"Красная капелла". Советская разведка против Абвера и Гестапо - Владимир Пещерский

Какие же улики раздобыло гестапо против него? По сути, никаких, и оно организовало провокации. Ранее захватив одного из радистов, гестаповцы сообщили по его рации в Москву от имени якобы Альте просьбу прислать деньги и новые инструкции для ее агента в МИД. В последнее время он вел себя пассивно. Увеличение вознаграждения активизировало бы его.

Москва отреагировала немедленно. Два агента-парашютиста были заброшены в немецкий тыл. Один сразу попал в руки контрразведки, о судьбе второго точных данных не имеется. Еще до начала допроса обыск парашютиста дал ценные результаты. У него была обнаружена копия расписки, на которой стояло имя: Рудольф фон Шелиа. Это был вещественный пароль для установления с ним прямого контакта.

После этого гестаповская костедробильная машина раскрутилась на полную мощность и выбила из Арийца все, что только было возможно. Кроме того, он был использован для очных ставок с Ильзой Штебе, создав для нее дополнительные трудности в поединке с гестаповскими следователями. На душе у Штебе было нехорошо: перед мысленным взором стояло изуродованное лицо Рудольфа. Но только ли Шелиа был виноват в случившемся, в своем моральном грехопадении? Как и к чему его подготовили партнеры, которым он верил? Научили ли они его элементарной предосторожности и конспирации?

21 декабря 1942 года Гитлер утвердил приговор имперского суда от 14 декабря 1942 года Рудольфу фон Шелиа и Ильзе Штебе: одному — виселица, другой — гильотина. Вердикт Гитлера скрепил подписью начальник штаба верховного главнокомандования вооруженных сил фельдмаршал Кейтель.

Шелиа и Штебе были казнены еще до того, как на лобное место, в тюрьму Плетцензе, были доставлены Арвид Харнак, Харро Шульце-Бойзен, их близкие и товарищи-единомышленники.

В связи с тенденцией пересмотра итогов Второй мировой войны в ФРГ вытащили на свет дело Рудольфа фон Шелиа и попытались обрушить стрелы гнева на головы тех, кто пытается «реабилитировать немецких шпионов, работавших на Советский Союз». Очевидно, что агенты гестапо, действовавшие против СССР, конечно, были предпочтительнее. И вне всякого сомнения, в ФРГ есть журналисты, готовые петь дифирамбы агентам англо-американцев. Это же представители Запада! Откуда такой двойной стандарт в оценках немецкого антифашистского Сопротивления?

В этом нет большого секрета. Стоит только присмотреться к тем, кто клеймит «советских шпионов», как мы сразу узнаем их лица: это либо бывшие нацисты, либо те, кто до сегодняшнего дня остается верен идеалам Третьего рейха и не может простить России его разгрома. По существу, это последыши национал-социализма, которые считают момент удобным, чтобы издать свое змеиное шипение. Немало господ в ФРГ, с послевоенных лет оплакивающих руины нацистской Германии и ведущих упорную борьбу против всех противников Третьего рейха. Неудивительно, что немецкий антифашист фон Шелиа, внесший свою лепту в разгром германского фашизма, для них не более как «шпион» и «изменник». Но в Германии немало и таких немцев, которых война кое-чему научила и которые понимают, что виноват в их несчастьях Гитлер, а не немецкие бойцы-антифашисты. Не «шпионы» они в детективном смысле слова, а мужественные борцы с гитлеризмом.

Руководство РСХА, даже после разгрома основных групп «Красной капеллы» в Европе и антифашистского подполья в Берлине, никогда не было до конца уверено в том, что с ней покончено навсегда. Тот тут, то там начинали работать новые коротковолновые передатчики, и радисты докладывали в Москву о том, что, прибыв на место, они приступили к выполнению задания.

К тому же некоторым из разведчиков, захваченных зондеркомандой «Роте капелле», удалось бежать из-под самого носа гестапо, хотя об этом, казалось, невозможно было и мечтать. Тем не менее это факт, и он лишь подтверждает известную истину о том, что, если разведчик не растерялся, собрал воедино всю силу воли, мужество, смекалку, у него всегда остается возможность переиграть врага и одержать над ним верх. Об этом и пойдет речь.

От холодного, сырого ветра по спине бегали мурашки, мерзли руки. Венцель, которому военная разведка присвоила псевдоним Герман, шел первым, пересекая двор, за ним следовал конвоир. Открыв дверь в помещение радиостанции, конвоир почему-то оставил ключ в замочной скважине, а не запер ее за собой и не положил его в карман, как делал обычно. Герман краем сознания все это заметил. Эсэсовец, войдя в помещение, тут же присел к печурке и стал ее растапливать, протянул руки к вспыхнувшему огню. Пленный радист стоял за спиной конвоира, решение пришло мгновенно. Он схватил табурет и ударил охранника по голове. Тот молча повалился на пол. Советский разведчик осторожно вышел из квартиры, дважды повернул ключ в замке и, не торопясь, вышел на улицу. «Спокойно, не спеши, — говорил он сам себе. — Сейчас проходными дворами доберешься до Марты, она спрячет. Лишь бы была дома!» И Марта действительно помогла, на долгие месяцы надежно укрыв своего друга — радиста-разведчика Германа — Иоганна Венцеля. Это было 18 ноября 1943 года...

Из личного дела Германа:

Иоганн Венцель родился в 1902 году в рабочей семье, по специальности слесарь, член Компартии Германии. Владеет русским, французским и испанским языками. В 1930 году по решению ЦК КПГ был направлен в Москву на военно-политические курсы Коминтерна, которые окончил в 1931 году. Из СССР выехал в Германию в распоряжение КПГ.

В 1934 году с Венцелем встретился представитель советской военной разведки. Объяснять ему, какая в мире сложилась обстановка и насколько необходимо оказать помощь Советскому Союзу, не потребовалось.

— Задача ясна! — сказал Герман посланцу Москвы.

— Итак, впредь вы будете Максом. Ваша задача — установить конспиративные контакты с членами нелегальной группы № 346 на военных заводах Рура.

Фашисты превратили Рур в кузницу, где ковалось оружие для будущего завоевания Европы. Продукция и режим работы заводов изменились. Вскоре от Макса стали поступать первые данные об образцах выпускаемого оружия и технологии производства.

По заданию Центра Макс временно выехал из Германии, передав рурские дела своему помощнику. Прочитав в Москве составленный Венцелем отчет о проделанной работе, сотрудник Разведуправления долго и с интересом разглядывал его и наконец сказал:

— Парень ты аккуратный и старательный, Иоганн. Поработал много и честно, а если что не вышло, так не по твоей вине. А не пойти ли тебе, — предложил он неожиданно, — на курсы радистов?