понимал, что того мучает скука. Даже в такой шторм всю работу выполняла электроника. А ему оставалось только смотреть на показания приборов.

Второй помощник действительно скучал. А поболтать любил, все равно с кем, даже со старушками. За его спиной открылась дверь, и он порадовался тому, что у него может появиться новый собеседник. Если только капитан не нагрянул с проверкой. Он повернулся, и у него отвисла челюсть. Перед ним стоял человек в резиновой маске обезьяны. Еще двое прошли на мостик.

— Эй, послушайте! Сюда посторонним вход… Яркая вспышка, боль, и в себя второй помощник пришел уже на полу. Он прижимал руку к лицу, а когда оторвал, увидел, что она вся в крови.

— Вставай. — Незнакомец взмахнул пистолетом. Второй помощник понял, что им его и ударили. Он встал и увидел, что все, кто нес вахту, стоят с поднятыми руками.

— Очень хорошо, — кивнул один из незнакомцев. — А теперь отойди туда, — по-английски он говорил чисто, но с каким-то акцентом. Второй помощник предположил, что родной язык этого человека — испанский. «Неужели это кубинцы? — подумал он. — Но что здесь делают вооруженные кубинцы? Похищают лайнер?» Такого просто не могло быть, но вот случилось. Второй помощник краем глаза ухватил телефон, висевший на перегородке. Задался вопросом, сможет ли добраться до него. Чтобы предупредить капитана.

* * *

— Вы что, сошли с ума? Кто дал вам право заходить в мою каюту?

Капитан проснулся, едва вспыхнул свет, и теперь грозно смотрел на стоящего у кровати и дрожащего всем телом стюарда.

— Что происходит? Говорите!

Только тут капитан увидел другого мужчину, который стоял позади стюарда, вдавливая дуло автомата в его спину. Мужчину в дешевом костюме и фран-кенштейновской маске на лице.

— Одевайтесь, — приказал мужчина. — Быстро.

* * *

— Плотный сегодня поток, — заметил третий радист, наблюдая за трескотней телекса. — А казалось бы, с закрытием биржи на уикенд брокера наших пассажиров могли бы и отдохнуть.

Монотонная трескотня вгоняла в сон. Глаза его начали слипаться, он резко дернул головой. И даже пожалел о прежней работе, когда приходилось корпеть долгие часы, расшифровывая кодированные послания. Тяжелая работа, но интересная. Теперь же, со спутниками связи и компьютерами, многое упростилось. Сообщения автоматически кодировались при отправлении и раскодировались при приеме. Тут стрекотание телетайпа заглушил глухой удар и вроде бы стон.

— Нельзя засыпать на работе. — Он повернулся и обмер.

Второй радист лежал, уткнувшись лицом в стол, над ним склонился мужчина в маске. Другой мужчина молча наставил на него автомат.

— Будь я проклят, — пробормотал третий радист и медленно поднял руки над головой.

* * *

— Мостик, капитанская каюта и радиорубка захвачены, — сообщил Хосеп по телефону. — Ты и Хорхе нам не нужны. Берите кассу.

Консепсьон долгих двадцать минут ждала у телефонного аппарата в нише под трапом G. В кассе остался один ночной клерк, вот они и оставили этот объект напоследок. Консепсьон и еще один тупамарос стояли у телефона на случай, что они срочно понадобятся в другом месте. Все прошло как по писаному.

— Очень хорошо, — ответила она. — Мы с Хорхе уже идем.

— Помощь не нужна?

— Двое на одного. Неплохие шансы. — Она повесила трубку и махнула рукой Хорхе. Тот осторожно поднялся со стула и наклонился, чтобы поднять футляр для виолончели. Дромамин держал морскую болезнь под контролем, но все же Хорхе чувствовал себя не в своей тарелке.