Шерас. Летопись Аффондатора, книга 1-я: 103-106 годы - Дмитрий Стародубцев

Посреди площадки, на широком столе, разместился макет местности, где должна была произойти битва. Его сделали из желтой глины.

Река Палисирус была окрашена в синий цвет, земля – в зеленый, кадишская дорога – в цвет светлого известняка, а предгорье, искусно вылепленное, не было раскрашено вовсе. Вокруг макета крутились помощники, расставляя между двух противоборствующих лагерей различные костяные фигурки высотой в палец. Каждая цветная фигурка обозначала отряд определенной численности и в точности повторяла цинита этого отряда, его вооружение и одежду. Если это был всадник, под воином имелась лошадь, если колесница – возница и лучник находились в быстроходной повозке. Метательные механизмы, валилы, слоны и купола вырезали с особой тщательностью.

Из обитых бронзой сундуков бережно извлекались всё новые и новые «отряды» авидронов и иргамов. Недавно вырезанные фигурки воинов Тхарихиба, покрытые яркими эмалевыми красками, выглядели значительно лучше, чем их выцветшие соперники. К тем, кто занимался расстановкой «войск», то и дело подходили следопыты, наблюдатели, слухачи и посыльные. Они сообщали свежие сведения, и отряды, о которых шла речь, тут же перемещались в указанные места.

Рядом с куполом, на вершине которого находился Алеклия, было не протолкнуться. Мимо шли пешие колонны, резво проезжали колесницы, передвигались большие конные отряды, медленно катились валилы и тащились повозки с оружием, дротиками и стрелами.

Неподалеку от башни расположился передвижной почтовый пост. Легковооруженные воины с беспокойством оберегали свое бесценное имущество – почтовых голубей розового оперения, замкнутых в огромные бамбуковые клетки. Недалеко от почтового поста толпились порученцы и посыльные, держа под уздцы своих лошадей. Некоторые из них, получив приказ, взлетали в седло и трогались с места в галоп. Запыленные, на взмыленных животных, подъезжали из разных мест гонцы с устными сообщениями от военачальников.

У самого входа в башню замерли выстроенные в ряд два десятка воинов Белой либеры с копьями в руках. Один из них держал за поводья Анхаса – того самого коня красного окраса, на котором Алеклия объезжал с речью партикулы. Он был убран, как и подобает любимой лошади Инфекта: шелковистую гриву и расчесанный хвост окрасили пурпуром, на бабках пестрели зеленые лоскуты, а на голове красовался короткий золотой султан. Красивую сбрую дополняла попона и богатое седло с высокой передней лукой и задней лукой в виде спинки. К седлу приторочили тяжелый меч с удобной рукоятью и в неброских ножнах. Красавец конь стоял спокойно, хотя его и несколько тяготили сияющие пластинчатые доспехи.

Инфект поднял глаза кверху и долго наблюдал за авидронскими матри-пилогами. Яйцевидные шары, опутанные снастями и снабженные парусами, медленно проплывали над головой, покачивая при маневре или внезапном порыве ветра небольшими корзинами. Все триста девяносто четыре матри-пилоги, которые Алеклии удалось собрать в этой битве, сейчас бросили в бой. Им надлежало уничтожить иргамовские воздушные шары, а затем подняться на безопасную высоту и метать в иргамовские фаланги зангнии, стрелы и камни.

Опустив глаза, Инфект вернулся к глиняному ландшафту. Все фигурки уже расставили. Авидронские партикулы заняли место, которое определил им сам Алеклия со своими советниками, а иргамовские армии располагались согласно тем сообщениям, которые поступили за последнее время. Большая часть фигурок иргамовских воинов стояла в куче за лагерем Тхарихиба. Это значило, что авидронам известно о наличии этих партикул в армии противника, но не ясно, в какое место эти отряды направили.

Прямо на кадишской дороге расположился центр авидронской армии, возглавляемый Лигуром. Он состоял из двух мощных линий, выстроенных в оборонительном порядке, и выдвинувшейся вперед целой армии вспомогательных пеших и конных отрядов. Костяк построений образовали три монолита общей численностью в семьдесят тысяч цинитов: авидронский, корфянский и яриадский.

Справа плотные фаланги Полководца Инфекта упирались в извилистое русло реки Палисирус. За рекой расположились отряды правого фланга, который был вверен сыну Седермала – Карису, стойкому и весьма талантливому военачальнику, воину от рождения. Он имел в своем распоряжении стрелков-метателей, конных лучников, наемные партикулы всадников-корфян и полторы тысячи метательных механизмов. Все эти отряды расположились на берегу Палисируса и должны были помешать противнику перейти реку вброд.

Одна половина левого фланга авидронской армии примыкала к построениям Лигура на равнине, но другая часть располагалась в холмистой местности и труднопроходимом предгорье, где были невозможны активные действия конницы и бой сомкнутым строем. Командовал левым флангом шестидесятисемилетний Полководец Инфекта – Дэс. В его распоряжении находился знаменитый пеший монолит «Черные драконы» и несколько пеших либер, прикрытых двумя сотнями валил. На гористых склонах расположились лучники, вооруженные дальнострельными составными луками.

Алеклию удовлетворяло состояние его флангов, но он считал, что в этой битве они вряд ли будут что-то решать. Центр боевого порядка уже сам по себе был достаточно хорошо прикрыт справа рекой, а слева – холмистой местностью, и «крылья» больше служили резервом или дополнительной опорой и позволяли противодействовать глубоким боковым охватам. Именно в центре, занимавшем едва ли не всё равнинное пространство, состоится главное сражение. Недаром большую часть всех авидронских партикул и наемных отрядов подчинили энергичному Лигуру.

Ближе к лагерю скрывались многочисленные резервы. Среди них были лучшие отряды Авидронии: Белая либера, Вишневые плащи, партикула «Смертники», а также небольшая, но всегда наводящая на противника ужас конница «Небесные воины». Чуть в стороне, заслоняя подступы к стоянке авидронов, разместились циниты партикулы «Неуязвимые». Алеклия в последний момент приказал Лигуру, к его крайнему удивлению и досаде, отвести партикулу в глубокий тыл.

ДозирЭ, впрочем, как и все воины партикулы «Неуязвимые», не имел возможности наблюдать за ходом сражения. Циниты недоумевали: вместо того чтобы расположить прославленный и надежный отряд на передовой линии, людей Эгасса оставили в заграждении, то есть отстранили от участия в сражении. Многие монолитаи связывали это с недавним событием в лагере, которое едва не привело к столкновению с Вишневыми, но закончилось, слава Гномам, лишь словесной перебранкой.

Сам суровый партикулис не привык обсуждать приказы. Если б ему сказали немедленно возвращаться в Авидронию, вскоре партикула уже передвигалась бы на марше. Но на самом деле Эгасс страдал, и страдал всем сердцем. Для того ли он столько сил потратил на воспитание воинов, превратив их в неустрашимых беспощадных гароннов, способных не только умирать, но и выживать в самой тяжелой ситуации, чтобы сейчас, когда настало время решительных действий, они просто охраняли лагерь? Разве можно сравнить способности наемных корфян или яриадцев с военным талантом «неуязвимых»?

ДозирЭ, как и его соратники, сидел на земле и прислушивался к звукам, доносящимся с поля сражения. Кусок за куском он поглощал мясо и запивал его водянистым подслащенным нектаром – перед битвой авидронским цинитам раздали в кожаных флягах нектар и полосы вяленого мяса, чтобы они могли подкрепляться прямо в строю во время сражения. Над головой проплывали матри-пилоги. Сначала в сторону иргамов, потом обратно. Иногда заблудившийся каменный снаряд, выпущенный метательным механизмом, падал недалеко от воинов партикулы, взметая комья земли. Вскоре после начала сражения появились многочисленные повозки лекарей, нагруженные ранеными. Все они направлялись к стоянке: по приказу Алеклии внутри лагеря был разбит целый город из лечебных шатров.