Моё пост-имаго - Владимир Торин

- Черный Мотылек убил несчастного профессора Руффуса, и я никак не мог ему помешать.

- Мы вам верим, мистер Келпи,- сказал доктор.- Мы не можем допустить, чтобы вас арестовали. Нам нужна ваша помощь в поисках и поимке Черного Мотылька, вы должны помочь остановить смерти.

- Дядюшка,- вставил Джаспер,- но полиция… они думают, что мистер Келпи виновен. Они за ним придут! Эти Бэнкс и Хоппер…

И тут от дверей эксикаторной комнаты раздался смех.

- Помяни простуду – тут же закашляешь.

Мистер Келпи попятился, а доктор Доу досадливо скрипнул зубами – они не успели.

У двери стояли оба констебля. Весь их вид выражал триумф. Они держали револьверы, направляя их на мистера Келпи, а в руке у громилы Хоппера к тому же повисла цепь от кандалов…

Глава 3. Мальчик и его бабочка.

Когда несчастного мистера Келпи силой засовывали в полицейский фургон, его глаза были полны ужаса и отчаяния. Дверь фургона захлопнулась, мистер Келпи схватился за решетку окошка и в отчаянии прокричал:

- Я ничего не делал! Ничего не делал!

- Мы что-нибудь придумаем, мистер Келпи!- воскликнул Джаспер, а Бэнкс и Хоппер расхохотались.

Громила-констебль повесил на дверь фургона здоровенный замок, а его толстый напарник повернулся к доктору и его племяннику:

- Какая жалость, но сейчас ваша бумажка от господина комиссара не поможет! У нас есть надежный свидетель, и этого человека,- он кивнул на мистера Келпи,- ждут худшие… да-да, самые худшие деньки в его жизни.

Бэнкс шутливо козырнул и взобрался на передок фургона, где его уже ожидал презрительно глядящий на доктора Доу и Джаспера Хоппер. Вероятно, тот уже предвкушал скорое повышение, увеличение жалованья и, что важнее, новенький паровой самокат.

Полицейский фургон, покачиваясь, двинулся в направлении улицы Семнадцати Слив, а за прутьями решетки в квадратном окошке дверцы белело перепуганное лицо мистера Келпи. Он еще что-то кричал про свое лекарство, но ветер и шум улицы поглотили его отчаянные крики.

Не прошло и минуты, как полицейский фургон скрылся за углом.

- Что здесь происходит?- раздался сильный и властный голос.

Доктор и Джаспер обернулись и увидели стоящий в некотором отдалении от входа в ГНОПМ экипаж. Черные лакированные борта, кованые фонари, круглые иллюминаторы на месте привычных прямоугольных окошек. Сильнее всего привлекала внимание продолговатая чернильная оболочка над его крышей. На пере ее руля виднелась изящная белая буква «К» с вензелями и завитушками. Направляющие винты, роторы для маневренности и противоветровые стабилизаторы – все это блестело, начищенное и полированное.

У аэрокэба стояли двое. Один – широкоплечий джентльмен в пальто с меховой оторочкой, в высоком цилиндре на голове и с тростью в руке – являлся обладателем тяжелого подбородка и хмурых черных бровей. Весь его вид выражал внушительность и значительность, словно этот человек стоял не на грязной тремпл-толльской мостовой, а как минимум где-нибудь на чистеньком тротуарчике Сонн или Набережных. При этом выглядел он исключительно безукоризненно, костюм идеально подходил к точеному профилю и даже к его взгляду. Рядом с ним стоял чуть менее импозантный мужчина, одетый в темно-серый деловой костюм, на голове его был непримечательный котелок, а на шее – скучнейший из возможных галстук. В руках этот мистер сжимал небольшой кожаный портфельчик для бумаг.

Судя по открытой дверце, оба джентльмена только что покинули экипаж. Человек с портфелем поспешил ее затворить, а его спутник уверенным быстрым шагом направился к входу в научное общество. Черная трость с серебряным набалдашником постукивала по брусчатке, джентльмен активно жестикулировал ею при ходьбе.

- Что здесь происходит?- гневно повторил он, подойдя к доктору Доу и Джасперу.

- Прошу прощения,- сказал доктор.- Могу я узнать, с кем имею честь?

- Сэр Редьярд Н. Крамароу,- представился важный джентльмен.- А это мистер Сайлас Пиммз.- Он кивнул на подошедшего мужчину с портфельчиком.

Мистер Пиммз при ближайшем рассмотрении стал еще сильнее походить на клерка: сутулость – из-за постоянного сидения за печатной машинкой, прищуренный взгляд и частое моргание – из-за плохого конторского освещения. Движения у этого человека были мелкие, скупые – зачем их тратить, если за них не доплачивают. А слегка выдвинутая вперед шея и глаза, которые все больше глядели вниз, выдавали то, что этот человек привык находиться в подчиненном положении. Очевидно, при сэре Крамароу он исполнял роль то ли секретаря, то ли личного помощника, то ли адвоката. Хотя в последнем доктор тут же усомнился: нет той сугубо адвокатской важности в складке губ и явной желчи во взгляде.

- Полицейские только что арестовали мистера Келпи, заместителя главы кафедры Лепидоптерологии,- сказал доктор Доу,- по обвинению в убийстве его коллеги профессора Руффуса.

- Это вопиюще! Неслыханно! Возмутительно!- гневно произнес сэр Крамароу.

- Мой почтенный спутник, господа,- сказал мистер Пиммз,- если перевести его слова на менее впечатлительный манер, имел в виду, что произошла чудовищная ошибка. Мистер Келпи вовсе не из тех, кто способен на подобное. Они были дружны с профессором Руффусом, и столь ужасные обвинения не могут быть…

- Да дери их, ваши смягчения, Пиммз!- возмущенно перебил сэр Крамароу.- Сейчас не до того. Почему полиция считает, что мистер Келпи виновен?! И позвольте поинтересоваться, кто вы такие?

- Натаниэль Доу,- ответил доктор.- А это Джаспер. Мы занимаемся расследованием происшествия в поезде «Дурбурд». У нас есть предписание от господина комиссара Тремпл-Толл.

Доктор поспешил тут же предъявить бумагу. Принял ее мистер Пиммз, после чего, пристально изучив, кивнул сэру Крамароу. Предписание вернулось к Натаниэлю Доу.

- То есть вы пришли к заключению, что мистер Келпи виновен?- еще сильнее возмутился сэр Крамароу.

- Нет, сэр. Я считаю, что мистер Келпи как раз таки невиновен.

- Но почему же тогда…

- Понимаете ли, у полицейских из Дома-с-синей-крышей свои разумения на сей счет, и, к сожалению, я никак не могу их изменить.

- Что ж, ясно,- сказал сэр Крамароу и повернулся к секретарю.- Мы должны как-то помочь мистеру Келпи.

- Конечно-конечно.- Покивал помощник.- Я озабочусь поиском адвоката.

- Лучшего, Пиммз!

- Разумеется, сэр. Я озабочусь поиском лучшего адвоката, которого вообще можно найти и которого мы сможем себе позволить.

Мистер Пиммз кивал нервно и дергано. Доктор отметил у него явный синдром беспокойных рук – свидетельство того, что этот человек привык что-то в них держать либо постоянно производить ими